Плохая рыбалка лучше хорошей работы

"Особенности русской национальной рыбалки" глазами американского рыболова

Нужно было проехать полмира, чтобы убедиться, что рыбалка, дружба и старые добрые байки повсюду одни и те же — будь то Манила, Москва или Фарго! И еще я понял, что россияне, в общем, не так уж и отличаются от американцев. Мы одного и того же хотим от жизни, и даже стоя на берегу озера в российской глубинке, понимаешь, как на самом деле мал этот мир.

Что значит "рыбалка по-русски" мне довелось испытать в Орловской области, на Неживском озере. Ни одной рыбы я, правда, так и не поймал, но день прошел удачно: дружеская беседа, приятная компания и... немного водки. Я впервые рыбачил в Европе и впервые держал в руках европейскую удочку: моя рыбачья лодки (которая осталась в Америке) и то короче, так что, наверное, не стоит и говорить о том, с каким трудом я управлялся с этой длиннющей (почти 5,5 метров) леской. И хоть на крюк так никто и не попался, я все же полагаю, что проявил недюжинную ловкость, умудрившись не упасть в воду, забрасывая эту леску. Довольно скоро я близко познакомился с российскими рыболовными традициями: мы перекусили, поговорили, выпили, и насаживание приманки на крюк превратилось в глубоко философскую процедуру.

Холодно, сыро. Вот уже несколько часов ты стоишь в этом вязком прибрежном иле, а у тебя все еще ни разу не клюнуло. И чего ты только не делал, а все никак. Ну что ж, если рыба и не слопает предложенную ей наживку, то рыболов сам непременно что-нибудь да слопает. И уже появляется водка, закуска и всерьез обсуждается возможность покупки рыбы где-нибудь на рынке: так, по крайней мере, "рыбацкие" жены не будут переживать, что мужья напрасно потратили кучу времени. Это тоже одна из добрых рыболовных традиций, с которыми я успел познакомиться благодаря моим российским друзьям.

Вскоре наползли облака, подул злой ветер. Но для русской осени это нормально, поэтому мы и не думали сниматься с якоря. Мой приятель Василий неплохо справлялся с ролью переводчика. А я пришел к выводу, что, если рыба не собирается заглатывать наживку, неплохо бы нам выпить немного водки, ну, понятно, чтобы согреться. Между тем Васин тесть, зовут его Юрием, совершенно скрылся в прибрежных зарослях (настоящие джунгли!), мы только и видели, что покачивающийся на волнах поплавок. Идея искусственного подогрева его, похоже, не очень вдохновляла. Ему нужна была рыба.

А мы с Васей уже чувствовали себя заметно лучше. Откуда-то появился еще один рыбак, поинтересовался нашей добычей. Они с Василием увлеклись "профессиональной" беседой (переводить Вася уже не успевал), ну а у меня, наконец-то, появилась возможность сосредоточиться на поплавке. Но где там — ни одна рыба ко мне так и не подплыла.

Вскоре я узнал от Васи, что наш новый "коллега" - Павел — подполковник милиции в отставке. Ему, в свою очередь, сообщили, что я тоже служил в полиции. Короче, мы не могли не стать друзьями. И начались полицейские байки, которые, как это ни странно, слишком уж похожи. Наверное, по всему миру работа правоохранительных органов похожа, как и рыбалка. Борьба с уличной преступностью, бесконечная и почти напрасная, потому что преступники всегда находят лазейки в законе и снова выходят на свободу. И желая сделать дружеский жест, мой коллега подарил мне единственную пойманную им рыбину: ведь не возвращаться же мне в Америку с пустыми руками!

А мы продолжали следовать русской традиции: пили, ели и разговаривали. Они расспрашивали меня о жизни в Америке. Я рассказывал. Говорили о жизни в России. У наших народов действительно слишком много общего. Даже удивительно! Подошел друг Павла, Сергей (как выяснилось, в начале 80-х служил в Афганистане), со своим сыном-призывником. Вот совпадение! Мы служили в армии одновременно, а теперь будут служить наши сыновья: моего совсем недавно призвали в ВВС США. Сергей переживает, что его сына пошлют в Чечню, бороться с местными бандитами, я же боюсь, как бы мой сын не оказался в Ираке или Афганистане , где бы ему пришлось заниматься примерно тем же, чем 20 лет назад там занимался Сергей.

"А как же, по-твоему, быть с террористами?" - спрашивают они меня. Ответ напрашивается сам собой. "Убивать", — отвечаю. Они одобрительно кивают, жмут мне руку. Россиянам изрядно надоели чеченские боевики, как, впрочем, нам надоели ближневосточные террористы. Говорим о политике. Странно: россияне начинают чувствовать себя все свободнее, а мы, американцы, похоже, наоборот, теряем свои свободы. "Ну что, например, плохого в том, чтобы сказать женщине, что она симпатичная? — недоумевает Вася. — А в Америке тебя за это еще и накажут. Политкорректность. Смешно!" Должен сказать, что я на 100 процентов с ним согласен.
Мы обсуждаем массу тем: начиная с платных убийств и кончая мастерством насадки наживки. Рыбалка есть рыбалка. А жизнь есть жизнь. И не важно, кто ты, откуда ты, потому что всем нам нужно одно и то же: хорошая семья, работа, мир в наших странах и чтобы было время всем этим воспользоваться. Думаю, это вам подтвердит любой русский, любой американец.

Россияне не так уж и переживают из-за таких мелочей, как пассивное курение и распитие пива в общественных местах, политкорректность и еще масса вещей, которые мы, американцы, возвели в ранг проблемы. Живи, пока живется! Так можно сформулировать смысл бытия, если вообще можно. Что действительно россиян беспокоит, так это будущее России, будущее их детей. И неважно, на какой машине ты ездишь, есть куда более серьезные проблемы.

За то время, что я здесь, мне уже не раз приходилось слышать, что Москва это еще не Россия. В "настоящей" России люди открыты, дружелюбны и щедры, и понимаешь это сразу, едва с ними встречаешься. Они готовы предложить тебе то немногое, что у них есть, и чтобы понять это, не нужны никакие переводчики, так что языкового барьера здесь как бы и не существует.

А в Москве у человека словно два лица — одно он демонстрирует на людях, а другое — его настоящее. На улицах москвичи совсем неприветливы и все куда-то торопятся. Они редко улыбаются, даже распихивают друг друга, и иностранец вам скажет, что они откровенно грубы. Но какая нежность, сердечность живет в их домах, какие теплые отношения между друзьями и родственниками. Честно говоря, даже зависть берет.

К вечеру совсем похолодало, шел дождь вперемешку со снегом. На этот раз победа, похоже, была на стороне рыбой братии. Мы попрощались с Павлом и Сергеем и направились обратно к Виталию. За информацию о "рыбном месте", умеренный гонорар и всю пойманную рыбу, ему пообещали, что интеревью у него возьмет американский журналист (я, то есть).

Я понятия не имел, как это сделать, и решил сделать все возможное. Я порасспросил Виталия о его рыболовных приемах и узнал немало интересного о российском рыболовном "бизнесе" в России. Я сделал несколько снимков, а в замен мы получили мешок свежайшей рыбы. Виталий с радостью поведал мне о своей работе: вот уже 22 года он занимается разведением некоторых пород рыб. Человек он крупный, как бы он смотрелся на борцовском ринге!

Дома нас встретила радушная улыбка жены Юрия, Натальи. Мы, разумеется, ни словом не обмолвились о том, откуда у нас рыба, а она, уж конечно, была уверена, что добыча — результат нашей рыбацкой доблести. Да разве это важно? Главное, что на вкус она была великолепна. Как сказал Павел, "плохая рыбалка лучше хорошей работы". И каждый, кому хоть раз в жизни довелось закинуть удочку, меня поймет.

Дэвид Мисселт
Стажер ПРАВДЫ.Ру
Университет Висконсина, Ривер Фоллз