Нужен ли России Пиночет?

Военные считают себя выразителями интересов всей нации. Они выступают как защитники государства как такового. Поэтому цели у них звучат благородно: обеспечение национальной безопасности, укрепление суверенитета, наведение порядка.

Фото: Нужен ли России Пиночет?

Наш собеседник — заместитель директора Института Латинской Америки РАН Борис МАРТЫНОВ - Борис Федорович, период правления военных в Латинской Америке называют потерянным десятилетием. Почему? - Обычно так говорят о 80-х годах, хотя эпоха военных режимов на континенте началась с 1964 года, когда произошел переворот в Бразилии, а закончилась в 1989-м, когда ушел Пиночет. В общей сложности Латинская Америка с разными перерывами была под господством военных около тридцати лет. Результаты неутешительны. Большинство стран серьезно затормозили в своем развитии. - Возьмем для примера Бразилию. У нее много общего с Россией: огромная территория, богатейшие ресурсы, державные устремления... - В Бразилии военные сыграли двоякую роль. Поначалу они помогли избавиться от политиканства гражданских, которых мало заботили интересы страны. Но методы силовиков всегда отличались неадекватностью. Самая большая ошибка состояла в том, что они сделали ставку на закрытую экономику. С одной стороны, Бразилия добилась высоких темпов роста: военные обеспечили индустриализацию страны. Началось развитие новых отраслей, внедрение высоких технологий. Но делалось это замкнуто, страна изолировалась от внешних рынков. Внешняя торговля, конечно, шла, но трудно, в условиях жестких таможенных ограничений. Целые отрасли были закрыты от доступа иностранного капитала. В результате уже в 80-е годы наметилось серьезное экономическое и технологическое отставание: современная экономика в таких условиях нормально развиваться не может. - То есть военные — даже если они искренне хотят вывести государство из кризиса — просто не в состоянии это сделать? - Есть примеры, когда силовые структуры, оказавшись у власти, вносили какое-то рациональное зерно, но это скорее редкое исключение. Как правило, военные приходят в большую политику со своим специфическим менталитетом и методами: вот сейчас мы быстро все сделаем, наведем порядок. А быстро не получается. Кто обещает быстро, тот абсолютно не разбирается в политической и экономической ситуации. Надо хорошо знать историю, психологию своего народа и еще много чего. А люди в погонах обычно знают только то, что им надо — по уставу. - Можно ли сказать, что генералы во власти менее коррумпированны, чем гражданские? - Военные часто приходят к власти под лозунгом борьбы с коррупцией. Но в реальности они ничего не могут с ней поделать. Одних взяточников сажают, но тут же появляются новые. Посадить, расстрелять — мудрость невелика, а вот ликвидировать глубинные условия, которые воспроизводят коррупцию и преступность, куда труднее. Меры внешнего устрашения не приносят особой пользы, наоборот — проблема загоняется вглубь. - Существует ли принципиальная разница в том, какой курс проводят военные — правый или левый? - С точки зрения эффективности особой разницы нет. Военные, как правило, националисты. Они считают себя выразителями интересов всей нации. Они выступают как защитники государства как такового, а государство объединяет все партии, элиты и все классы. Поэтому цели у них звучат благородно: обеспечение национальной безопасности, укрепление суверенитета, наведение порядка. Дескать, гражданские политики все развалили, а мы сейчас соберем в кулак. При этом политическая ориентация генералов может быть разной: Пиночет был правым, Торрихос в Панаме и Альворадо в Перу — левыми. Но в любом случае получается не то, что задумывалось. Потому что при любой ориентации военные действуют привычными для них методами: арестовать, посадить, расстрелять, закрыть рынки, запретить, изолировать. - Спасибо за интервью. Беседовал Феликс Габитов, специальный корреспондент ИД "Провинция".