Басаева охраняет российский спецназ

Западные СМИ, очевидно, неожиданно для себя открывают "правду", впрочем в России известную практически всем. Война в Чечне не заканчивается потому, что это не выгодно московским чиновникам и генералам. Как всегда вовремя появляется какой-нибудь перебежчик, готовый открыть западным журналистам глаза на происходящее. Одну из таких "правдивых историй" публикует американский журнал "Times".

Фото: Басаева охраняет российский спецназ

Басаева охраняет российский спецназ

Командир подразделения российского спецназа утверждает, что чеченская война действительно продолжается из-за нефти, оружия и денег.

Андрей Петров (это не настоящее имя) понимал, что такого шанса ему не представится больше никогда. Был августовский день 1999 года, и Петров — командир подразделения российского спецназа в российской республике Дагестан, граничащей с Чечней, держал на прицеле Шамиля Басаева — человека, несущего ответственность за самые ужасные теракты чеченского конфликта. Тогда в начале августа Басаев со своими боевиками напал на Дагестан и призвал местных сепаратистов помочь ему в войне против России. Петров мог уничтожить Басаева, одним нажатием на курок, однако по рации поступил приказ: не стрелять.

"Мы просто наблюдали, как длинная басаевская колонна грузовиков и джипов выезжает из Дагестана в Чечню под прикрытием наших собственных вертолетов, — вспоминает Петров. — Мы могли устранить его прямо там и немедленно, но начальству в Москве он был нужен живым. Они хотели, чтобы война продолжалась несмотря ни на что: деньги, миллионы, наживаемые на нефти, миллионы на поставках оружия, миллионы, выкачиваемые из фондов, предназначенных для реконструкции. Вот почему война никогда не окончится".

Хотя высокопоставленные российские чиновники называют рассказы, подобные этому, "неправдоподобными", раз за разом ветераны чеченской войны повторяют одно и то же. В своей книге "Забытая Чечня" ныне покойный депутат Госдумы Юрий Щекочихин также говорит о том, что на выходе из Дагестана колонну Басаева сопровождали российские вертолеты. Президент России Владимир Путин, пришедший к власти в 1999 году благодаря обещанию подавить чеченских сепаратистов, утверждает, что чеченская война — это часть глобальной войны с терроризмом, отмечает издание. Однако для многих московских чиновников и российских солдат, сражающихся на передовой, эта война стала своего рода санкционированной правительством организованной преступностью.

"Грабеж и мародерство в Чечне — это только верхушка айсберга, — отмечает Алексей Митрофанов, депутат Государственной Думы. — Речь идет о больших деньгах, деньгах, которые делятся между всеми сверху донизу, вплоть до простых солдат".

По данным Time, в прошлом мае генерал Виктор Казанцев, полпред президента по Южному федеральному округу, в который входит и Чечня, заявил, что 6 млн долларов, выделенных на восстановление Чечни, разошлись между московскими чиновниками. По данным Усмана Масаева, заместителя главы промосковской чеченской администрации, из 148 млн, выделенных в прошлом году на реконструкцию Чечни, до республики дошли только 20%.

Как свидетельствуют конфиденциальные правительственные доклады, пишет Time, по оценке российских вооруженных сил, 75% погибших среди российских солдат стали жертвами дружественного огня.

"Потери России, предположительно понесенные вследствие дружественного огня, часто становятся итогом разборок между конкурирующими армейскими силами и силами милиции", — утверждает Митрофанов. Столкновения происходят из-за права обирать чеченцев, проходящих через доходные КПП, или из-за права "охранять" транспорт, контрабандой вывозящий нефть за пределы Чечни, или, по словам Петрова, тогда, когда выпито слишком много водки, которая пробуждает традиционный дух соперничества между солдатами и милицией.

"Российские солдаты охраняют нефтяные агрегаты, принадлежащие чеченским боевикам, с которыми они должны бороться", — подчеркивает Митрофанов. Заработок обычного милиционера, присланного в Чечню на три месяца, — до 10 тыс. долларов — слишком велик, чтобы на это могли не обращать внимания голодные и плохо вооруженные новобранцы, формально зарабатывающие в Чечне всего 100-160 долларов.

Time отмечает, что другие типы легкого заработка, популярные среди российских солдат и промосковской чеченской милиции, включают похищения и грабежи. "У ментов есть определенная схема, — рассказывает Петров. — Они окружают поселок, и пока одни запугивают жителей, другие грабят дома, школы и мечети". Идет оживленная торговля оружием: русские продают собственное оружие чеченцам. "В итоге у чеченцев есть современное оружие российского производства, включая снайперские винтовки и автоматы, которых нет у нас, — отмечает Петров. — У них есть даже вертолеты, которые они прячут в горах. Догадайтесь, кто продает им всю эту технику".

Командиры, которые не позволили Петрову уничтожить Басаева, наверное, согласятся с ним в том, что знаменитая фраза ведьмы из "Макбета" Шекспира: "Добро во зле, а зло — в добре" идеально подходит к Чечне. Помня о неограниченном запасе оружия, денег и ненависти — и о полном отсутствии правил — вряд ли можно быть по-другому.