Смерть Чуркина разбило сердце экс-постпреду США

Экс-постпред США при ООН Саманта Пауэр написала материал о российском дипломате Виталии Чуркине, который опубликован в New York Times.

Фото: Фото: AP

По ее словам, Чуркин — один из самых эффективных дипломатов в мире. "Виталий был мастерским рассказчиком с потрясающим чувством юмора, хорошим другом и одной из лучших надежд на то, что США и Россия будут работать вместе. Мое сердце разбито из-за его смерти", — написала Пауэр.

Экс-постпред также описывает, что Сьюзан Райс — ее предшественница - давала ей совет "инвестировать в свои отношения с Чуркиным". Райс говорила: "Он будет сводить тебя с ума, но вы будете нужны друг другу".

Саманта Пауэр говорит действительно громкие слова: "Виталий провел свою профессиональную жизнь, защищая страну, чью культуру и традиции он почитал". Она подчеркивает, что несмотря на то что "он никогда не разделял со ней точки зрения по поводу своего президента, я чувствовала, что он ценил то, что Путин восстановил положение России на мировой арене, но предпочитал при этом мирные методы".

В память о Чуркине "Правда.Ру" обращалась к экспертам.

Эксперт РИСИ, бывший российский дипломат, генеральный консул Олег Лушников:

Вчера не стало постпреда РФ при ООН Виталия Чуркина. Я работал вместе с Виталием Ивановичем, когда был заведующим отделом в посольстве Чехословакии, а он был тогда заместителем министра, курировал восточноевропейские страны.

Мы готовили новый межгосударственный договор между Россией и Чехией, Россией и Словакией, его помощь была неоценима. Были попытки в этот договор в адрес Советского Союза вписать нарушения норм международного права в августе 68-го. И мы отстояли позиции! Это, можно сказать, неправомерное применение силы, но нарушения международного права не было.

Виталий Иванович был замечательным человеком, который как никто умел бороться, доказывать свою точку зрения, защитить; немногим такое дано в нашей жизни. Поэтому говорить о нем можно только хорошее — ничего другого! Виталий Иванович пробыл больше 10 лет в Нью-Йорке нашим постпредом. Ему достался опаснейший период, сложные времена и поворотные события. Он был неподражаем: четок, жесток и остроумен. Даже те, кто нас не любил в ООН — и американцы, и англичане, и другие, — после кончины Чуркина почтили его память вставанием. Я думаю, что это лучшая характеристика ушедшего безвременно Виталия Ивановича Чуркина.

Профессор Дипломатической академии МИД РФ Лев Клепацкий:

Виталий Чуркин — опытный, одаренный человек, с богатейшим набором дипломатических приемов, которыми владел на самом высоком уровне. Он всегда очень любил оперировать фактами, хорошо знал историю международных отношений, историю дипломатии, историю разных стран. Его выступления всегда были конкретные, и спорить с ним было сложно. Можно было выставлять только встречные факты, а к этому не каждый готов.

Представительство России в ООН в его лице — это был поистине высший класс. Все его качества раскрылись в полной мере, слушать его всегда было интересно. Я даже знаю коллег, которые иногда (особенно по югославским событиям) были несогласны с его действиями. Но что касалось выступлений Чуркина на Совете безопасности, по украинскому кризису, по сирийским делам — все это вызывало восхищение. Надо иметь в виду, что на выступления часто очень оперативно нужно реагировать. Это не выступления с лекцией, например. И кстати, в какой-то степени он был преемником Сергея Викторовича Лаврова. Он шел на пост министра, будучи постоянным представителем России в Совете безопасности.

Назначать приемника — это, конечно, прерогатива президента РФ, но могу сказать, что у нас есть хорошие дипломаты, с хорошей подготовкой. Потеря очень тяжелая, но я думаю, что будет найдена достойная кандидатура из состава заместителей министра иностранных дел. Есть у нас еще ряд директоров департаментов, которые и за словом в карман не полезут, и прекрасно подготовлены, не пугаются публики и прессы. Так что есть такие люди. Я думаю, что и министр сделает предложение, и президент, естественно, в состоянии сам внести кандидатуру. Последнее слово за ним.

Политический обозреватель, писатель, публицист, первый вице-президент правления "Альянса цивилизаций" ООН, глобальный эксперт Анатолий Салуцкий ответил на несколько вопросов редакции.

Вчера не стало Виталия Чуркина. Насколько нам известно, вы знали его лично…

Я скажу, что для меня, и не только для меня, это жуткое горе. О том, какой Виталий Иванович выдающийся дипломат, уже все сказали: так оно и есть. Он кроме всего прочего был прекрасным и очень обаятельным человеком.

Я не дипломат, я литератор, и я с ним общался очень много. Но я человек со стороны, и со мной он был более раскованным. У меня сохранилась о нем самая светлая память: он очень приветливый человек, очень приятный, коммуникабельный. Это можно говорить без конца — все эти эпитеты.

Я могу от себя добавить то, что пока никто не говорил, о чем, в общем-то, никто и не знает. Дело в том, что я ему дарил свои книги, а он мне рассказал о том, что тоже написал книгу; точнее, это пока рукопись. То есть у него есть рукопись книги, и он со мной советовался по поводу архитектоники этой книги. Именно по форме, не по содержанию, разумеется: как лучше, что лучше. И мы с ним на эту тему очень много говорили.

О чем была эта книга?

О его жизни. О жизни дипломата. Это я знаю совершенно твердо. Точно знаю детали и так далее. Я думаю, что между издательствами сейчас начнется гонка за этой рукописью. Но просто нужно иметь терпение, выдержку. Нужно переварить сначала, что произошло, ведь это преждевременная, трагическая смерть.

А рукопись эта есть, достаточно объемная. Я думаю, что весь мир будет с интересом ждать выхода этой книги. Конечно, очень важен и человек, который будет ее редактировать. Даже с точки зрения чисто дипломатической нужно учитывать все эти нюансы и иметь специальные знания. Я имею в виду не литературную сторону, а именно смысловую. Это знают очень немногие люди. Может, кто с ним близко работал. А он мне это сам говорил. Естественно, когда он был жив, об этом сообщать было нельзя, и конечно, будучи действующим дипломатом, эту книгу издавать он не имел право. Это совершенно ясно. Он писал эту книгу для того, чтобы издать ее после выхода не пенсию. Для этого готовил.

У меня за городом висит фотография, у нас много фотографий с ним совместных, но одна особенно сейчас дорога: в рамочке, где мы в Нью-Йорке за накрытым столом беседуем в спокойной обстановке, в ресторане. Этого уютного спокойствия, думаю, было не так много в его жизни. Но фотографий очень много: и в здании ООН, и на выставках в Нью-Йорке. Мы с ним действительно относительно часто встречались. У меня были командировки в Нью-Йорк, и в каждую командировку я с ним обязательно общался.