Главу Координационного центра мусульман Северного Кавказа сместили незаметно. Но

Ингушский муфтий Магомед Албогачиев до недавнего времени занимавший пост председателя Координационного центра мусульман Северного Кавказа (КЦМСК), куда входят духовные управления мусульман Чечни, Ингушетии, Дагестана, других северокавказских республик, областей и краев региона, в конце прошлой недели был тихо переизбран с поста ЦМСК. Переизбрания (по сути дела – смещения) Албогачиева в самом ближайшем будущем мало кто предвидел, хотя желающих перемен в руководстве мусульман Северного Кавказа было предостаточно, однако вслух об этом предпочитали не говорить.

Официальное объяснение руководства КЦМСК по смене духовного лидера следующее: несомненно, муфтий Ингушетии авторитетный человек, однако настало время доверить организацией и другим священнослужителям. Тихое переизбрание было подкреплено в кратком устном изложении: дух российской демократии не чужд для КЦМСК.

Многие мусульманские лидеры страны были, мягко говоря, недовольны поведением ингушского муфтия, который в последние годы действовал по принципу: «И нашим, и вашим: и споем, и спляшем». Имеются в виду явные симпатии Албогачиева к деятельности главы духовного управления мусульман Святой Руси Талгату Таджуддину, постепенный отход от сотрудничества с Советом муфтиев России с Равилем Гайнутдином, хотя с последним ингушский муфтий не ссорился, и делать это не собирался. Они продолжали участвовать в ряде совместных проектов, например, в обсуждении духовного образования в Государственной Думе и аппаратах правительства и президента.

Отрытого раздражения по поводу Албогачиева и его постепенного отхода к ДУМ Святой Руси лидеры Совета муфтиев не высказывали ни разу, ссылаясь на то, что «Албогачиев не входит ни в Совет муфтиев, ни в ДУМ Святой Руси, у них действует своя организация, пусть действует, как хочет».

Но при детальном разборе становится очевидным тот факт, что муфтий Албогачиев где-то дал маху, что и позволило тихо-мирно его сместить не с поста главы муфтията республики, а поста главы КЦМСК, куда влиятельного и авторитетного – особенно среди кавказцев российской столицы: бизнесменов разного калибра, политиков, в том числе депутатов нижней палаты.

Так что же могло произойти?

После страшного убийства в 1998 дагестанского муфтия Саид-Мухаммада Абубакарова (преступники взорвали его и родного брата муфтия в то время, когда он ехал на пятничный намаз в Соборную мечеть Махачкалы – заказчиков и исполнителей так до сих пор и не нашли), никто из мусульманских духовных лиц так и не смог занять пустующую нишу лидера всего Северного Кавказа. А Абубакаров прекрасно разбирался в существующих в межнациональных, межклановых и межреспубликанских течениях региона, был крайне популярен, убедительно проводил хутбу (пятничную проповедь) и прекрасно знал русский язык. Он слыл прекрасным оратором: чего стоят его выступления на демонстрациях против басаевских головорезов и призывы дать достойный отпор бандитам во имя единой России!

Абубакаров мог сразу же поставить кого угодно на место. Например, когда выходцы с Кавказа пожаловались Абубакарову на то, что в мечетях Москвы большая часть проповедей читается на татарском, он спросил земляков: «Когда вы пьете таблетки от головной боли, вы каждый раз спрашиваете их химический состав у лечащего врача?!». Спросил на русском. (Правда, следует заметить, что с недавних пор проповеди в столичных мечетях присутствует и текст на русском, однако все равно одна треть пятничных проповедей и даже больше традиционно читаются на татарском языке).

С Абубкаровым считались не только старейшины, но и все президенты северокавказских республик без исключения. Он мог спокойно позвонить любому из глав региона и решить любой вопрос. Дагестанского муфтия здорово поддерживали и в Москве. Однако после трагической гибели Абубакарова авторитет северокавказских духовных лиц постепенно не то что бы сошел на нет – просто видя, что в их рядах нет единого лидера, сплотившего практически все ДУМ Северного Кавказа, с ними пока общаются приблизительно так: мы их пригласим, допустим, на конференцию, конечно, а если не приедут, не велика беда, обойдемся и без кавказцев. Попробовали бы кто-нибудь заявить подобное при деятельности Абубакарова!..

За время руководства КЦМСК муфтий Ингушетии Албогачиев не смог зарекомендовать себя как признанный северокавказский лидер. Дело не во времени – в работе. Его знают и уважают и на родине, и в столице. Но это относится скорее не лично к Албогачиеву, а его духовному сану – муфтию и главе КЦМСК. А за долгое время сотрудничая с Советом муфтиев, он к всеобщему (в том числе и кремлевскому) удивлению стал склоняться к совместной деятельности с Талгатом Таджуддином, руководителем ДУМ Святой Руси из Уфы, объявившего легендарный джихад против США. Когда уфимского муфтия осудили не только соперники, но и подчиненные, Албогачиев, видимо, почувствовав, что с Таджуддином не по пути (так и весь авторитет растеряешь!), попытался вернуться к исходной. Но не успел: времени не хватило. Да и доказательств, что он не будет общаться с Таджуддином, тоже. Между прочим, Албогачиев не стал протестовать, не делать каких-либо заявлений по поводу своего освобождения от руководства КЦМСК, и, уходя, дверью не хлопнул.

Назначение на место главы КЦМСК муфтия Карачаево-Черкесии и Ставропольского края Исмаила Бердиева для многих стало приятной неожиданностью. По поводу нового руководителя КЦМСК в мусульманской умме пока отзываются так: знаем, высокий, плотный, с папахой, говорят, хороший, общительный человек.

В общем-то, это пока и все.

Ильяс Тахиров,
Специально для «Правды.Ру»