Карине ГЕВОРГЯН — о том, зачем Роухани приехал к Путину

Премьер-министр РФ Дмитрий Медведев встретился с президентом Ирана Хасаном Роухани — в рамках двухдневного визита в Россию.

По сообщению пресс-службы кабмина РФ, Медведев и Роухани "рассмотрели текущее состояние и перспективы развития двустороннего сотрудничества в торговле, экономике, инвестициях, энергетике, промышленности и сельском хозяйстве, обсудили ход реализации крупных совместных проектов в различных областях".

Также планируется продолжить обмен мнениями по вопросам формирования преференциального торгового режима между Евразийским экономическим союзом (ЕврАзЭС) и Ираном.

"Правда.Ру" обратилась за комментарием к политологу и востоковеду Карине Геворгян.

— Президент Ирана Хасан Рохуани прибыл с визитом в Москву. По внешнеполитическим отношениям некоторые, не стесняясь, называют Иран как бы аналогом Турции. Если надо им — то белое выдадут за черное. Но пока у нас совпадают интересы. Иран — это нужный России игрок на Ближнем Востоке. Они хотят с нами дружить? Что ждать от визита?

— Встреча на таком уровне всегда имеет предварительную подготовку — либо имеет какие-то экстренные причины. Но я склоняюсь к тому, что шла серьезная подготовка к данному визиту. С моей точки зрения, накопилось определенное количество вопросов: Сирия, назревающая ситуация в Закавказье, Ближний Восток в целом, взаимоотношения с западным миром, а также вопросы консолидации действий в плане санкций, вопросы сохранения дальнейшего астанинского формата. Данная тематика должна и может обсуждаться, ведь в настоящее время очень актуально сверить часы. Обратите внимание на то, что это происходит на определенном фоне.

Актуально разговаривать с теми, кто, может быть, и не является твоим задушевным другом. Но в политике — это очень условно. Многие вынуждены консолидироваться. В данном случае Иран и Россия находятся в очень близких позициях. У нас не одни цели с Сирией, но у нас есть масса общих позиций; их больше, чем с той же западной коалицией. Дипломатическая риторика должна быть такой. А обсуждать, стоит ли нам уговорить американцев или еще кого-то сотрудничать в борьбе с терроризмом, по-моему, следует уже прекратить. Это очевидно.

У Ирана, кстати, претензий к нам, с моей точки зрения, больше, чем у нас к ним. Например, мы брали на себя обязательства, когда должны были продать С-300, аванс был оплачен. И что? Медведев под давлением американцев заблокировал это. Иранцы подали на нас в Международный экономический суд Швейцарии. Мы должны были вернуть аванс, заплатить неустойку. Сумма была удвоена: вместо двух миллиардов — четыре. Но сумели же с иранцами договориться в конце концов. России и Ирану есть что обсуждать, потому что есть общие вызовы, и, естественно, огромное количество противоречий. Это понятно — и это всегда будет.