"Кибервойска" России могут, но хотят ли?..

Россию включили в топ-5 стран с самыми развитыми специализированными подразделениями по кибербезопасности для военных или разведывательных целей. Об этом пишет "Коммерсантъ" со ссылкой на доклад Zecurion Analytics, компании, которая занимается защитой данных от утечек.

Эксперт: Россия не уступает США в киберпространстве

Между тем, глава оборонного комитета Совфеда Виктор Озеров назвал заявление о наличии в РФ так называемых "кибервойск" очередным информационным вбросом, направленным на увеличение военных бюджетов в западных странах и запугивание своих граждан. По его словам, в силовых структурах существуют подразделения информационной безопасности, но они занимаются вопросами информационной безопасности и информационным противодействием возможным угрозам.

Комментарий по этому поводу Pravda.Ru дал консультант Центра политических исследований Олег Демидов.

— Каким образом Россия добилась того, чтобы попасть в данный рейтинг, и главное — добилась ли?!

— Данное исследование точной картины не дает, потому что это экспертная оценка, которая, по большей части, оперирует закрытыми, не публичными данными. То есть это именно что оценка, а не 100%-но прозрачное исследование. Где-то Zecurion Analytics делает экспертное предположение, основываясь на своем опыте, как компания в сфере информационной безопасности. Она имеет на это право. Но объективно опровергнуть или подтвердить каждый пункт данного исследования сложно.

Что позволяет России считаться довольно развитой в киберпространстве? Во-первых, у нас довольно давно, по мировым меркам, идет деятельность в направлении формирования обособленных, специальных структур в составе Министерства обороны, в составе Генерального штаба, которые должны будут заниматься операциями в киберпространстве. Впервые о создании таких структур было заявлено в 2012 году. Считается, что к 2014 году они были созданы. В конце 2011 года были опубликованы первые концептуальные документы Министерства обороны по взглядам на деятельность вооруженных сил в информационном пространстве. То есть, некая доктринальная и организационная база для военного киберпотенциала у нас закладывается уже порядка пяти лет. Это довольно много. Есть, конечно, пионеры, которые появились намного раньше, например, США, но США - особый случай.

Во-вторых, в такой области, как информационная безопасность и кибероперации, хорошее представление об общем уровне, достигнутом в том или ином государстве, дает состояние частного сектора в этой сфере. У нас частный сектор очень сильно развит, у нас один из самых передовых, активных в мире рынков разработок и решений в части информационной безопасности, систем защиты, систем анализа аномалий трафика, систем обнаружения и предотвращения сетевых вторжений в данные.

Центр информационного оружия и защиты информации - одна из компаний, которая попала под американские санкции 29 декабря. Это маленькая организация, можно сказать, личный бизнес одного человека, но она создавала продукты очень высокого класса. Это специализированные разработки в области инжиниринга программного обеспечения, которые позволяют находить уязвимости в системах, обходить защиту тех или иных сетей систем на высоком уровне.

Повторюсь, частный сектор в этом смысле у нас развит очень хорошо. Не в смысле кибернападений или киберопераций против кого-то, а в целом, в смысле технологий, опыта и наработок внешней информационной безопасности. Это такой косвенный индикатор, который говорит о том, что и в госорганах, в государственных структурах, в том числе в спецслужбах, компетенции в этой сфере должны находиться на высоком уровне. Кроме того, у нас усилиями минобороны с 2014 года работает механизм набора гражданских кадров в подразделения на контрактную службу, так называемые научные роты. Еще были информационные роты. Это подразделения, которые специально сосредоточены на деятельности, связанной с информационными технологиями.

Открытых данных, официальных признаний об активных кибероперациях российское руководство, государственные органы никогда не делали. Бюджет у нас в этой части тоже не прозрачен. Можно говорить, что у нас есть существенная научная проектная подпитка деятельности в этой сфере за счет, например, таких структур, как Фонд перспективных исследований (ФПИ), у которого одно из главных направлений деятельности — это проекты в сфере кибербезопасности, в том числе отдельные проекты по созданию особых защищенных систем, средств преодоления защиты информационных систем. В общем, это аналог американского Агентства перспективных оборонных исследований, который дает некий передовой опыт, передовые наработки, в том числе военным. Отсюда также есть подпитка нашего потенциала и наших возможностей в этой сфере. Такие косвенные индикаторы, к сожалению, не прямые, поскольку вся эта деятельность засекречена и не публична.

— Чем на самом деле занимаются наши кибервойска?

— У них разные задачи. Первая — это постоянная рутинная деятельность. Садится посменно штат специалистов и сканирует сети потенциального противника, сети каких-то подозрительных объектов. Просто в рутинном систематическом порядке ищут уязвимости в защите чужих сетевых периметров. Это делается постоянно.

Второй вариант - про запас, на случай каких-то будущих действий, операций в найденных уязвимых сетях, которые могут позднее быть объектом кибероперации. Делаются закладки, "черные ходы", через которые можно будет легко проникнуть в сеть, несмотря на меры защиты. Создается некий "про запас", некие функции, некие возможности доступа к сетям, к информационным системам потенциального противника, потенциальной будущей цели какой-либо масштабной специальной операции в киберпространстве. Это тоже деятельность довольно-таки систематическая.

Третий режим - это какая-то конкретная операция, когда готовятся и производятся довольно серьезные военные кибероперации. Есть довольно долгий цикл подготовки. Так, если целью кибероперации является проникновение, например, в производственный, промышленный сегмент какого-либо объекта: завод, комбинат, электростанция, — то разрабатывается специальное программное обеспечение, которое адаптировано к прошивкам, к языкам промышленных протоколов, используемых в сети этого конкретного объекта.

Если необходимо, производится тестирование того, как это программное обеспечение будет действовать на то или иное сетевое или промышленное оборудование в ходе операции. Делается некий макет с помощью того оборудования, которое необходимо достать в ходе кибероперации. И на нем все это отрабатывается. Потом, соответственно, производится уже доставка наземного обеспечения с преодолением защиты любого объекта в промышленный сегмент его сети. Это цикл деятельности, который может быть нацелен на совершенно разные объекты: промышленные, объекты командования и управления, такие как системы коммуникации между войсками, системы информирования граждан государством, правительственные информационные сервисы. В принципе, они могут быть нацелены как раз на "непромышленные" объекты, например, на информационную инфраструктуру выборов, политического пространства, высших органов государственного управления, - все что угодно.