Двое московских студентов пошли в Диогены

В столичном институте Медико-биологических проблем (ИМБП) РАМН закончился уникальный эксперимент — двое добровольцев-испытателей восемь суток просидели на дне морском в металлической бочке. В отличие от царевича Гвидона, они вдыхали вместо привычного кислорода инертный газ гелий. И вышли на сушу, как в сказке, очень довольными.

Вхожу в большой ангар, увешанный грозными табличками: "Резервация! Карантин! Вход воспрещен!"

- Отсюда мы и погружаемся, — рассказывает студент МАИ Николай Кулиненко, недавно "вылезший из бочки". Для него это испытание — уже третье по счету. На этот раз погружение стало преддипломной практикой.

В недоумении смотрю на массивный железобетонный пол. Неужели под ним спрятан гигантский подземный колодец?

- Да нет, — улыбается Коля. — Барокамера стоит на месте и остается сухой. Имитация глубоководного спуска происходит за счет изменения давления внутри "бочки". Вот у нас было очень серьезное погружение — с давлением до 4 атмосфер. Считается, что это испытание не для слабонервных. Мы, наверное, как раз такие, потому что нам с Лешей Поротиковым, моим однокурсником, очень понравилось. Даже вылезать не хотелось.

С каждым десятком метров давление внутри барокамеры подскакивает на одну атмосферу. Больше 10 атмосфер человек обычно выдержать не может: из-за перепадов давления у него начинаются судороги, кровотечения, и, в конце концов, — глубокий обморок и остановка сердца.

- Хотите попробовать? — задорно спрашивает меня руководитель проекта, заведующий отделом гипербарической физиологии и водолазной медицины ИМБП, доктор медицинских наук Борис Павлов. Внешне этот веселый бородач напоминает великого русского физиолога-однофамильца. — Не бойтесь, у нас еще никто не умер. Разве что облезли чуть-чуть... И некоторые заикались лет пять, не больше.

Но и это, оказывается, шутка.

Решаюсь войти вовнутрь. "Батискаф" объемом в 15 кубометров приспособлен под жилое помещение. Полки-кровати, библиотечка, маленькая кухонька, туалет, как в плацкартном вагоне, и куча разнообразной аппаратуры, на которой и ставят свои эксперименты "диогены"- добровольцы. Электроники, компьютеров нет: на большой глубине такая техника выходит из строя. Общение с внешним миром — через наушники, массивные, как у летчиков.

В зависимости от "глубины" спуска испытателям предлагается для дыхания разный состав газов. Например, на небольших глубинах уже испытан аргон — газ, которым насыщена марсианская атмосфера. В не очень отдаленном будущем, возможно, им будут дышать его первые покорители: ведь, если такое возможно без риска для человеческого здоровья, на красную планету не придется тащить баллоны с азотом.

- Первые испытания аргона вызвали ажиотаж, — вспоминает Павлов. — Говорили, что погружение на глубину в 10-20 метров в аргоновой атмосфере заменяет стакан водки: то же чувство же опьянения, а если продолжить эксперимент и нырять глубже — потеря самоконтроля и невосприимчивость к командам с "суши". У кого-то возможна агрессия, у кого-то — эйфория. Все зависит от личных психологических особенностей. Однако никто друг на друга с кулаками не полез, а, выходя на поверхность, ребята шутили: дескать, всю жизнь бы так, — "пьешь" на халяву, и никакого похмелья!

Шутки шутками, но опыты с аргоном и другими газами имеют крайне важное научное значение. Как будет чувствовать себя человек вне привычной земной атмосферы? Что предпринять, чтобы застраховаться от неприятных неожиданностей? Дабы не подвергать опасности молодых коллег, Павлов сам не раз сидел в "бочке", "дегустируя" различные газы и наркотики. И своего сына благословлял в Гвидоны. Бородатый, как и все Павловы, Николай (?) — аспирант медицинского института, на основании полученных исследований и личных впечатлений собирается защищать диссертацию.

- Что касается гелиево-кислородного коктейля, которым мы потчуем испытателей на больших глубинах, то он имеет, в том числе, крайне важное медицинское значение, — рассказывает Борис Николаевич. — На основе исследований его свойств мы разработали приборчики, представляющие собой нечто вроде гелиевых подушек или, точнее, шлангов: вдыхая этот инертный газ, человек вылечивается от сердечной недостаточности, хронических бронхитов, пневмонии, мигрени...

По уверениям Павлова, за гелием — большое будущее. Именно он способен излечить человечество от массы недугов и изменить земную экологию к лучшему. Кстати, даже 10-11 атмосфер, крайне опасных для человека в обычных условиях, в гелиевой атмосфере переносятся сравнительно легко.

- Мы себя отлично чувствовали на 400-метровой "глубине", — рассказывает Алексей Поротиков. — У меня до "погружения" объем легких был всего 75 процентов, а после выхода на сушу стал 110! Правда, под конец испытаний появилась вялость, слабость, произошла астенизация организма. Учебники, которые мы взяли с собой, читать было невозможно: голова "пухла". Хотелось чего-нибудь легкого — детективов или про любовь... Не знаю, как Диогену удавалось, сидя в бочке, оставаться таким умным.

- А вообще-то было весело, — продолжает Коля Кулиненко. — Голос при изменении давления становится другим, и, когда слышишь себя со стороны, — смешно. Кормили очень вкусно. Почти курорт.

Разнообразное, богатое белками и витаминами питание доставляли с "суши" через специальные шлюзы: в отличие от обычных, в них выравниваются уровни не воды, а давления. Таким образом, в "батискаф" поступает пища, книги, одежда, медикаменты, — все, что заказывают "подводники". Или почти все: пиво и сигареты категорически запрещены.

За участие в экспериментах Институт выплачивает испытателям "зарплату". По сравнению с тем, что получают за аналогичную работу европейские и американские "подводники" - это деньги на порядок меньшие. За восемь суток сидения под давлением, превышающим привычное в четыре раза, у нас полагается сумма, равная примерно четырем прожиточным минимумам. Шесть-семь тысяч рублей. Да и этого пока не выплатили. ИМБП — государственная организация, и, если удается выбить какие-то средства "на науку", — это всегда маленькая победа. Ребята понимают это и не обижаются: решение "нырять" принимали добровольно, деньги эти для студентов — не такие уж маленькие. А то, что терпеливо ждать приходится, — такова уж наша общая российская планида.

Юлия Мамина, "На грани невозможного"

О том же самом читайте на английской версии ПРАВДЫ.Ру:

https://english.pravda.ru/science/19/94/379/9827_diogenes.html