«Мне нравится, что я больна стихами»

В культуре, как, впрочем, везде, есть свои мастера и подмастерья, есть фигуры знаковые и их окружение. Все занимаются, вроде, одним делом, но достигают в нем разных успехов.

Когда слушаю литературные передачи поэтессы Людмилы Миланич, возникает ощущение погружения в прекрасный и яростный мир творчества, живого, образного слова его творцов, их судеб, переживаний. Завидное это умение быть просветителем. И редкое, к сожалению, сегодня.

Заслуженная артистка России Ирина Никифорова, пожалуй, единственная у нас, кто в совершенстве владеет жанром профессионального литературного чтеца. Разговор с ней именно об этом — о высокой поэзии, которая навсегда вошла в ее жизнь.

- Ирина Викторовна, можно ли говорить о крупных фигурах культуры в российской провинции? Ведь нет у нас своих Шостаковичей, Смоктуновских…

— Но есть дирижер Виктор Зигфридович Тиц, был писатель Вс. Н. Иванов, народный артист М. М. Кацель… Продолжать? А откуда пришел Смоктуновский? Из сибирской глубинки. Так что талантами не оскудела дальневосточная земля.

Вспоминаю замечательных современников, с кем свела судьба. Их было много. Родители привезли меня в Хабаровск в 1939 году, я уже была школьницей. И город, и край были окружены лагерями заключенных, ссыльные "враги народа" жили рядом. Многих я знала — мои родители работали в системе охраны лагерей. Девчонкой повезло встретиться с Николаем Константиновичем Мологиным, ставшим художественным руководителем Хабаровского радиокомитета. Репрессированный педагог студии МХАТ обладал красивым голосом, высочайшей культурой публичного чтения, такого мастера я больше не встречала. Мне повезло у него учиться. В драмкружке меня наставляла сосланная к нам Наталья Павловна Крамида, своими учителями считаю Н. П. Мастаченко, Д. А. Сугробкина… В те далекие годы здесь "тянули срок" Эдди Рознер, художник Родион Орлов…

Позже, когда умер Сталин, на волне "оттепели" к нам поехали молодые мастера культуры — выпускники консерваторий, театральных училищ, здесь они стали известными. Композитор Ю. Владимиров, пианист В. Соболевский, худрук филармонии В. Чернин, певец В. Иванов, те же Кацель, Храбров, Егоров, Митин. Сколько ярких имен!

В пять лет я сама научилась читать, от бабушки впервые услышала фамилии поэтов Серебряного века Бальмонта, Сологуба, Волошина. Так закладывалась любовь к литературному слову, и не случайно я оказалась в драмкружке, радиокомитете, ТЮЗе. Хорошо помню, когда на публике прочла первое стихотворение. Было это 22 декабря 1941 года в 18 часов на пионерском сборе в четвертой школе. Я начала читать: "Конница Буденного едет на ученья…" После этого меня пригласили в радиокомитет и доверили озвучивать "Пионерскую зорьку". Я приходила сюда к семи часам утра, а без десяти восемь шла в школу. Позже была попытка стать актрисой, даже сыграла в ТЮЗе. Окончила педучилище, пришла в штат радиокомитета, работала здесь до 1970 года. Потом меня пригласили в филармонию. С тех пор погружена в поэзию без остатка.

- Вам повезло — детство ваше опекала начитанная бабушка. Но кто были ваши родители, какое, кстати, отношение они имели к НКВД?

— Мой отец Виктор Павлович Пастаногов по образованию горный инженер. Потом он стал чекистом. Как это произошло — не знаю. В двадцатые годы он был начальником особого отряда по борьбе с басмачами в Чилике, на границе Казахстана и Киргизии. Помню его вороного коня по кличке Рашид, которого у него трижды воровали. У меня сохранился интересный документ 1921 года — это нечто вроде зачетки студента Туркестанского университета. Там записано, что В. Пастаногов учится на военном факультете, отделение артиллерии. Сохранилась подпись декана факультета — Л. Троцкий… Вот какая у меня родословная. В ней политика густо перемешана с поэзией. Отцовский романтизм с оттенком блоковских "Скифов", с поздним трагизмом Цветаевой и Ахматовой. А если дальше вспоминать и говорить об истоках… В Хабаровске отец оказался в структуре управления лагерями, занимался делами хозяйственными. Звания его не помню, но в петлицах носил три кубика. Отец застрелился в 1951 году, думаю, служба в тех органах сломала его. Сказано ведь: трещина мира проходит через сердце поэта. Наверное, и в судьбе моего отца произошло то же. На определенном этапе он содрогнулся от власти, которой служил.

- Поговорим, Ирина Викторовна, о вашей затяжной "болезни" под названием Цветаева. Как все началось? Сколько лет вы ездите в Елабугу, город, где ушла из жизни поэтесса?

— Началось все не с Марины, а с поэтов Серебряного века, с Анны Андреевны Ахматовой. Жил в Хабаровске хороший поэт Арсений Семенов, его стихи я тоже читала. Однажды их услышал преподаватель пединститута Юрий Викторович Подлипчук, бывший актер, режиссер, личность яркая. Он и подвигнул меня к Серебряному веку, помог выстроить программу, где во втором отделении и был "Реквием" Ахматовой. А Марина Цветаева появилась позже, в 1992 году.

В Елабуге была девять раз, дай Бог, еще поеду. Почему туда тянет? Очень непросто это объяснить. Наверное, мистика какая-то. Меня все там завораживает и не отпускает. Такова природа цветаевской поэзии.

- Публичное чтение стихов — сегодня жанр умирающий, не так ли?

— К сожалению, это так, чтецов остались единицы. Стихи почти не звучат на концертах, по радио, по ТВ. А это — золото человеческих душ, очень жаль, что оно уходит из жизни.

- Сколько у вас поэтических программ для чтения?

— Всегда читала и читаю Пушкина, был лекторий "Пушкин и музыка". Сейчас веду сольные литературные концерты в школах, есть программы от самых маленьких до старшеклассников. Программа "Мальчишник" — это Пушкин и Лермонтов. Никогда в жизни они не встречались, и я захотела свести вместе их поэзию. Есть программа по стихам дальневосточных поэтов, цветаевская. В Доме творческой интеллигенции веду литературно-музыкальный салон, работаю с симфоническим оркестром, читаю сказки в детских садах.

- Вы сеете прекрасное, надеетесь, что оно прорастет в чьих-то юных душах?

— Надеюсь. Они меня слушают, и это немало.

- Вопросы задают?

— Всякие. Например, такой: "А вы сами были знакомы с Пушкиным?" Или написанное в сочинении: "Пушкин был преподавателем литературы, а Ирина Викторовна — его ученицей". Это, конечно, издержки обучения, но ошибки поправимые — нужно только всеми средствами приобщать молодое поколение к культуре. Ведь что мы имеем сегодня? Телевизионные "Окна", "Большие стирки" и прочие низкопробные ток-шоу. Исчезли передачи выдающихся мастеров российской культуры. Время, когда можно было увидеть на экране И. Андронникова, А. Вознесенского, Б. Ахмадулину, других писателей и поэтов, безвозвратно ушло. Или мне это только кажется?

Александр Чернявский