Веселое общество в таверне

Рост цен на нефть — это благо или беда для России? Сколько рублей должен стоить доллар, чтобы наша экономика росла? Как распорядиться финансовыми резервами государства — хранить дома или за границей?

Российские экономисты разделились на два лагеря и дают на эти и множество других подобных вопросов взаимоисключающие ответы. Сторонники слабого рубля говорят, что он помогает экспорту и защищает наше производство от иностранной конкуренции (поскольку импортные товары стоят дорого), тем самым обеспечивая экономический рост. Их оппоненты считают, что укрепление рубля облегчит бремя внешнего долга, а предприятиям даст дополнительные средства на модернизацию.

Правы и те, и другие. Но какой же курс выбрать государству — курс политики или курс валюты? Ведь нельзя одновременно и ослабить рубль, и укрепить его. Без четкого решения приходится либо метаться из стороны в сторону, либо конструировать нечто компромиссное. Вот только компромиссы часто обладают неприятным свойством — вбирают в себя недостатки и отсекают достоинства всех вариантов.

Давайте попробуем разобраться, а для этого посмотрим, как выглядит наша экономика в современном мире.

Не видать ли зарю

капитализма?

Традиционный ориентир экономической политики России — встать вровень с наиболее развитыми странами мира. Для этого у нас есть все необходимые предпосылки — и материальные ресурсы, и "человеческий капитал". Именно такое место России в мире воспринимается нашими гражданами как естественное и законное.

Далеки ли мы сегодня от решения этой задачи? Валовой внутренний продукт (ВВП), то есть денежная оценка товаров и услуг, произведенных в нашей стране, составляет 9 триллионов рублей или 300 млрд. долларов в год. По стандартам развитых стран, при нашей численности населения ВВП надо иметь хотя бы раз в 12 больше, а если учесть, что пока мы будем догонять, конкуренты не станут стоять на месте — то и раз в 16.

В связи с этим возникает естественный вопрос: реально ли вообще говорить о многократном увеличении масштабов нашей экономики? Какие резервы еще есть у страны, какие механизмы могут быть использованы, чтобы значительно повысить темпы роста, и без того по мировым меркам вполне почтенные, но неспособные вернуть нас в число ведущих экономических центров мира, одним из которых мы были столь недавно?

Прежде всего уточним, что, собственно, означает увеличение российского ВВП до уровня развитых стран. Надо ли для этого выплавлять 16 тонн стали там, где сегодня выплавляется одна, и выращивать 16 колосьев на месте одного?

В такой постановке задача выглядит абсурдной. При подобном росте объемов физического выпуска продукции, которые Россия имеет сегодня, мы получим показатели, далеко превосходящие не только их значения в США (где населения в два раза больше), но, во многих случаях, и в мире. Ни сырья и энергии, ни капиталов и технологий для такого роста на нашей планете просто не существует. Значит выход надо искать не в количественном (точнее, не только в количественном), а в качественном росте экономики России.

Дешево, да гнило

Похоже, это старинное выражение — абсолютный рекорд краткости характеристики сегодняшней российской экономики в целом. Есть очень важные исключения — и мы от души кланяемся тем людям, которые сумели в сложной экономической ситуации наладить современное конкурентоспособное производство. Но в среднем, по сравнению с условным мировым уровнем, наши товары отличаются довольно низким качеством и чрезвычайно низкими ценами. Это, в свою очередь, обусловливает низкие доходы предприятий и их работников, а следовательно, и государства, и всех, кто получает деньги из бюджета.

Много ли теряет Россия, продавая товары по бросовым ценам и, тем самым, лишая свои предприятия средств на реконструкцию и модернизацию, а граждан — значительной части реальных доходов? Если пересчитать наш ВВП по мировым ценам, он окажется значительно выше — по разным оценкам от двух до пяти-семи раз.

В этих оценках многое зависит от того, что именно принимать за мировые цены, как наши товары сравнивать с зарубежными аналогами, на какие сектора нашей экономики обратить внимание, с какой зарубежной структурой экономики сопоставлять их при пересчете. Поэтому заявления некоторых экономистов, которые с точностью до процента называют соотношение наших внутренних и мировых цен, а также с точностью до копейки высчитывают "правильный" курс рубля, вызывают лишь улыбку. Конечно, речь может идти лишь об общей оценке ситуации и она в принципе ясна — цены на российские товары , а соответственно, и доходы тех, кто их выпускает, меньше мировых в разы.

Для удобства изложения возьмем оценку, лежащую примерно посередине между крайностями. ЦРУ считает, что наш ВВП не по курсу, а по паритету покупательной способности (ППС) составил в 2000 году 1,12 триллиона долларов. Это дает примерно четырехкратную разницу между внутренними и мировыми ценами. Иными словами, за 31 рубль, которые мы платим за купюру с надписью "One dollar", в России можно получить примерно в 4 раза больше товаров и услуг, чем за этот самый доллар на мировом рынке.

При таком допущении параметры нашего желаемого экономического роста приобретают совершенно иные очертания. Исчезает из повестки дня безумная задача увеличить физический объем выпуска продукции в 16 раз, чтобы выйти на уровень развитых стран. Вместо этого возникают два примерно равнозначных фактора роста. Первый — повышениеоценки российского труда и производства в 4 раза. Второй — на базе появившихся за счет этого дополнительных доходов предприятий и возросшего платежеспособного спроса населения — наращивание производства также в 4 раза.

Учиться торговать

Итак, важнейшая стратегическая линия политики экономического роста — повышение оценки российской экономики. Но если завтра все зарплаты и пенсии повысятся в 4 раза, равно как и цены на российские товары, а курс доллара останется неизменным, то вся Россия немедленно разорится. Очень немногие товары выдержат конкуренцию с импортными при таком скачке цен. Значит, предприятия начнут закрываться, а высокие доходы останутся только в мечтах.

Конечно, ценового шока, подобного январю 1992 года или августу 1998- го, допускать ни в коем случае нельзя. Повышение оценки российской экономики (через относительное укрепление рубля) должно идти параллельно повышению конкурентоспособности российских предприятий и ростом платежеспособного спроса на внутреннем рынке.

Ну, а как же быть с конкурентоспособностью? До сих пор едва ли ни единственный смысл, который вкладывался в это слово, заключался в том, чтобы товары продавать дешевле конкурентов. Учитывая разницу в качестве и "раскрученности" наших и импортных товаров, это означало, что продавать надо очень и очень дешево.

Однако конкурентоспособность вовсе не сводится к соперничеству в ценах. Более того, и экономическая теория, и любой торговец с рынка единодушно объяснят, что конкурировать ценами — последнее дело, на которое можно пойти в крайнем случае.

Собственно, еще в 1622 году автор трактата, излагающего принципы модной тогда экономической теории — меркантилизма, предостерегал: "Не стремитесь продавать дешевле других в ущерб для государства под предлогом увеличения торговли. Торговля не расширяется, когда товары очень дешевы, потому что дешевизна проистекает из слабого спроса и недостатка денег, что и делает вещи дешевыми; напротив, торговля увеличивается, когда налицо изобилие денег и товары дорожают, пользуясь спросом". В нашем веке эту точку зрения полностью поддержал, например, Дж.М. Кейнс, из классической книги которого мы и позаимствовали приведенную цитату (гл. 23).

Инструменты здоровой конкуренции, не разорительной, а созидательной — качество, новизна, технологический уровень, создание торговых марок, реклама, сервис до, во время и после продажи, ориентация предложения на конкретные целевые группы покупателей и т.д. То есть неценовые факторы конкурентоспособности.

Конечно, это стоит немалых денег. Но кто сказал, что можно стать конкурентоспособным бесплатно? Ценовая конкуренция тоже обходится очень дорого — через недополучение доходов. И при этом не дает возможности развиваться ни предприятиям, ни экономике страны в целом.

"Де" или все-таки "ре"?

Наш краткий анализ ситуации довольно ясно показывает разницу между двумя основными сценариями экономической политики. Девальвационный сценарий направлен на постоянное ослабление рубля, чтобы российские товары, в пересчете на валюту, все время стоили очень дешево и оказывались вне конкуренции по соотношению цены (очень низкой) и качества (не блестящего, но терпимого).

Его противоположность — сценарий ревальвационный, связанный с постоянным укреплением рубля, при котором все платежи за границу становятся (в рублях) более дешевыми. Тогда у государства остается после обслуживания внешнего долга больше денег на экономические и социальные программы, необходимые для стимулирования роста, а доходы предприятий растут, что позволяет заняться маркетингом.

Делая выбор между этими двумя вариантами, надо учитывать временной фактор. В самом деле, разумность или порочность стратегии часто зависит от того, на какой период времени она рассчитана.

Вот, например, Воланд советовал буфетчику Варьете потратить сбережения на пиры с друзьями. В обычной жизни, если исходить из интересов семьи, такое "финансовое планирование" выглядит глупо. Но, как известно, Андрей Фокич Соков был одинок и ему, увы, предстояло через девять месяцев умереть от рака печени в клинике Первого МГУ, в четвертой палате. В этих конкретных обстоятельствах совет беса был здравым.

Примерно так же обстоит дело и с нашей задачкой на тему курсовой политики. Ослабление рубля дает краткосрочный выигрыш в росте экономики. Если временной горизонт политика — ближайший квартальный отчет или, допустим, следующие выборы, тогда выбор ясен. Ударно взвинчиваем курс доллара, делаем ставку на торговлю устарелыми товарами по бросовым ценам и после нас хоть потоп.

А дальше инфляция через год-другой съест весь выигрыш в ценовой конкурентоспособности. Нужно будет снова обесценивать рубль. Но результат будет уже поскромнее, потому что на старые товары спрос станет поменьше, а выпуск новых нам осваивать будет не на что.

Уже и сегодня, несмотря на дешевизну наших промышленных товаров, иностранцы покупают у нас в основном топливо и металлы. Все остальное годится разве что для внутреннего рынка, и то благодаря его постоянной защите государством. Да, у нас огромное положительное сальдо торгового баланса. Но много ли от этого проку стране, если избыточные доллары правдами и неправдами переводятся за границу? Фактически, положительный баланс внешней торговли оказывается чистым вычетом из национального богатства.

В случае ревальвационного сценария, то есть последовательного укрепления рубля, ситуация складывается противоположная. Имеем большой стратегический выигрыш в долгосрочном плане. Как мы видели, ослабление рубля все больше отдаляет нас от уровня развитых стран, а укрепление, напротив, приближает к этому ориентиру, становится фактором роста.

Однако в краткосрочном плане все не так просто. Товары становятся более дорогими сразу, а качество и маркетинг — дело будущего. Поэтому есть опасность не дожить до светлого будущего, споткнувшись на первом шаге. Как же быть?

Ложка дегтя

и как с ней бороться

Для того, чтобы "проскочить" начальный, самый трудный этап осуществления ревальвационного сценария, предприятиям должно помочь государство. Необходимы активные действия в сфере промышленной, денежно-кредитной, внешнеэкономической, налогово-бюджетной и других политик.

Увы, либеральная модель хозяйства хорошо работает лишь в краях богатых и стабильных. Россия, как страна, отброшенная в своем экономическом развитии далеко назад, стала неконкурентоспособной в том числе и как объект вложения капиталов. Не случайно десятки миллиардов долларов вывозятся из страны каждый год. Если исходить из чисто экономических интересов и соображений выгоды, то их и следует инвестировать туда, где есть развитые рынки капитала, инфраструктура, системы ведения бизнеса, реальная правовая защита.

Соперничать с более развитыми странами за инвестиции, приняв либеральную модель, — примерно то же самое, что выяснять отношения с боксером-тяжеловесом "по-честному", на кулачках.

Чтобы цены не кусались

Как уже говорилось, за весь период "догоняния" рубль можно укрепить примерно раза в четыре. Но этот процесс разделяется на два этапа далеко не равной продолжительности.

На первом этапе главная задача — устранение ценовых диспропорций в самой российской экономике. Цены и издержки разных отраслей должны стать более "равномерными" по отношению к мировому уровню. Конечно, само понятие "мировые цены" весьма условно и растяжимо, однако необходимо выбрать систему ориентиров, пригодную для практического применения, и посмотреть, как выглядят наши отрасли с точки зрения диспаритета цен и доходов.

Сегодня многие сектора отпускают свою продукцию или даром, или совсем уж дешево. Например, хлеб и проезд в метро стоят раз в 10 дешевле, чем в развитых странах. А, между прочим, иностранной конкуренции здесь не предвидится. Вряд ли пассажиры московского метро поголовно пересядут в нью-йоркскую или парижскую подземку.

В результате такие предприятия не могут платить своим работникам нормальную зарплату, обновлять техническую базу, платить налоги. Как правило, они становятся крупными получателями бюджетных субсидий.

Значит государство должно помочь подтянуть их цены к среднему уровню. Это уже радикально поменяет ситуацию в таких отраслях.

С другой стороны, есть отрасли, где товары уже продаются намного дороже мировых цен. Сравните, например, стоимость обеда в ресторане в Москве и в любом зарубежном мегаполисе. Московские цены намного выше, хотя, казалось бы, основные компоненты издержек — стоимость продуктов, рабочей силы, помещений, размер налогов и др. — здесь, наоборот, ниже. Значит, что-то в хозяйственном механизме отрасли работает неправильно. Такие сектора экономики государство тоже должно выявить и помочь приблизить их уровень цен к среднероссийскому.

В то же время отрасли, в которых цены примерно соответствуют среднему уровню, не будут затронуты активными мерами государства на данном этапе. Их ценообразование, а соответственно, и уровень ценовой конкуренции, останутся без существенных изменений. Правда, возрастут издержки — повысится заработная плата работников, возрастут расходы по некоторым статьям, где сегодня уровень цен чрезмерно занижен. Это будет компенсировано общим снижением уровня налогообложения, удешевлением кредитов и некоторыми другими мерами.

В результате первого этапа роста мы получим экономику без резких ценовых диспропорций между отраслями. По нашей оценке, это займет 5-7 лет. Причем рубль относительно доллара укрепится примерно в два раза и еще в два раза возрастут физические объемы производства.

В результате Россия к 2008-2010 годам будет иметь ВВП около 1,2 триллиона долларов по валютному курсу (что уже приближается по абсолютной величине к уровню Франции, Великобритании и Италии). По паритету покупательной способности ВВП составит около 2,4 триллионов долларов. То есть по физическому объему выпуска мы выйдем на четвертую позицию в мире, после США, Китая и Японии.

Легко подсчитать, что среднегодовые темпы роста в этот период составят 20-28 процентов, из которых одна половина придется на физический рост, а другая — на долю укрепления рубля. Реальна ли такая оценка? За последние три года, считая от низшей точки кризиса, ВВП рос в среднем за год на 25 процентов, считая в долларовом выражении. Таким образом, речь идет не о каких-то фантастических цифрах, а лишь о продолжении прежней тенденции. Причем для этого имеется вполне конкретный резерв.

Если общее укрепление рубля прежними темпами становится уже трудным из-за негативных последствий для конкурентоспособности, то "точечное" еще вполне возможно. Это, прежде всего, "подтягивание" резко отстающих отраслей и секторов, выравнивание ценовых диспаритетов при активизации государственной политики, направленной на поддержку именно тех предприятий и отраслей, которые снижают издержки, занимаются модернизацией, активно осваивают рынки сбыта.

Второй этап может занять, в зависимости от ситуации в российской и мировой экономике, от 12 до 25 лет, то есть до 2025-2035 годов. В этот период ВВП еще раз учетверится, а паритет покупательной способности практически сравняется с валютным курсом. К концу его объем ВВП составит около 5 триллионов долларов в год, что означает вторую или третью позицию в мире (в зависимости от судьбы Китая), а по среднедушевым показателям соответствует уровню развитых стран.

В этот период укрепление рубля будет идти более скромными темпами, примерно от 3 до 6 процентов в год, а общие темпы роста составят от 12 процентов в начале периода до 6 процентов к концу его.

Однако рост будет происходить уже в сбалансированной экономике, при финансово здоровых предприятиях и по-прежнему активной государственной политике роста. Причем наиболее сложные социальные проблемы утратят свою остроту за счет действий, предпринятых государством на предшествующем этапе. Иными словами, это будет период быстрого, хотя и не взрывного, развития в стабильной стране, в здоровом обществе.

В заключение хотим еще раз подчеркнуть, что укрепление рубля, повышение реальных доходов российских граждан и предприятий является основным фактором роста нашей экономики, главным резервом, позволяющим осуществить экономический прорыв после длительного застоя и спада. Однако непременным условием использования этого резерва является активная государственная политика. Она должна помочь предприятиям выжить в условиях острой конкуренции на мировом рынке, и сформировать общество, в котором богатства распределены справедливо, а самые острые проблемы, если и не ликвидированы полностью, то по крайней мере встречают адекватную реакцию, позволяющую уверенно решать их.

Искусство предпринимателя заключается в том, чтобы суметь выпустить достойный товар и продать его по достойной цене. А искусство управления экономикой в том, чтобы создать для своих предпринимателей соответствующие условия. Именно этого мы вправе ожидать от того правительства, которое серьезно возьмется за решение задачи экономического роста.

Виктор Кривов,

Иван Харланов.

Независимое обозрение