В кают-компании: «Тайфун» с шагреневой кожей

Весна 1984 года. Министр обороны СССР маршал Дмитрий Устинов приехал в Северодвинск вручать городу орден. И в это же самое время после успешной ракетной стрельбы боевая АПЛ (второй корпус из семейства знаменитых “Акул”) пришла в северодвинcкий военный порт, под кран-”виселицу”. На лодке большой шухер: наверняка маршал на борт пожалует! А там — что бог пошлет: или ордена за ракетные пуски, или “секир-башка” для профилактики...
Командир нервничает, гоняет старпома: порядок и еще раз порядок на корабле! Старпом гоняет помощника: покраска, приборка и... еще раз то же самое. Утречком накануне предполагаемого визита маршала старпом выходит на мостик покурить, смотрит вниз — и в нем закипает традиционный праведный гнев: легкий корпус лодки недостаточно черен, медные таблички недостаточно медные, а Белое море на акватории порта вообще не белое (или, на худой конец, синее). Насчет меди понятно: боцманята надрают. Насчет моря, в общем-то, тоже: каприз погоды. Но корпус-то можно и подкрасить! Помощник моментально меняет где-то в порту два литра шила из сокровенных личных запасов на два ведра краски-”чернушки”. Боцман со своей командой носятся по палубе с краской и валиками, подновляют ту сторону корпуса, которая обращена к берегу. Время подъема флага. Экипаж строится на ракетной палубе, прилипая ботинками к свеженькой краске. Взгляд старпома падает на обувь подчиненных. Кошмар, пятна краски на носках и каблуках! Вопрос “Кто виноват?” перед старпомом не стоит. Сегодня по корабельному графику во всем виноват помощник. Что делать? Решение приходит чисто флотское: боцман проходит валиком по носкам ботинок всего строя экипажа. Дорожки, протоптанные подводниками по палубе к месту построения, тоже закрашены... Ввиду прибытия маршала решено строй не распускать, с места не двигаться, стоять до конца. Мысль о том, что маршал тоже может возжелать прогуляться по палубе, в головы корабельного начальства не приходит. Девять часов. Десять. Экипаж стоит, даже не переминаясь с ноги на ногу. Ура, подул свежий ветерок, “быстрая” черная краска с часу на час подсохнет. Однако... и корпус, и башмаки подводников сереют. Ветер надувает с берега мелкий серенький песочек. Почти пыль! Глаза командира лезут на лоб, из его мозгов улетучивается вызубренный доклад министру, остается только то, что сейчас на телевидении заменяют писком или титром “Ой!”. Устинов в порт вообще не поехал, завернул сразу на Севмашпредприятие. Ближе к вечеру, когда в драмтеатре начиналось торжественное собрание (кстати, именно на нем маршал Устинов впервые в истории назвал Северодвинск городом корабелов), командир машет рукой и бурчит: “Вольно!” Многие подводники валятся от “ножной усталости” прямо на серую палубу, которая из-за прилипшего песка напоминает грубую наждачную бумагу. На палубе остаются приклеившиеся подошвы башмаков...

— Вот что примечательно, — сказал мне как-то капитан 1 ранга Александр Шауров, бывший помощник командира той АПЛ, вспомнивший этот случай. — Кожа у нашей “Акулы” стала тогда действительно акульей, шагреневой. Когда мы из Северодвинска в Западную Лицу обратно пришли, до-о-олго ту краску с песком от палубы отколупывали...