Рустам ТАНКАЕВ — о том, ждать ли падения мировых цен на нефть

На курс рубля продолжит оказывать самое значительное влияние ситуация на сырьевых рынках. А она становится все хуже. До конца недели Ливия планирует нарастить объемы добычи нефти до 800 тысяч баррелей в сутки. При этом в прошлом году страна производила 300 тысяч.

367650.jpeg

Как говорят аналитики, если к активности Ливии прибавить новые рекорды американских сланцевых компаний, то планы России и стран ОПЕК сократить объемы добычи выглядят трудноосуществимыми.

Если брать худший прогноз, мы вполне можем увидеть падение рубля до 57,50 за доллар и 64,50 за евро. Если же сюрпризов на рынке нейти не будет, то рубль продолжит дрейфовать у отметок 56,75 за доллар и 64,00 за евро.

О ценах на нефть и их влиянии на инфляцию говорила на Петербургском международном экономическом форуме глава ЦБ Эльвира Набиуллина. Она отметила, что замедлению инфляции в РФ способствовали рост нефтяных цен и укрепление рубля. Именно из-за этого Банк России не спешит резко смягчать свою денежно-кредитную политику. Как отметила глава ЦБ, в условиях низкой инфляции экономистам нужно быть уверенным, что они опираются "на фундаментальные факторы, такие как склонность к потреблению, склонность к сбережению, основанные на инфляционных ожиданиях".

Комментарий "Правде.Ру" дал Рустам Танкаев, член комитета по энергетической стратегии и развитию ТЭК Торгово-промышленной палаты России, ведущий эксперт Союза нефтегазопромышленников.

— Способно ли восстановление нефтедобычи в Ливии, а также активность американских сланцевых компаний повлиять на договоренности, достигнутые странами ОПЕК и ряда других нефтегазовых держав по сокращению объемов добываемой нефти, и спровоцировать новый обвал цен на энергоносители?

— Во-первых, что касается Ливии. Ливия, безусловно, входит в соглашение, которое было продлено только что. В этом соглашении участвует 23 страны, ОПЕК — 12 стран. Так что это не только соглашение ОПЕК, это соглашение стран — основных экспортеров нефти в мире, которые контролируют приблизительно 95% всех объемов межгосударственной торговли нефтью.

Но три страны, участвующие в этом соглашении, Ливия, Нигерия и Иран, освобождены от ограничений по изменению добычи нефти. Это связано с тем, что они не могут добывать нефть в нормальном режиме. Есть только Иран. Потому что там сейчас налаживается ситуация после отмены санкций, но все время идут разговоры о том, что санкции будут опять ужесточены. В условиях санкций Иран нормально добывать нефть не может, поэтому выйти на уровень технологически возможной добычи он неспособен и, соответственно, не является серьезным конкурентом на нефтяном рынке.

Что касается Ливии и Нигерии, там вообще полная беда. Потому что и в Ливии, и в Нигерии идут гражданские войны. О какой-то серьезной добыче нефти речи не идет. И те колебания в добыче, которые мы можем увидеть сейчас, они незначительные. 800 тысяч баррелей в сутки — это очень маленькая величина для мирового рынка. Никакой серьезной роли на нефтяном рынке Ливия сейчас не играет.

Теперь что касается добычи сланцевой нефти. Да, действительно, идет рост добычи сланцевой нефти, от этого никуда не денешься. Тут возникает дилемма между тем, что нужно либо полностью придавить добычу сланцевой нефти, либо нужно с ней смириться. На самом деле, за последние три года операционные затраты на добычу сланцевой нефти были очень сильно сокращены. И если три года назад добыча одного барреля сланцевой нефти стоила 70 долларов, то сейчас она меньше 30. Соответственно, три года назад сланцевую нефть можно было добывать, если цены на нефть были выше ста долларов за баррель, сейчас ее добыча вполне эффективна, если цены выше 50 долларов за баррель.

Таким образом, ситуация такая: либо вы стремитесь снизить цены ниже 50 долларов за баррель, что никого совершенно не устраивает, либо вы смиряетесь с тем, что в США есть добыча сланцевой нефти. Надо сказать, что добыча сланцевой нефти в США даже на самом высоком пике составляла 5,5 миллионов баррелей в сутки. Это достаточно большая величина, но не критичная для мирового рынка. США никогда за последнее десятилетие не были экспортером нефти по-настоящему. И они являются нетто-импортерами нефти и сейчас, причем крупнейшими в мире.

Речь идет о том, что Саудовская Аравия потеряла значительную часть рынка США. Хотела эту часть рынка вернуть, но ничего не получилось, и они возместили эти объемы экспорта, который они потеряли в США за счет юго-восточной Азии. В первую очередь за счет Китая, конечно. Новый порядок, который сложился в мире, очень чувствителен к технологиям добычи такой дорогой нефти, как сланцевая нефть в США, как битумы в битуминозных песках Канады и битумы в долине реки Ориноко в Венесуэле.

На ближайшее время главными факторами, которые могут ударить по нефтяному рынку, являются не микроскопические изменения добычи в Ливии. Самым главным фактором, который может ударить в любую минуту, является проблема Венесуэлы. Мы прекрасно все видим, что творится в Венесуэле. В Венесуэле идут очень сложные процессы. В стране не контролируются экспорт и добыча. Ситуация там очень и очень сложная. В такой сложной ситуации, конечно же, добывать много нефти Венесуэла не может. В случае каких-то серьезных подвижек социальных добыча скорее всего еще упадет.

Поэтому мировому рынку нужно готовиться к тому, что предложение нефти может очень сильно упасть. При том, что спрос продолжает расти. Я хочу напомнить, что рост добычи нефти в США очень и очень медленный. Потому что ситуация, которая сложилась, пограничная. Для американских компаний, которые работают со сланцевой нефтью, цена на нефть 50 долларов за баррель — это граница экономических возможностей добычи. То, что мы сейчас видим, — это тот диапазон, в котором они могут существовать. Не благоденствовать, не развиваться быстрыми темпами, а именно существовать. Поэтому я за американскую сланцевую нефть сейчас не очень сильно беспокоюсь. А вот что касается Венесуэлы и всей той ситуации, которая сейчас там сложилась, это действительно угроза для рынка. Но угроза именно роста цен, а не падения.