Такие же как мы. Но только раньше

Согласитесь, что к бездомным людям, к тем, кого называют «бичами» и «бомжами», многие из нас относятся как-то брезгливо — ведь это представители социального «дна», и не приведи Господь, какую-нибудь заразу от них ненароком подцепить. Но следует признать, что число этих отверженных в последние годы заметно увеличилось, что также свидетельствует о социальном неблагополучии нашего общества. Дело дошло до того, что в популярном сериале «Зал ожидания» образ такого российского клошара в исполнении обаятельного М.Боярского был идеализирован. А если задуматься, ведь эти люди не всегда были бомжами, и были какие-то причины для этого. А что, неужели в их жизни не было альтернативы?

С недавних пор нежданно-негаданно у меня появился знакомый бомж, которого зовут Гришей, а фамилию свою он «забыл»... Началось наше знакомство с того, что я приезжал к своим приятелям, которые живут в старом доме барачного типа в районе стадиона «Пенза». И вот однажды, проходя по тусклому коридору, я увидел какого-то человека, устроившегося на сундуке.

— Это наш бомж, дядя Гриша, — объяснил мне сын моих приятелей. Вы не бойтесь его — он безобидный.

Впоследствии я не раз натыкался на него в этом коридоре, и он даже привык к моему появлению, и мы начали здороваться. Но однажды я увидел этого Гришу, разгружающего коробки с товарами возле одного из соседних магазинов. Не выдержав, я попросил его дать мне интервью. Сначала он обомлел — кто у бомжа интервью просит, но потом пришел в себя и сказал: «Угостишь пивом — дам тебе интервью». Пришлось согласиться на это условие — ведь говорить об отсутствии бичей при их наличии, наверное, глупо, а как они живут, хотелось выяснить, как журналисту.

Отхлебнув пива из банки, Григорий начал свой монолог, который я старался передать как можно ближе к оригиналу, заменив только слишком «крутые» словечки, дабы не травмировать слух наших читателей.

— Ты думаешь, я всегда был таким? Не поверишь, но когда-то я возглавлял один из первых кооперативов в одной из соседних с Пензой областей. Мы занимались строительством, и вот меня подставили братья-конкуренты. А прокурором в нашем районе был старший брат моего заказчика, и уже потом я выяснил, что он путается с моей женой. Вот и загремел я под фанфары.

Про жизнь в «зоне» говорить не хочу — скажу одно, что это не сахар. Но терпел, вкалывал и даже под амнистию попал, отсидев четыре года из семи. А вышел из тюряги и думаю, куда пойти. Возвращаться к себе, где меня «кинули», не хотел и решил поискать для себя спокойный уголок. Но бомжевание, как болото — засасывает, и чем дальше — тем глубже. Так я оказался в вашей губернии, где потише, чем в других местах.

Правда, менты и здесь дружелюбием не отличаются, когда в «обезьянник» попадаешь. Но, правда, в холодную пору лучше там ночевать, чем по чердакам и подъездам шататься. Уж поверь мне на слово. К счастью, я на этот дом набрел… Жильцы сначала на меня косились, но потом привыкли — даже подкармливать стали. А я у них и за сторожа, и за уборщика, и за мусорщика. Одной бабке на этаже помогаю по хозяйству с мужской работой, а она меня пускает помыться, да и простирнет что-нибудь. Соседи мои нынешние иногда старую одежку подкинут. Считаю, что мне еще повезло — другим больше достается. Лишь бы ментам на глаза не попадаться. Пока здесь обитаю, а летом поеду по районам — сейчас строят много, может, кто-нибудь наймет меня — я за эти годы всему научился. Так и живу… Возвращаться к прежнему, наверно, поздно.

Хозяин магазина позвал в этот момент моего собеседника, и он сказал: «Извини». Потом, как-то облегченно вздохнув, побежал выполнять какую-то работу. Я же подумал, что когда-то этот бомж считался благополучным человеком, но превратности судьбы выбили его из привычной колеи, чтобы влачить жалкое существование. Ведь Грише всего 43 года, а выглядит он за 60. Видать, горек хлеб бродяжничества. Иногда наши властные структуры спохватываются и начинают принимать профилактические меры. Насколько они действенны, трудно сказать… Но бомжи, как и бездомные дети, являются точным барометром социального благополучия любого общества…

Василий Дмитриев, "Деловая Пенза"