Бесхозные человечки

Преждевременная радость
Молодые супруги Лазыцки были ошеломлены: обследовавшие Ирину медики сказали, что у нее будет двойня, оба ребенка — мальчики. Радостной новостью поделились с родителями, и все вместе стали готовиться к пополнению семейства. Своим сыновьям будущие отец и мать выбрали имена, купили одежду. И стали ждать дня, когда на свет появятся крохи, а они, улыбающиеся и красивые, покатят их по улице Элеваторной, по поселку Увельского комбината хлебопродуктов "Злак", где создали семью и стали жить.
Но ожидание было тревожным. Будущая мама на женщину мало походила — 16-летняя худенькая девчонка. Беременность пришлось сохранять в Увельской районной больнице, но беду не отвели. В феврале, накануне празднования Дня защитника Отечества, Ирину в тяжелом состоянии увезли в родильное отделение Южноуральской горбольницы. А в самый праздник сделали кесарево сечение. На свет появились два семимесячных мальчика. Операцию делала заведующая отделением Елена Рахманина. По отзывам ее руководства, Елена Юрьевна — грамотный и опытный специалист, работе отдает большую часть своего времени и личной жизни. Иными словами, высокопрофессиональный энтузиаст, для которого нет ничего дороже дела, поэтому спасение жизни недоношенных детей и матери было в надежных руках. Правда, если уж совсем откровенно, как я понял из характеристики, есть у врача и маленький недостаток: не дипломат в общении с коллегами и пациентами, даже присутствует этакое бросающееся в глаза самомнение. Это не всегда на пользу, а иногда — во вред, что, возможно, и сыграло роль в описываемой истории.

"Мальчик был живой и розовый"
С Ириной Лазыцки мы встретились несколько дней назад. С того трагического дня, когда попала на операционный стол, прошло более трех месяцев, а обида, недоумение и недоверие в ее сердце так и не сгладились.
- Один мальчик умер уже на второй день, — вспоминает она. — Знаете, как мне об этом сказали? Заходит в палату Рахманина и с порога: "Что ты лежишь, твой сыночек умер!" Да что я в моем тогдашнем положении могла делать?! А второй мальчик был еще живой. Мне его приносили и показывали. Он был розовый, и у него пупок уже отпал. Я для него молоко сцеживала. Он умер на четвертый день, но мертвых детей мне не показали.
Ирина, как и ее свекровь, с которой встретился чуть раньше, отчетливо дают понять: они не очень верят тому, что детей, во всяком случае одного из них, спасали правильно. Во-первых, утверждает Ирина, в истории болезни указали вес мальчиков заниженным. Это сделали для того, чтобы подчеркнуть их нежизнеспособность. Откуда Ирина знает истинный вес? Говорит, что ей его назвала одна из медсестер после операции. Есть у Ирины и второй аргумент. Из областной больницы, спасая новорожденных, привозили детского врача, который посоветовал достать редкое и дорогое лекарство сурфактант. Муж Михаил купил его с помощью одного из челябинских профессоров. Лекарство вводить недоношенному ребенку способен не каждый врач, поэтому профессор звонил из Челябинска и предлагал прислать специалиста. От помощи отказались: мол, сами смогут сделать. Ирина сомневается, что вводили это спасительное лекарство, а если ввели, то профессионально ли?
- Задача была — детей спасти, и этого старались добиться. За их жизнь боролись и областные специалисты, — утверждает Рахманина, а затем ее слова подтверждает заместитель главного врача Людмила Анохина. — Но дети оказались нежизнеспособными.
В подобной ситуации неспециалисту спорить с врачами бессмысленно. Хотя от таких же врачей по поводу этой истории слышал и иное высказывание: все могло закончиться хорошо, если бы Ирину вовремя отправили в областную больницу. Не отправили.

Ничейные трупики
Умерших близнецов, так и не показав родителям, Елена Рахманина увезла на вскрытие в соседний Пласт: в Южноуральске патологоанатом был в отпуске. Но и пластовский патологоанатом Александр Шатунов в этот день отсутствовал, был в командировке. Рахманина детские трупики оставила в Пласте, а сама вернулась домой, с собой увезла и документы на детей. Без них мертвые человечки стали как бы ничейными, бесхозными.
Елена Юрьевна свои действия того дня мне объяснила так: из-за того, как нас встретили в Пласте, я не могла там оставить документы, но они знали, откуда детей привезли. На кого была большей обида — на недоверчивых Лазыцки или негостеприимных пластовчан, сказать трудно, только Елена Юрьевна вторично в Пласт уже не поехала, не отправила туда и документы. Даже, утверждают пластовчане, ни разу не звонила по телефону, не справилась о детских трупах, которые увезла на вскрытие, чтобы установить причину смерти. Ирина и Михаил Лазыцки то и дело спрашивали о детях, чтобы не только узнать, отчего не выжили, но и получить тельца. А им в ответ — лишь обещания и просьбы подождать. Ждали. Одежда для детей была куплена ранее, а теперь вместо двойной коляски привезли домой и гробик на двоих, а на кладбище выкопали могилку. Так продолжалось почти месяц.
- В конце марта Рахманина мне посоветовала обратиться к заместителю главного врача Анохиной, а та — к прокурору, — рассказывает Михаил Лазыцки. — Стало известно, что наших детей, не вскрывая и не исследуя причину смерти, уже давно захоронили в Пласте. Рахманина все это время нас водила за нос, тянула время.

Отходы производства
Лазыцки написали в Южноуральскую прокуратуру заявление, прося возбудить уголовное дело против врачей родильного отделения, в частности Рахманиной, по вине которой не были представлены документы патологоанатому и который вынужден был без ведома родителей захоронить детей. Расследование провел следователь прокуратуры Павел Болотин. В действиях Елены Юрьевны он не нашел ничего такого, что дало бы основание привлечь ее к уголовной ответственности. Ну не представила документы:
Факт захоронения детей без ведома родителей рассматривала и прокуратура Пласта. И там виноватых не нашли. Следователь Дмитрий Ширманов констатирует: полмесяца, что детские трупы лежали в морге, к патологоанатому родственники не обращались. Действительно, не догадались. Они каждый день ходили к Рахманиной. Патологоанатом Шатунов, в свою очередь, так объяснил свое решение захоронить детские трупы. По его словам, не дождавшись документов, он решил следовать должностным и служебным инструкциям, и трупы, не вскрывая, захоронил самостоятельно. В документах следствия говорится, что захоронили их в заболоченной местности и "вопрос об эксгумации решить не представляется возможным, вследствие чего и невозможно провести судебно-медицинское исследование и установить причину смерти". А далее говорится, что так как родились недоношенными, нежизнеспособными и врачи объективно не могли их выходить и недопустить смерть, надо руководствоваться предоставленными из роддома документами, в связи с чем: И так далее.
Все пытаюсь узнать, что это за болотистая местность в Пласте, где так захоранивают детские трупы, что и следов не остается. Главный врач городской больницы Пласта Владимир Мильчаков, комментируя конкретно наш случай, не стал кривить душой: детские трупики, прибывшие из Южноуральска, оказались там, куда и складывают родильные дома отходы своего производства. А родители искренне считают таких детей людьми...

Анатолий ЛЕТЯГИН, Пласт-Южноуральск, "Челябинский рабочий"