Последний омский самурай

После войны с Японией в Омской области проживали несколько японцев, заброшенных судьбой в Сибирь. Почти все уже умерли. В живых остался только Хисао Суговара
...В августе 1945 года японский император подписал безоговорочную капитуляцию, тысячи самураев попали в советский плен. Среди них оказался и 24-летний солдат Хисао Суговара, сын крупного военачальника, родившийся на острове Хонсю. Его поместили в лагерь для военнопленных в Южно-Сахалинске. После окончания войны японцам было обещано возвращение на родину, однако цена за это назначалась высокая. Надо было подписать бумагу, что осуждаешь милитаристскую Японию. На предательство высокорожденный самурай не пошел и вынужден был остаться на чужбине.
- Мне сказали: отработаешь три года на советское государство — поедешь домой, — вспоминает старик. — И отправили на работу в Татарское. Зима, холод, а на мне только тонкие ботинки. Приехал в Татарское, говорят: нам по вашему поводу ничего не предписано, езжайте обратно в Омск, пусть другое направление дают. Японец, не знавший русского языка, плохо понимал, чего от него хотят.
Три раза мотался он из Татарского в Омск, пока наконец не послали его в Калачинск.
- Тогда я обрадовался, потому что Калачинск стоит на железной дороге. Боялся от "железки" далеко уезжать, все надеялся, что в Японию поеду.
До сих пор отзывается дядя Саша тепло о начальнике промкомбината.
- Повели меня по цехам, чтобы посмотреть, какую работу знаю. Ходили-ходили, пока в гараж не пришли. А там полуторка с разобранным двигателем. Я сразу к ней, начал крутить-вертеть, да и починил. Так меня в гараже и оставили. Машины ремонтировал, по поручениям ездил, белил, штукатурил.
Как-то пошел Хисао в цех за водой, увидел девушку и обомлел — русская красавица моментально сразила его сердце. Не смутило даже то, что Мария слыла неприступной и никто из русских парней так и не сумел завоевать ее.
- Помогал однажды сестра Марии отвозить домой картошка. — Когда дядя Саша волнуется, путает падежи. За 58 лет он так и не смог избавиться от акцента: есть в русском языке звуки, труднопроизносимые для сына Страны Восходящего Солнца. — Дорога трудный, машин застревает, копал, толкал. Грязный стал.
В таком виде, перепачканный с головы до ног, и появился Хисао-сан перед будущей женой.
- Она приняла меня, чужого, по-человечески. Отмыла, за стол посадила, — до сих пор удивляется самурай.
Было в пленном чужеземце что-то неуловимое, гордое, чего не смогли спрятать ни грязная одежда, ни вши в волосах. Появление японца не оставило равнодушной Марию, и вскоре они договорились о первом свидании. Поначалу встречались тайно, и лишь когда их отношения окрепли и они поняли, что не могут жить друг без друга, поженились. Первого ребенка, во избежание проблем в будущем, записала Мария на свою фамилию. Всего их у Суговары одиннадцать. Лишь после перестройки решился Хисао-сан переписать детей на фамилию своего древнего рода.
...И О НАСТОЯЩЕМ
В заботе о молодой семье отошли на задний план мысли о возвращении на родину. В 1968 году получил японец советский паспорт. Но и с ним для бывшего военнопленного было нелегко устроиться. Работал то здесь, то там. Переехали в деревню Воскресенку. Денег все равно не хватало.
- Сорвался я, — признается Хисао-сан. — Запил. Тоска по родине грызла. Маша спасла. Сказала: "Что ты делаешь? Дети скоро с голоду помрут. А ты?!"
Вспомнил тогда сын военачальника, кто он такой. Вспомнил, что он единственная опора для этой русской женщины и своих детей. И навсегда завязал с вредными привычками.
...Пока мы разговаривали с дядей Сашей, его сноха Марина и дочь Алла суетились у стола. Стол в доме огромный. Вскоре поняла, почему. Из Калачинска приехал сын Вадим с женой Юлей. Вернулся с работы сын Слава, с которым и живет после смерти жены Хисао-сан, жена Славы подошла. Муж Аллы подъехал. В общем, всех не перечесть.
- Деда! А наши овечки на холм ушли. — На пороге кухни появился черноглазый малец, внук Трофим, — но я их поймал и домой загнал.
Дед потрепал пятилетнего мальчугана по голове:
- Давай руки мой, обедать садись.
- Деда! Уток накормила, — по-военному доложила девчушка лет десяти, внучка Олеся.
Да, дед у них тут за начальника — все, кто ни входил в дом, рассказывали главе семейства, чем занимались сегодня и что успели сделать. Хисао-сан одобрительно покачивал головой. Потом, оглядев собрание, хитро улыбнулся и... исчез.
- В погреб полез, — тоже очень уж хитро произнесла дочь Алла. — Видимо, в честь приезда журналистки.
Да уж, заинтриговали!
И вот появился дед. А на столе появилась "Водка русская". Да-да, зеленая поллитровка с датой изготовления "1994 год. Кормиловский спиртзавод".
- Видишь, к каким "пьяницам" попала?! — расхохоталось семейство. — До сих пор ту, что по талонам давали, выпить не можем.
Потом был пикник на берегу Оми, русская баня, которую японский самурай топит собственноручно, а после баньки холодный квасок.
День, проведенный в семье Суговара, словно целый отпуск! Здесь отдыхаешь душой и телом.
ПУТЬ К СЕБЕ
В 1996 году Хисао-сан познакомился с корейцем. Тот сообщил, что в скором времени поедет в Японию и хочет помочь старику в поисках родных. А в 1997-м пригласили дядю Сашу на телефонный переговорный пункт.
- Слышу: по-японски говорят, — на глаза самурая наворачиваются слезы. — А понять ничего не могу, забыл. Начал я прощения у своей родины просить, единственные слова, которые всю жизнь про себя повторял. Понял, что спрашивают: "Домой хочешь?" А кто же не захочет?!
Месяца через два Хисао-сан ступил с трапа самолета на родную японскую землю. Встречали его три сестры. Объятья, поцелуи, рыдания. Рассказали теперь уже пожилые женщины своему пожилому брату о трагической судьбе отца, который сгинул в советском плену. О том, как до последнего вздоха ждала его мать, не ведая, жив единственный сын или нет. Сестры плакали, слушая, как тяжело было брату в плену, как непросто было ему работать, растить детей. Как всего этого он мог бы избежать в сорок пятом, поступившись честью самурая.
- Старшая сестра предложила мне остаться в Токио, — вздыхает Хисао-сан. — Предложила жить в свободном пустующем доме. Я долго раздумывал, а потом понял: хватит в моей жизни разлук! Здесь, в Воскресенке, мой дом, мои дети, моя семья. Здесь меня унижали и уничтожали, но здесь я встретил свою единственную в жизни любовь и был счастлив. А это и есть Родина!
Новое Омское Слово