Корова на подпорках

В начале нынешнего года министры рапортовали о повышении уровня благосостояния российского народа, об увеличении зарплаты, пенсий, пособий. О том, стали ли люди на самом деле богаче, рассказывает директор Института социальной политики Академии труда и социальных отношений, доктор экономических наук Давид Шавишвили
- Хотелось бы сразу заметить, что к данным Госкомстата надо относиться с известной долей осторожности. Статистика выполняет заказ власти, и потому, если ей велено показать экономический рост, она его покажет. Что касается повышения уровня благосостояния россиян, то здесь идет так называемый "лукавый" счет. Номинально, в денежном выражении, размер оплаты труда действительно увеличивается, но реальные доходы населения не растут. Во-первых, даже та цифра, которую указывает Госкомстат — рост доходов на 6,3 процента, — крайне низка. Во-вторых, это среднестатистический показатель. У богатых доходы увеличиваются, а у низкооплачиваемых категорий — снижаются. "В среднем по больнице" получается рост.

И, наконец, третий момент, отражающий технологию "лукавого" счета. Госкомстат включает в структуру денежных доходов населения не только официально начисленную заработную плату, но и скрытую, "серую". Считается, что все работающие какую-то часть заработка обязательно получают в конверте. Действительно, многие получают, но не все. Кроме того, в доходы включаются даже гипотетические источники. Допустим, у вас есть огород — значит, он должен приносить вам определенный денежный доход. У вас излишки жилплощади — и Госкомстат записывает вам в доходы сумму, которую вы бы получали, если бы сдавали часть жилплощади внаем. Все эти тонкости надо понимать, когда речь идет о статистических оценках уровня доходов.

Основным источником доходов большинства россиян является заработная плата. Однако контроль государства за формированием и распределением этого источника сегодня полностью утрачен. Как и почему это случилось?

Экономическая реформа в России проведена только сверху. Мы перестроили бюджет, он регулируется по макропоказателям. Однако до уровня хозяйственного механизма, то есть до отраслей и предприятий, реформа не доведена. Контроль за хозяйственной деятельностью осуществляется лишь с помощью налоговых рычагов, а этого недостаточно.

В свое время Госплан следил за всеми составляющими хозяйственной деятельности предприятий. Действовали нормативы формирования себестоимости, в том числе определялась доля заработной платы в затратах на производство продукции.

Сегодня дело дошло до того, что у нас на предприятиях нет даже единого бухгалтерского учета. Руководители предприятий отказываются представлять информацию контролирующим органам, ссылаясь на коммерческую тайну.

В условиях абсолютной бесконтрольности работодатель чувствует себя более чем вольготно. Он может делать с рабочей силой, что заблагорассудится. Сегодня выгоднее всего воровать не лес, уголь, нефть или газ, о чем много шумят. Нет, проще всего, грабить наемного работника, недоплачивая ему зарплату, изымая в цене продукции составляющую оплату труда. Доля заработной платы в структуре затрат на производство продукции за последние годы резко снизилась. За счет этого работодатель, во-первых, компенсирует высокие налоги на прибыль, во-вторых, кладет себе в карман немалые суммы. И государство влиять на него не в состоянии.

Какова величина недоплаченной зарплаты? Делаем простой расчет. По данным Госкомстата, средняя зарплата в России составляет сегодня примерно 100 долларов США при том, что многие потребительские товары (мясо, печеный хлеб, сахар) реализуются по ценам, близким к мировым. По европейским стандартам, показатель оплаты труда должен быть на уровне 3,4 тысячи долларов, то есть в 34 раза выше. Но с учетом того, что производительность труда в России в 3-4 раза ниже, чем в Европе, то и среднеевропейскую зарплату надо разделить на эти числа. Получится в среднем около 900 долларов США. Вот объективная оценка рабочей силы в России — 900 долларов, а не 100!

Хуже всего, что, поддерживая низкий официальный уровень средней зарплаты по стране, правительство задает неправильные ориентиры для негосударственного сектора. Ни один работодатель не станет платить работнику не 3,4 тысячи долларов, ни 900. Он даст 200 и скажет: не нравится — иди в госсектор, получай 100 долларов.

В плановой экономике 70-х годов зарплата у людей тоже была невелика. Однако, помимо нее, 30 процентов доходов государство обеспечивало человеку из общественных фондов потребления. В 80-е годы в связи с переходом на хозрасчет предприятия также стали формировать свои фонды социально-культурных мероприятий и жилищного строительства, фонды материального поощрения. За счет этих фондов выдавались премия, 13-я зарплата, предоставлялось бесплатное жилье и другие социальные блага.

Общественные фонды потребления — это отнюдь не изобретение советской системы. Это закон хозяйствования, который действует в любой экономике: в японской, американской. За работодателем законодательно закрепляется обязанность делать из прибыли отчисления в общественные фонды, за счет которых работник сверх заработной платы получает еще 30 процентов доходов. Охрана труда и здоровья, повышение квалификации, социальное страхование, пособия многодетным — все это финансируется из подобных источников путем перераспределения прибыли.

Структура доходов наемного работника в рыночной экономике выглядит так: 60 процентов — зарплата, 30 процентов — часть, которую работник получает за счет перераспределения прибыли, о чем говорилось выше, 10 процентов — доходы от собственности (как правило, от акций своего предприятия). Только такая структура обеспечивает нормальное развитие и воспроизводство рабочей силы.

Оперируя цифрами роста зарплаты, наше правительство стыдливо умалчивает о соотношении доходов и прожиточного минимума. Но давайте проанализируем такой важный индикатор, как минимальный размер оплаты труда. Он показывает уровень социальной защищенности человека. По данным Госкомстата, минимальный размер оплаты труда в III квартале 2001 года составлял лишь 18 процентов от прожиточного минимума. Ставка 1 тарифного разряда с доплатами — тоже 18 процентов, минимальная пенсия по старости с учетом компенсаций — 41 процент. Есть еще интересное соотношение: пенсия инвалида 1 группы с надбавкой на уход, то есть единственный доход человека, который вообще ничего не может заработать, равна всего 31 проценту от прожиточного минимума.

При этом надо понимать, что официальный прожиточный минимум у нас крайне занижен. Так, по отчетам Госкомстата, минимальный бюджет семьи из двух работающих и одного ребенка в III квартале 2001 года равнялся 4,83 тысячи рублей. По расчетам же нашего института, которые мы делаем на базе реальных данных из регионов, минимальный социальный бюджет в четыре раза выше. Во II квартале 2001 года на семью из трех человек он по разным регионам колебался от 16,5 до 26,8 тысячи рублей. По официальным данным, ниже прожиточного минимума живут около 40 процентов россиян, по нашим — примерно 80 процентов.

В целом ситуация в России напоминает сейчас ту, что сложилась в Европе в середине 50-х годов прошлого века. Там тогда резко падала доля заработной платы в цене продукции, обострялись отношения между трудом и капиталом, не решались социальные вопросы. Европу сотрясали массовые стачки рабочих, профсоюзы вели активную борьбу за экономические права трудящихся. В конце концов правительства европейских стран пришли к пониманию, что за счет наемного работника наживаться невыгодно. Грубо говоря, если корову не кормить, она перестанет доиться, и рано или поздно ее придется ставить на подпорки, чтобы не упала. Государство должно так регулировать отношения между трудом и капиталом, чтобы человек был обеспечен нормальной работой, зарплатой, жильем, социальными благами. Это не чья-то политическая воля, а объективный экономический закон. Когда в западных странах это осознали, государство стало железной рукой вмешиваться в социальную политику предприятий, устанавливая, прежде всего достойный уровень минимальной зарплаты.

Есть и более близкие примеры. "Молодые драконы" - Южная Корея, Малайзия, Сингапур, начиная экономические реформы, сразу же ставили ограничения по часовой или минимальной заработной плате — один доллар в час. От этого и шли все остальные расчеты. Поляки 10 лет пытались приступить к реформам, и ничего у них не получилось, пока правительство законодательно не закрепило минимальный уровень зарплаты — 100 долларов в месяц. На этой базе формировались себестоимость, цены. И потом, когда продукция вышла на рынок, стала конкурентоспособной, зарплата в составе цены получила рыночную оценку и вырвалась из плановых тисков. Сейчас средний размер оплаты труда в Польше достиг 500-600 долларов. Это сопоставимо с ситуацией в Греции, Португалии, где зарплата тоже занижена, но все-таки она обеспечивает более-менее приемлемый уровень жизни.

На мой взгляд, сегодня центральная проблема социальной политики в России — неурегулированность отношений между трудом и капиталом. Пока мы не наведем порядок в хозяйственном механизме, пока не установим контроль над формированием заработной платы, пока не перестанем грабить наемного работника никаких реформ, никакого роста производства, никакого величия страны не будет. Богатство страны определяется не числом ракет, а уровнем жизни населения. У нас же народ продолжают "доить", хотя он уже "стоит на подпорках".

Н.Кучер
Дагестанская правда