Мэр Оренбурга арестован по делу о 600-тысячной взятке

Следственный комитет заявил об аресте мэра Оренбурга Евгения Арапова, который обвиняется в получении взятки в размере 600 тыс рублей, следует из сообщения ведомства в мессенджере WhatsApp.

"Сегодня по ходатайству следствия суд избрал меру пресечения в виде заключения под стражу сроком на два месяца главе города Оренбурга Евгению Арапову, обвиняемому в получении взятки в крупном размере", — цитирует Следственный комитет РИА "Новости".

Ранее СМИ писали о том, что мэр Оренбурга Евгений Арапов задержан по подозрению в получении взятки в 600 тысяч рублей.

По версии обвинения, Арапов получил деньги совместно со своим заместителем Геннадием Борисовым, забрав себе 400 тыс рублей и отдав 200 тыс рублей сообщнику.

Деньги получены от гендиректора коммерческой организации на покровительство в сфере строительства и реализации объектов недвижимости на территории Оренбурга.

Региональное отделение "Единой России" приостановило членство Арапова в партии на время следствия, а его обязанности переданы первому заместителю Сергею Николаеву.

Однако в деле Арапова не все так однозначно, как считает следствие…

Как сообщает ресурс SM News, Игорь Рева, адвокат, сомневается в правомерности действий правоохранителей.

Следователи объяснили свои действия тем, что, по их мнению, болезнь Арапова вызвала у них некие подозрения:

— Ситуация в которой состояние здоровья Евгения Сергеевича резко ухудшилось, навела на определённые мысли, которые изложены в ходатайстве, — говорит следователь.

— Кроме ваших предположений, были объективные подтверждения подобной версии? — поинтересовался адвокат.

— Объективные подтверждения подобной уголовной версии говорят о том, что в 2017–2018 годах Арапов был здоров, а за последние три дня резко заболел, — парировал следователь.

— То, что он здоров, вы делаете вывод только из того, что он не брал листы нетрудоспособности?

— Да.

— Так по-разному бывает. Я вот тоже не беру. А теперь по поводу противодействия следствию. С момента задержания Борисова, то есть 8 августа, и ночных обысков в ночь с 8 на 9 августа в жилище и кабинете Арапова, следствие вызывало его на допрос?

— Пыталось.

— Каким образом? Повестка какая-либо направлялась?

— Повестки не направлялось. Осуществлялся телефонный звонок в приёмную Евгения Сергеевича, где нам сообщили, что он заболел и находится в лечебном учреждении.

— Согласно уголовному кодексу, есть лишь один способ вызова на допрос — повесткой. Других способов закон не предусматривает. Телефонограмма в законе не предусмотрена. Каким образом тогда вы вызывали его для следственных действий и делать вывод, что он пытался противодействовать?

— Повестка официально не направлялась. Да, это факт. Кроме телефонного звонка и обращения в медучреждение, других мер не предпринималось. Но, на мой взгляд, направлять повестку главе города — это как-то не очень.

— А что, у нас уголовно-процессуальных кодекс делает исключение?

— Нет-нет, не делает! Скажем так, из человеческих и гуманных соображений.

— Его конституционное право — не свидетельствовать против себя, вы расцениваете как противодействие следствию?

— Не отказ от дачи показаний. А непризнание вины.

— А с чего вы решили, что он должен её признать?

— Я не говорю, что он должен её признать.

— Тогда почему факт непризнания вины Евгением Сергеевичем, вы расцениваете как попытку противодействия?

— А как это расценивать? Как содействие? Если во всех СМИ были его комментарии, что он готов сотрудничать со следствием.

— Он вам добровольно выдал документы, выдал свой мобильный телефон, предварительно сняв с него пароль. Добровольно, ночью, поехал в свой кабинет, открыл его, открыл сейф, показал, где лежат деньги. Это момент противодействия?

— Нет.

— А на какой момент оно стало противодействием?

— На момент появления его статуса.

— Какого статуса?

— Статус обвиняемого с подозреваемого.

— Вы в своём ходатайстве однозначно утверждаете, что в ходе обыска на рабочем месте Арапова изъят предмет взятки. Учитывая, что сумма, которая была изъята, вечером появилась во всех средствах массовой информации. Хотя кроме вас, меня и, на тот момент свидетеля, Арапова её никто не знал. И, тем не менее, она стала публично известной. Почему вы считаете, что это предмет взятки? И уточню — речь идёт о 400 тысячах?

— Да.

— Несоответствие сумм вас не смутило?

— Нет.

— Я просто хочу выяснить — с чего вы взяли, что эта сумма относится именно ко взятке? Особенно учитывая, что взятка была 19 мая, а изъяли её 9 августа.

— Есть основания так полагать.

— То есть, они три месяца лежали нетронутыми?

— Так.

— По поводу частых выездов за пределы Оренбургской области. По-вашему, это может свидетельствовать об отсутствии возможности у органов следствия установить его местонахождения?

— Да, свидетельствует.

— То есть, если честный гражданин перемещается внутри своей родины…

— Честный гражданин обвиняется по уголовному делу! Обвиняемый Арапов имеет возможность покинуть территорию Российской Федерации. И в дальнейшем его место нахождения может не быть установлено.

— Если он сдаст свой заграничный паспорт, это затруднит ему покидание территорию Российской Федерации?

— Я думаю, что искать нелегальные способы покидания страны у него пока необходимости не было.

— То есть, вы и в этом его уже подозреваете?

— Нет, не подозреваем.

— Вы постоянно говорите про изоляцию от общества. Существует две меры пресечения, связанные с изоляцией: первая — это заключение под стражу; вторая — домашний арест. Почему вы в своём ходатайстве вообще не упомянули о том, что следствие рассматривает такую возможность? Это тоже изоляция от общества, только щадящая. Особенно учитывая наличие трёх малолетних детей.

— Оснований не нашли.

— Для СИЗО вы основания находите, а для того, чтобы он сидел с браслетом дома, не выходя за пределы участка, вы не находите? — вопрос адвоката оказался риторическим.

Адвокат продолжил:

— Следующий абзац очень интересный: "Арапов знаком не только со свидетелями по данному уголовному делу, которые приобрели данный процессуальный статус, но и с лицами, которые могут быть допрошены в будущем".

— Есть круг лиц, обладающих информацией по ситуации, которые сейчас расследуются. Соответственно, есть лица со статусом свидетелей, а есть — без.

— Если он будет сидеть у себя в доме, каким образом он сможет оказать давление на свидетелей?

— Я не знаю.

— Но вы-то об этом пишете, что кроме как СИЗО, по-другому исключить эту вероятность нельзя. Поэтому я и уточняю.

— Я не берусь осуждать работников правовой исполнительной системы, но нахождение в местах, связанных с изоляцией от общества — в следственных изоляторах, режим содержания значительно отличается от домашнего ареста. Поэтому у следствия больше оснований полагать, о необходимости применения именно данной меры пресечения. Мы не исключаем продолжение противоправной деятельности при нахождении Евгения Сергеевича вне изоляции от общества.

— Почему вы считаете, что домашний арест не исключит подобного?

— Возможность общения с третьими лицами.

— Какими?

— С любыми! Кроме адвоката.

— Вы в курсе, что суд может запретить ему общаться с третьими лицами? А в случае нарушения, будет ужесточение.

— Я в курсе. А также в курсе трудностей фиксации данных нарушений.

— То есть вы хотите облегчить свою работу? Вам трудно зафиксировать, соответственно, легче его посадить?

— Я не пытаюсь работу облегчить. Я пытаюсь уголовное производство провести по закону и в максимально короткий срок, чтобы не нарушать прав.

— Я пытаюсь найти зачатки законности под вашим ходатайством.

Не согласен с ходатайством был и сам подозреваемый. Объясняя свою позицию состоянием здоровья и наличием четверых детей (трое из которых — малолетние), а также заявив, что не собирается прятаться от следствия.

Евгений Арапов объяснил суду, что те деньги, которые обнаружили при обыске следователи — это сбережения его семьи. Частично — доля его зарплаты, а частично — полученное наследство после смерти родственников (мамы и тёти жены):

— Мы не хранили деньги дома, потому что были проблемы с сигнализацией. Поэтому я пользовался своим сейфом на работе. Когда прошли обыски, я ничего не скрывал. Я взял машину, это было ночью, и сам поехал на работу, где снова прошли следственные мероприятия. Я прошу суд, если есть возможность, выбрать меру пресечения без изоляции от общества. Если, по каким-то причинам, такой возможности нет, то я прошу дать мне возможность находиться дома.

Прямая речь

Следователь:

— Органами следствия приведено достаточно доказательств, обосновывающих обвинение. И, на сегодняшний день, предварительная мера пресечения в виде нахождения в следственном изоляторе — является актуальной и обоснованной. При таких обстоятельствах необходимо ходатайство органов следствия признать законным и удовлетворить, а в ходатайстве стороны защиты — отказать.

Игорь Рева, адвокат:

— Защита полагает, что у следствия в принципе отсутствовали основания для задержания Арапова. Мы полагаем, что в протоколе задержания подозреваемого указаны выдуманные, отсутствующие вообще в природе основания для задержания. Их не было. По крайней мере, в той формулировке, которую следователь указал в протоколе. Часть вторая статьи 10 УПК гласит о том, что суд, прокурор, следователь, органы дознания обязаны немедленно освободить всякого незаконно задержанного.

Все сведения о том, что Арапов должен был получить взятку, а тем более получить её за покровительство деятельность общества "УКС Инвест" и его директора Ершова, взяты исключительно, суд уже обращал на это внимание, из пьяных разговоров Борисова в общении с Ершовым. И по сути дела, Арапова обвиняют в получении взятки, основываясь на пьяном бреде его подчинённого. По-другому сказать даже неудобно. Более того, сам Борисов на допросе показал. Что он, Борисов, выдвигал Ершову требование о необходимости погашения задолженности перед акционерным обществом "УКС".

В ходе разговора он ссылался на высокопоставленных лиц Оренбургской области и города Оренбурга, в частности, на прокурора города Оренбурга Жугина и главу города Арапова. "Ссылка на указанных лиц производилась в связи с необходимостью ускорения погашения задолженности и придания большей значимости обсуждаемому вопросу", — это дословно из протокола допроса. Также Борисов пояснил, что он никогда не давал денежных средств Арапову и не брал денежные средства у Арапова. И эти показания были представлены следователем, присутствующим здесь, в Ленинский районный суд. При рассмотрении ходатайства об избрании меры пресечения Борисову.

То есть, сам же Борисов, который проходит вторым обвиняемым по настоящему уголовному делу, по эпизоду от 19 мая, но до сих пор не допрошен. Обвинение ему до сих пор не предъявлено. Что тоже вызывает недоумение защиты.

Суд удовлетворил ходатайство следователя и определил меру пресечения для Евгения Арапова - заключение под стражу до 14 октября. Глава Оренбуга заявил, что не считает себя виновным и будет обжаловать решение суда.

Источник фото: Fotodom.ru/Коммерсантъ

Читайте также:

Генерал СКР сядет на 5,5 лет за взятку от "смотрящего по России"

Аргентинец посадил за решетку дюжину коррумпированных чиновников