Лия Ахеджакова: "Славы у меня нет"

Ее трудно сбить с толку каверзными вопросами и также нелегко спрашивать о жизни, потому что обо всем Лия Ахеджакова имеет собственное мнение. Ее независимость, творческая и человеческая, выстрадана годами и терпением. Почему-то почти всегда, когда речь заходит об Ахеджаковой, вспоминаешь ее мать-одиночку из сатирического "Гаража" Рязанова. Та порою рубила правду-матку в глаза, не заботясь ни о чем, кроме правды и чести. Кто знает: насколько здесь удивительная актриса растворилась в своей героине? Пусть об этом думают другие. Мне же захотелось поговорить с ней просто так, без пафоса...

- Петербуржцы только что увидели вашу новую театральную работу в спектакле "Подсолнухи" по пьесе Теннеси Уильямса. А какие новые роли в кино стоит ожидать вашим поклонникам и поклонницам? - Я только что закончила съемки в новом многосерийном фильме про нашу сегодняшнюю жизнь. Партнеры были замечательные — Сережа Юрский и Алик Филозов. Ставил картину режиссер Володя Фокин, тот самый, который знаменит сериалом "ТАСС уполномочен заявить". Нынче тоже вышел у него сериал. Эта история о мальчишечке, отправившемся из провинциального украинского города в Москву, чтобы ее завоевать. И завоевывает.

- Вы любите смотреть на себя на экране?

- Что вы! Это для меня каждый раз травма. Во-первых, потому, что ужасаюсь тому, что я постарела. Во-вторых, потому, что неверно сыграла. Каждый раз расстраиваюсь, что хорошие куски вырезали, а плохие по каким-то непонятным мне соображениям оставили.

- Неужели нет таких ролей, которыми вы были бы довольны?

- Их немного. Но я никогда не смотрю свои фильмы по несколько раз.

- Мы можем назвать их?

- "Небеса обетованные". Там ничто у меня не вызывает раздражения. И даже "Старые клячи" меня не раздражают. В обоих случаях я защищена и образом, и оператором, и монтажом, и режиссером.

- А как Эльдар Александрович отнесся к вашей импровизации с фразой: "Так это вы Цусиму проср...ли?"

- А откуда вы знаете, что это была импровизация?

- Фраза не значится в тексте опубликованного сценария...

- Рязанову моя импровизация очень понравилась. Он чутко ловит все "отсебятины" и очень их ценит, если они к месту.

- Как вы настраиваетесь перед выходом на сцену или съемочную площадку?

- В ответственные моменты всегда волнуюсь, переживаю и потому играю плохо как никогда. Никакой настрой мне не может помочь. Поэтому меня не любят режиссеры. Если мы участвуем в каком-либо фестивале, то со мною обязательно что-нибудь случается.

Вчера, например, на спектакле "Подсолнухи" не полетели мыльные пузыри. На сцене на меня обязательно что-то валится. Меня может запросто "повести" в спектакле куда-то совсем не в ту сторону. Так и экзамены не могла сдать как следует.

- Рассказывают, что, будучи золотой медалисткой, вы приехали в Москву из Майкопа и собирались стать журналисткой...

- Меня порекомендовал папа своему знакомому, чтобы тот проверил уровень подготовки по литературе. Я, как назло, ничего не могла ему рассказать о моем любимом романе "Герой нашего времени". Он меня спрашивает о Вере, а я никак не могу вспомнить хотя бы что-то. Так и не попала в журналисты.

Потом был Институт цветных сплавов и золота. Там я просидела от силы полтора года. И занималась теплотехникой. Больше — уф! — не смогла. Когда однажды преподаватель марксизма-ленинизма заявил мне, что, мол, Ахеджакова, вы никогда не выйдете замуж, я решила уйти из института. И естественно, подалась в ГИТИС. После его окончания распределилась в ТЮЗ...

- Однако ваша внешность определенно предполагала, что вы станете заложницей амплуа травести...

- Я и была травести без работы.

- А как же легендарный Поросенок в сказке о трех поросятах?

- Я играла эту роль третьим составом, пока исполнительница роли Наф-Нафа была беременной. Потом переиграла всех троих поросят, пока все актрисы рожали. Кого я только не играла! Даже Ноги курицы, когда мы с подругой изображали избушку Бабы-Яги.

- Но, наверное, были роли любимые?

- Я очень полюбила роль Бабушки в спектакле по повести Нодара Думбадзе "Я, бабушка, Илико и Илларион". Несмотря на то что раз двести умирала на сцене, мне она очень нравилась. Человечный был характер. Можно сказать, что вся сцена ТЮЗа в этой роли была полита моими слезами.

- Ваш дебют в кино в картине Михаила Богина "Ищу человека" cтал легендой советского кино. Сыграв эпизод "c ходу", вы получили приз на кинофестивале в Локарно. Как это случилось?

- Видимо, Богин искал неизвестных, не примелькавшихся актеров. Ведь фильм рассказывал о том, как люди, потерявшиеся во время Великой Отечественной войны, ищут друг друга. Моей партнершей в том эпизоде была Наташа Гундарева.

У нас были по сценарию отношения мамы и дочки. Сцену нашей встречи сняли с первого дубля. Немного порепетировали и... сняли. У меня вообще такое свойство, что я могу собраться только на несколько дублей. Максимум два-три, а если придется делать двенадцать, то совершенно точно ничего я там не сыграю. Одно время Леша Герман распространял про меня такую "феню", что я актриса одного дубля.

- С кем из режиссеров вы легче всего находите общий язык?

- Конечно, с Рязановым. Мне с ним легко. Он меня настолько знает, что может ковырнуть в каком-то месте так, что я клюну на его уловку. Этим летом мне очень понравилось сниматься у Володи Фокина.

- А в театре?

- Да я со всеми могу поладить, если того требуют обстоятельства. Недавно я прочла интервью любимого мною режиссера Некрошюса, в котором он сказал, что во все века главным в театре является актер. Я с ним полностью согласна. Потому что если режиссер плохой и спектакль неудачный, то все шишки публика валит на тебя, а режиссер сидит себе спокойно в засаде. Но если тот же режиссер поставил хороший спектакль, то аплодисменты достаются прежде всего тому, кто играет на сцене.

- Однажды в интервью вы заявили: "Не хочу быть типажом". Считаете, что вам удалось этого избежать?

- Со мной в жизни однажды случилась история, которая научила меня не загадывать о будущих ролях. Когда я училась в Театральном институте, то мне все пророчили, что я буду играть Джульетту. И вдруг в ТЮЗе его худрук объявляет постановку "Ромео и Джульетты".

Я с трепетом жду распределения ролей и... получаю пажа Париса с незабываемым до сих пор текстом: "Кругом — могилы. Надо поневоле". Вот и вся моя мечта. Так что о ролях наперед не загадываю.

- После 16 лет работы в ТЮЗе на ролях мальчиков, девочек и бабушек вы вытащили счастливый билет. Это был переход в "Cовременник"?

- Конечно. Я там сразу сыграла срочный ввод в спектакле "Мы не увидимся с тобою" вместо Любови Ивановны Добржанской. Мне надо было выучить прорву текста, а в этом я никогда не была сильна. И вот мы сидим на сцене: я, рядом Марина Неелова и Валя Никулин, впереди — Валентин Гафт. И каждый подсказывал мне мой текст. И с этой минуты я влюбилась в "Cовременник". Потом были и обиды, и провалы, и страшные удары. И был период, когда восемь лет я сидела без ролей. Всякое было, но вот это первое ощущение влюбило в этот театр.

- Валентин Гафт вас дважды прославил. Один раз с помощью эпиграммы, а второй — когда в одном из интервью к вашему дню рождения он заявил, что с вами даже ссориться интересно...

- Мы с ним однажды два года не разговаривали. Это была длинная история. Лучше ему на язык не попадаться. Однажды он мне позвонил, когда мы с ним снимались в "Небесах обетованных". Тут Валя и начал себя критиковать. Мол, не нравится он себе, потому что голова у него, видите ли, маленькая, а в гриме он похож на Ференца Листа.

А мне Валя заявляет: "Ты гениально играешь, гениально. Просто каждый кадр — это шедевр. Но... Лилек, кончай играть репризы! Играй судьбу!" Сказал как отрезал. И положил трубку.

- Театр недаром называют "террариумом единомышленников"...

- Был период, когда я сыграла в "Современнике" у Виктюка "Квартиру Коломбины". После успеха постановки испортила отношения со многими членами худсовета.

- Может быть, это была элементарная зависть?

- Не думаю, так как меня "разбирали" на худсовете по творческой части, выдвигая упреки по человеческим отношениям. Так до сих пор я и не поняла причин этой обиды и страшно переживала эти выяснения отношений.

Но прошло время, и я забыла эти разборки. А поскольку не участвую в каких-то группах единомышленников, то и врагов у меня нет. Как мне кажется.

- Вы чувствуете на себе бремя славы?

- Славы у меня нет. У меня есть популярность. И она ни в какое сравнение не идет с той, которой обладают ведущие всех этих ток-шоу. Какова популярность этого... — не хочу ругаться.

- Кого вы имеете в виду?

- Да, Отарика Кушанашвили. Или этот мальчик в очках из "Большой стирки". Забыла его фамилию...

- Андрей Малахов.

- Его слава и Ди Каприо не снилась.

- Вы когда-нибудь пользовались своей популярностью в собственных целях?

- Такое было в начале 90-х годов, когда в одном из магазинов появилась моя поклонница — продавщица. Время было трудное, с продуктами было плохо. Ничего невозможно достать. Я приходила к ней, и она мне доставала продукты.

- Не могу не спросить о том знаменитом выступлении на всю страну, когда по телевидению вы призвали москвичей выйти на улицу...

- То был порыв, вообще-то для меня не свойственный. Приехала домой с выездного концерта и вдруг вижу, как "взглядовцы" призывают всех идти спать. Как спать?! Проснемся на утро, а на дворе опять будет развитой социализм и советская власть. Сердце у меня не выдержало, и я рванулась на Шаболовку.

- Вы так боитесь возвращения коммунистов?

- У меня есть два страха в жизни. Очень боюсь одной болезни и очень боюсь того, что вернутся коммунисты. За свою политическую активность до сих пор расплачиваюсь. Ведь я очень мало кому попала на сердце своим выступлением.

Хотя это был спонтанный порыв, но он пришелся многим не по вкусу. Потом появилось мнение, что будто бы я сама расстреляла Белый дом. Ко мне приходили страшные письма. Были постоянные звонки с угрозами, пришлось дважды менять номер телефона. Меня это ранит, и я с этим живу.

- Меня поразила ваша фраза, когда в одном из интервью вы сказали, что привыкли к плохому. Откуда такой пессимизм?

- Это не пессимизм, а жизненный опыт. Я не могу сказать, что Бог ко мне немилостив. Ровное невезение для меня более характерно. Если наступает пора какого-то счастливого взлета в жизни или в работе, то я просто пугаюсь.

- Получение "Ники" - это удача?

- Да, но при этом это были годы простоя в театре, когда критики ругали каждую мою роль на сцене или на экране. Так что за "Нику" пришлось с судьбой расплачиваться.

Сергей Ильиченко.