В ФРГ осужден лидер неонацистского музыкального ансамбля

Три года и четыре месяца проведет в тюрьме известный немецкий певец и неонацист Михаэль Регенер, возглавлявший ансамбль "Ландсер" ("Landser") - /"Ополченцы" или "Бойцы"/. Такой вердикт вынес Верховный суд ФРГ в Карлсруэ, подтвердив приговор берлинского суда от декабря 2003 года.

Фото: В ФРГ осужден лидер неонацистского музыкального ансамбля

В ФРГ осужден лидер неонацистского музыкального ансамбля

В 157-страничном приговоре 39-летний автор песен призван виновным в разжигании ксенофобии и антисемитизма, а также в прославлении нацизма. А возглавляемый им ансамбль из трех человек впервые в истории правосудия ФРГ назван организованной преступной группой, действовавшей по предварительному сговору.

Группа "Ландсер" получила широкую известность среди праворадикалов в 90-х годах ХХ века. Она давала многочисленные концерты на тайных собраниях неонацистов, а тайно записанные за рубежом компакт-диски и аудиокассеты с записями ее песен нелегально распространялись многотысячными тиражами.

Суд пришел к выводу, что творчество музыкальной группы способствовало радикализации "коричневых" и подталкивало экстремистов к насилию. Так, в августе 1999 года в северогерманском городе Эггенсин /земля Мекленбург-Передняя Померания/ пятеро неонацистов жестоко избили двух вьетнамцев. Во время драки один из бритоголовых распевал песни из репертуара Регенера. В июле 2000 года в Дессау /Саксония-Анхальт/ был насмерть забит эмигрант из Мозамбика. Как выяснилось в ходе суда над убийцами, к преступлению их подвигла песня "Африка для обезьян, Европа - для белых". И эти факты не единичны. Песни группы "Ландсер" изымались практически у всех правых экстремистов, совершивших преступления на почве национальной, расовой или религиозной неприязни.

Сам Михаэль Регенер воспринял решение Верховного суда спокойно. В зале он появился в типичном облачении немецкого неонациста: в черной одежде, высоких шнурованных ботинках и солнцезащитных очках. Как отмечают наблюдатели, это отчетливый сигнал того, что ни о каком раскаянии и речи быть не может.