Людмила МАЛЬЦЕВА — о том, как и почему Большой театр наплевал на зрителя

Балет "Нуреев" (18+) о легендарном танцовщике ставит в Большом театре творческая группа под руководством известного режиссера Кирилла Серебренникова.

Большой театр. ЭКСПЕРТ1

Данную постановку уже активно обсуждает общественность. На сайте театра сказано: "История о жизни выдающихся личностей всегда привлекала особое внимание зрителей. В новом сезоне Большой театр приглашает вас посетить балетную постановку "Нуреев", которая расскажет о настоящем символе мужского балета XX века — талантливом танцовщике Рудольфе Нурееве".

Но некоторые интернет-ресурсы обрушились с критикой: "В Большом театре готовится постановка пропагандиста извращений режиссера К. Серебренникова — о танцовщике-содомите…".

Публицист Алексей Владимиров написал в "Фейсбуке", что данное "произведенье" является пропагандой содомии, что нарушает действующее российское законодательство. По его словам, "люди, не утратившие нравственного чувства, встревожены готовящимся безобразием".

"Докатились! И эту безобразную пошлятину будут показывать на сцене Большого театра?", — оставляют комментарии интернет-пользователи.

"Это как спор о фильме "Матильда"! Никто не видел, но все воют!!! Давайте посмотрим шедевр и решим, ужас это или нет!", — пишут в "Фейсбуке".

"Ни один танцовщик не повлиял на историю, стиль и восприятие балета публикой так сильно, как Рудольф Нуреев. Он изменил ожидания зрителей… Большее значение имеет не столь количество его зрителей, сколько впечатление, производимое его личностью и самопожертвованием при каждом выступлении. Это явление он выражал таким образом: "На каждом па должен лежать отпечаток собственной крови…", — отмечается на официальном сайте Фонда Рудольфа Нуреева.

Напомним, что в 2011 году криками "Браво!" и "Позор!" закончилась премьера на главной сцене Большого театра — опера "Руслан и Людмила", поставленная режиссером-экспериментатором Дмитрием Черняковым.

Кроме того, написанная после революции 1905 года опера Римского-Корсакова в новом прочтении была представлена на сцене Большого театра в 2011 году. Режиссер Кирилл Серебренников создал на сцене живую политическую сатиру. Но зритель остался недоволен; по крайней мере, большая его часть.

"Правда.Ру" обратилась за комментарием к актрисе, культурологу, заслуженной артистке России Людмиле Мальцевой.

— В соцсетях появилась видеозапись с репетиции нового балета Большого театра под названием "Нуреев". Премьера состоится в июле. Но уже сейчас разразился скандал. В откровенных позах и танцевальных па танцовщиков мужского пола, на каблуках, многие склонны видеть пропаганду гомосексуализма. Допустимо ли на сцене Большого театра поднимать такого рода темы? Так их ставить? Нуреев — легендарный танцовщик. Но зачем главному театру страны понадобилась реалистичная интерпретация? Зачем нужен такой провокационный визуальный ряд?

— Начну с того, что я несколько раз смотрела спектакль Романа Виктюка "Нездешний сад" о Нурееве. И там как раз тот самый момент, когда торжествует искусство, когда торжествует то, на что человек положил всю жизнь свою: высочайший профессионализм и гений. Вот когда вектор на это направлен, тогда это срабатывает.

Я не знаю, что толкает на создание таких спектаклей; может быть, какая-то ангажированность, пытаются удовлетворить какие-то запросы. Мы постоянно с этим сталкиваемся в театре. У меня такое ощущение, что сознательно или нет, но идет занижение параметров. Не только в театре, а везде — такая странная горькая и непонятная полоса. Она очень снижает отечественную творческую планку.

Это же страшно! Вот смотришь английский театр — и просто восторгаешься великолепными актерами, их игрой. И именно потому, что подобного не допускается: несмотря на открытость новому они там ориентируются на другие моменты, на другие параметры. Англия — первооткрыватель, они открыты для любых новшеств. Но там все-таки есть какая-то определяющая константа, они ориентируются на нее. Будь-то королевская власть, государство. Соответствуют своей истории, своему положению в мире. У нас тоже всегда это было.

А сейчас… Что у нас происходит? Театры мировой величины, мировой славы — и вдруг оверштаг, по меньшей мере, идет дискредитация.

Я думаю, надо как-то пересмотреть ориентиры на всех уровнях. И поставить точки над i, что вообще происходит. Поль Валери вообще называл нашу отечественную культуру одним из трех чудес света: возрождение, эллинизм и наш "золотой век". И после этого скатиться до того, что сейчас делается? Это совершенно неверно и нелепо. Либо это политизировано, либо ангажировано. Но, во всяком случае, это настолько опасное явление, что нет слов. Молодежь сейчас так сложно ориентировать и направить. Что мы им отдадим с таким подходом? Эта же тема ангажирована на телевидении, в СМИ. Бедные дети! Мы привыкли верить слову. А верить сейчас нельзя. Очень горько, что происходит такое раздвоение.

— Скандальной постановкой стала и опера "Руслан и Людмила", которой открылся театр после реконструкции. Неужели такой курс теперь выбрали сознательно? Люди переживают за Большой театр. Надо ли было именно эту сторону жизни Нуреева выносить на всеобщее обозрение и на сцену главного театра страны?

— Большой театр всегда был государством в государстве. Но раньше было сильное государство, они оглядывались хотя бы как-то на традиции, держали марку. А сейчас столько туда вложено, столько всего непорядочного происходит. Действительно, какая-то обособленность. Раньше Станиславский говорил: "Во всем прав зритель". А сейчас наплевать на зрителя. "А мы так видим: хотите — понимайте, хотите — нет. А мы вот так это подаем". Это ужасно!

Бешено подскочила стоимость билетов — в десятки раз. Это же подумать только: 26 тысяч один билет! Это же безумие просто. А на зрителя глубоко наплевать. Нравится, не нравится, терпи, моя красавица — из той серии. Это при все при том, что в Олд Виг (театр в Лондоне) за четыре тысячи (на наши деньги) можно попасть на Роберто Алани в Ковент-Гарден. Просто непонятные вещи происходят. Наверное, какой-то тайный механизм этим крутит. Мне думается, надо просто очень серьезно к этому отнестись, потому что это духовные вещи — это мина замедленного действия. Она может рвануть в любой непредвиденный момент. Это страшно. Конечно, недовольство нарастает. Это и на периферии происходит: постоянно какие-то афронты непонятные. Мне думается, должна быть выстроена наконец какая-то государственная политика в отношении искусства.