"Меня опознали по ботинку". Москвичка заживо похоронила своего бывшего мужа

— Я ехал в том самом вагоне метро 6 февраля 2004 года... После взрыва возле “Автозаводской” умер на месте... Меня опознали по ботинку, а потом кремировали... Не верите? Вот документ, — вполне серьезно говорит 46-летний мужчина и протягивает свидетельство о своей смерти. Сумасшедший? Вовсе нет. Этого мужчину — Вячеслава Гальченко — действительно занесли в списки людей, погибших в подземном аду. Его опознала в морге бывшая жена. По ошибке? В этом потом долго разбиралось следствие. Допросы, очные ставки... Самое удивительное, что подтвердить сразу свою личность Вячеславу было нечем. Как назло, его паспорт пропал после очередного посещения “нехорошей квартиры”. Его собственной квартиры, куда вход теперь ему заказан. — Моя бывшая жена до сих пор отрицает, что я — это я, — грустно говорит Вячеслав. — Она не дает мне видеться с сыном, не пускает в квартиру, где я прописан... Так бы и ходил Виталий по Москве “живым трупом”, если бы у следствия — совершенно неожиданно для его бывшей жены — не нашлось 100-процентного доказательства его “живучести”. Какого?.. Изящная женщина

Фото: "Меня опознали по ботинку". Москвичка заживо похоронила своего бывшего мужа

Меня опознали по ботинку. Москвичка заживо похоронила своего бывшего мужа

С эффектной женщиной Еленой Дробышевской Вячеслав Гальченко познакомился в 1992 году. И понеслось: трепетные ухаживания, шикарные подарки, венчание в Сиэтле в Америке... На вопрос: “Как вы прожили 9 лет в браке?” — Гальченко не задумываясь отвечает: “Отлично”. Еще пять лет назад эта супружеская пара вела совместный бизнес, приносящий неплохой доход, разъезжала по заграницам, строила дачу на Можайском шоссе и дружно воспитывала сына Игоря. — Я вот тут видеокассеты с записью нашего отдыха пересматривал. Все же моя бывшая жена — изящная женщина... — вздыхает Вячеслав. — Любил я ее, задаривал всем чем мог. Но, может, этого было мало? Не уследил, вот она на сторону и подалась... По словам Вячеслава, они развелись сначала фиктивно: развод понадобился для того, чтобы Елена могла прописаться в квартиру матери, не потеряв ее впоследствии. Развод оформили, но к матери Елена почему-то не прописалась, зато вышла замуж за коллегу по работе. Вячеслав тем временем сел на 1,5 года в тюрьму — за мошенничество в бизнесе. А в двухкомнатной квартире на Автозаводской улице, где прописаны Вячеслав, Елена и их 11-летний сын Игорь, поселился новый муж Дробышевской. Осенью прошлого года, когда Вячеслав освободился из колонии и вернулся на Автозаводскую, ему, естественно, никто не обрадовался — Елена лишь молча открыла дверь и утащила в комнату ребенка. Вячеславу пришлось отправиться к друзьям, а к сыну он приезжал раз в неделю — приносил деньги, сладости, спиной чувствуя колючие взгляды жены и ее нового мужа. А 4 марта с.г. его ключи отказались открывать дверь: замки сменили. Тогда Вячеслав разыскал участкового, который и показал Гальченко... свидетельство о его смерти. “Откуда оно?!” — только и смог спросить Вячеслав. “Ваша бывшая, Елена, принесла”. — Я тут же кинулся в штаб по расследованию этого теракта, — вспоминает Вячеслав. — Заявил, что вот он я — вполне живой! И мое “похоронное дело” приостановили. На следующий день Гальченко написал в ОВД “Даниловский” заявление с просьбой возбудить уголовное дело против Елены Дробышевской. Свою экс-супругу он обвинял в том, что она намеренно “опознала” его среди погибших в результате теракта 6 февраля, чтобы выписать из квартиры. К тому же получила материальную помощь, оформила пенсию на ребенка, хотя знала, что его отец жив и здоров.

Безо всякого удивления

Дознавателю УВД ЦАО Москвы пришлось сильно попотеть над клубком противоречий, который навертели бывшие супруги. На допросе они рассказали две совершенно разные, но, как оба уверяли, совершенно правдивые истории того, что происходило в их жизни после 6 февраля.

Версия Вячеслава Гальченко.

Вячеслав утверждает, что 6 февраля он с бывшей супругой не встречался. Узнав из выпуска новостей о теракте на станции метро “Автозаводская”, он после полудня позвонил домой Дробышевской: хотел убедиться, что никто не пострадал. Ответила теща, сказала, что все в порядке. Никакого удивления по поводу того, что он жив и невредим, она не выразила. 10 февраля около 21.00 Вячеслав вместе со своим другом приехал на Автозаводскую улицу за вещами. В квартиру его впустила Елена Дробышевская и сказала, что хотела бы, чтобы больше он здесь не появлялся. Во время визита бывшая жена никакого удивления при виде экс-супруга также не выразила. 15 февраля Гальченко снова зашел домой вместе с другом, в присутствии Елены забрал вещи и ушел. 25 февраля около 14.00 приехал на Автозаводскую улицу, чтобы обсудить вопрос размена квартиры. Встретился с бывшей женой, тещей и Игорем. Примерно через час его жена уехала. После этого он обнаружил пропажу своего паспорта из кармана куртки, которая висела на вешалке в коридоре. Сын сказал, что документы не брал. Тогда в ситуацию вмешалась теща, которая вызвала участкового. Милиционер пришел через 10 минут, но, убедившись, что все нормально, ушел. Паспорт Гальченко не нашел, уехал к другу. На следующий день жена сообщила ему, что их сын якобы выбросил паспорт в форточку. 4 марта Гальченко снова приехал домой и обнаружил, что замки входной двери заменены. Стучал, звонил, но дверь никто не открывал. Когда из квартиры вышла его теща, чтобы выбросить мусор, они поругались. Гальченко потребовал, чтобы она дала ему ключи от новых замков, но теща отказалась. Тогда Гальченко пришел к участковому, который и показал ему свидетельство о его смерти.

39-й размер

Версия Елены Дробышевской.

5 февраля Елене позвонил бывший муж и предупредил, что зайдет завтра, чтобы передать деньги для ребенка. 6 февраля примерно в 8.20 Гальченко позвонил в домофон и сказал, что ждет ее у подъезда. Встретившись, бывшие супруги пошли к станции метро “Автозаводская”. Там Вячеслав спустился в метро, а Елена пешком пошла на работу в больницу. Примерно через полчаса она узнала, что на станции “Автозаводская” произошел взрыв. Позже, узнав точное время теракта, она предположила, что Гальченко вполне мог пострадать, поскольку примерно в это время находился на “Автозаводской”. Тогда Елена обратилась в штаб по взрыву и узнала, что в списках живых пассажиров Гальченко нет. Вечером, несмотря на обещание, Вячеслав своей бывшей жене не перезвонил. 7 февраля Елена написала заявление о пропаже бывшего мужа в Мосгорпрокуратуру. 13 февраля она приехала в морг №4, где по деталям одежды и ботинку с заостренным мыском и характерным загибом вверх, а также редкому для мужчин размеру обуви — 39-му — она опознала Вячеслава Гальченко. 25 февраля Елена в Департаменте социальной защиты населения Москвы получила единовременную материальную помощь в размере 110 тыс. руб. как член семьи погибшего в результате теракта в Московском метрополитене. В этот же день со слов матери она узнала, что мужчина, внешне похожий на Вячеслава, приходил к ним домой и пытался ворваться в квартиру. 4 марта этот же мужчина снова напал на мать Елены — хотел отобрать ключи от квартиры. Документы, удостоверяющие личность Гальченко, Дробышевская не воровала. Она якобы нашла их в вещах Вячеслава: он оставил у нее пиджак и попросил сдать его в химчистку. После того как она обнаружила эти документы, она отвезла их в загс.

Ниже ростом, уже в плечах

9 марта этого года Вячеслава Гальченко и Елену Дробышевскую вызвали на очную ставку в Управление по расследованию бандитизма и убийств Мосгорпрокуратуры. Бывших супругов посадили рядышком за один стол напротив следователя. По ответам, которые приводила Елена на этом допросе, можно представить, какая трагикомедия разыгралась в комнате, за стеной которой до сих пор стоят мешки с окровавленными вещами тех, кто действительно погиб 6 февраля. Вот несколько фрагментов этой беседы.

Следователь: Вы признаете в этом мужчине своего бывшего мужа, Вячеслава Гальченко?

Дробышевская: Сомневаюсь, что это он.

Следователь: На каком основании вы сделали этот вывод?

Дробышевская: Тембр голоса этого человека ниже, чем у моего бывшего мужа. И у него иная манера разговора.

Следователь: — Что еще не так?

Дробышевская: Мой бывший муж хорошо владел немецким языком, на котором даже читал книги.

Следователь (обращаясь к Гальченко): Вы знаете немецкий?

Гальченко: Нет.

Дробышевская: К тому же у Вячеслава была идеальная физическая форма, он заботился о своем здоровье и поэтому никогда не пользовался мобильным телефоном, не умел обращаться с компьютером.

Гальченко (вынимая из кармана мобильный телефон): Я умею работать на компьютере.

Дальше затронули медицинскую тему. По утверждению Дробышевской, “новый” Гальченко не смог указать особенностей строения ее тела и некоторых заболеваний, не зафиксированных в медицинских документах, которые похитили из ее дома уже после возвращения бывшего мужа из колонии.

Гальченко: У Елены было искривление шейного позвонка.

Дробышевская: Это не так! Для подтверждения своих слов готова пройти медицинское освидетельствование в экспертном учреждении.

Тут уже не выдержал следователь:

— Да это ваш бывший муж! Мы не сомневаемся, что это он, — проверено по отпечаткам пальцев (судимость Гальченко оказалась для него благом: дактилоскопия на 100% доказала, что Вячеслав Гальченко до и после трагедии 6 февраля — одно и то же лицо). Но Дробышевская лишь перевела на следователя свои красивые глаза:

— Похож, но это не мой бывший муж!

Удивительным образом эта уверенность Елены передалась и другим членам ее семьи. На очную ставку Дробышевская приехала не одна, а с нынешним мужем. Позже он сказал следователю, что в ожидании супруги видел “нового” Гальченко в коридоре:

— Этот мужчина выглядел чуть ниже ростом, с более узкими плечами. И мне кажется, с другой походкой. Настоящий Гальченко раньше занимался бегом на длинные дистанции, поэтому всегда шагал от бедра, выбрасывая ногу далеко вперед. А этот мужчина шагает неуверенно и коротко. Не признала после 6 февраля своего бывшего зятя и мать Елены Дробышевской. Она уверяет, что 25 февраля “в квартиру ворвался незнакомый мужчина, внешне очень похожий на Гальченко”. Но самое печальное, что в эти грязные разборки втянули и сына Игоря: — Последний раз я встречался с папой в начале января, когда он приходил в гости. Больше я его никогда не видел, а видел мужчину, похожего на него. Он пришел ко мне в школу в конце февраля, попросил, чтобы я пошел с ним и открыл ему дверь квартиры. Но я отказался. — Почему ты решил, что это не папа? — Потому что у него были другие походка, голос и осанка... Похоже, стараниями Елены у всех членов семьи началась коллективная амнезия.

Больное место

Вячеслав Гальченко стал уже вторым жителем столицы, которого “нечаянно” похоронили как жертву той трагедии. До этого воскресшим из мертвых считался только 42-летний Олег Луньков, узнавший о своей кончине совершенно случайно в одном из московских загсов, куда пришел поменять паспорт. Интересно, что в обоих случаях — и Лунькова, и Гальченко — в штаб по расследованию взрыва 6 февраля обратились их бывшие жены, которые до трагедии не только не поддерживали с экс-супругами никаких отношений, но даже не вспоминали об их существовании. А после теракта они опознали “своих” якобы по одежде, похоронили их, получив от правительства Москвы немалую денежную компенсацию. Была ли эта ошибка женщин добросовестным заблуждением или изощренным мошенничеством — вопрос остается открытым. А может, одним таким “погребальным” махом экс-супруги хотели похоронить свои семейные проблемы? И все же уголовного дела против Елены Дробышевской не возбудили. Следствие понять можно: очевидцы, на которых ссылаются Елена и Вячеслав, дают противоречивые объяснения, которые ни подтвердить, ни опровергнуть невозможно. После очной ставки Дробышевская вернула полученные ранее 110 тыс. руб. и написала заявление об отказе от пенсии на ребенка. К тому же никаких мер по выписке бывшего мужа из квартиры она не предпринимала (или не успела предпринять?). Казалось бы, тут-то и делу конец. Но Елена по-прежнему упорно стоит на своем: мол, “новый” Гальченко — это не ее бывший муж и ребенку — не отец. Теперь в Симоновский суд столицы Гальченко подал гражданский иск на вселение в квартиру на Автозаводской улице с тем, чтобы потом разделить финансово-лицевой счет. Правда, пока ни на одно заседание суда Елена Дробышевская не являлась. Да и мне не удалось с ней встретиться: я оборвала ее телефон, звонила в дверь квартиры, оставляла у соседей визитку с просьбой обязательно связаться со мной — но все мои усилия успехом не увенчались: на связь Елена так и не вышла....Вячеслав Гальченко вынимает из конверта оранжевую бирку, какие надевают младенцам на руки сразу после рождения. На кусочке клеенки написано: “Гальченко. Мальчик. Вес — 3300 кг, рост — 50 см”. Вячеслав просто трясется над своим “сокровищем” — это единственное, что у него осталось от сына: — Игорь для меня сегодня — самое больное место. Он не узнает меня, боится, отказывается встречаться... И я не знаю, что мне делать.

Анна Грачева "МК"