Саид Гафуров: Навредить России хотят слишком много недоброжелателей

Научный руководитель Института прикладного востоковедения и африканистики Саид Гафуров в интервью "Правде.Ру" прокомментировал теракты, произошедшие в воскресенье и в понедельник в Волгограде.

Это начало спланированной акции? Какая, на ваш взгляд, цель этой акции?

— Есть, к сожалению, основания полагать, что это начало широкомасштабной операции, направленной на дестабилизацию положения в России. Слишком много недоброжелателей нашей страны заинтересованы в том, чтобы нанести нам ущерб, том числе взрывами в преддверии Олимпиады, которая, на мой взгляд, излишне политизирована.

С другой стороны, мы совершили, я считаю, несколько ошибок на Ближнем Востоке, в том числе, в странах Персидского залива, где мы проявили великодушие и мягкость по отношению к некорректным действиям по отношению к нам.

Расскажите об этом подробнее…

— На мой взгляд, не следовало прощать совершенно варварское избиение нашего посла Титоренко в Катаре. Люди, которые избили посла, официальные офицеры катарских спецслужб, катарской таможенной службы не понесли никакого наказания, хотя с формальной точки зрения избиение посла — повод для войны. Мы же стерпели. Но дело в том, что все эти люди воспитаны в условиях абсолютной монархии. Люди, которые рвутся к власти путем интриг и государственных переворотов, апеллируют к общественному мнению, с ними невозможно договариваться, они понимают только страх, и они сочли, что мы совершенно беззубые, решили, что они могут совершать любые преступления, а избиение посла — чудовищное преступление против международного права.

И вместо того, чтобы обрезать финансирование, надавить на них, чтобы они прекратили действия, фактически, на мой взгляд, решили, что они останутся безнаказанными и могут действовать исходя из своих очень конкретных сиюминутных решений, и в том числе, связанных и с международными ценами на нефть. На мой взгляд, это определенная беззубость, которую мы проявили к ближневосточным государствам, не только к Катару, но и к Саудовской Аравии.

Они решили, что могут делать все, что хотят, не то, что они плохо к нам настроены, просто они решают свои сиюминутные задачи, которые у них сейчас есть, и мы убеждены, что они могут делать, в том числе, и силовыми методами, поддерживая бандитские формирования на территории России.

С другой стороны, надо признать, что мы себя ведем недостаточно бдительно. Эта позиция, которая состоит в том, что если кто-то решит нанести террористическую атаку, он это сделает, ему помешать практически невозможно, с одной стороны, верна, но только при условии, если ресурсы финансовые, человеческие, организационные, логистические, они безграничны, а они не безграничны.

А мы в силу национального характера обычно не обращаем внимания на забытые вещи и все остальное, потому что, как я понял, кто-то оставил в Волгограде рюкзак, и никто не среагировал. Мы должны действительно реально повышать бдительность, иначе это не сможет абсолютно прекратиться, но этого у нас, к сожалению, мало кто понимает. Наш фатализм, помноженный на беспечность, — это очень серьезная угроза, и нужно, прежде всего, переломить свое собственное сознание. Мы должны понять, что мы не можем гарантировано не допустить атаки, но мы можем сделать их очень сложными и очень дорогими.

В этой связи, эти постоянные призывы к бдительности со стороны президента и силовых ведомств. Мне бы очень хотелось, чтобы читатели "Правды.Ру" поняли важность этой бдительности, потому что реально наша беспечность говорит "мы не сможем", нет, мы сможем. Мы сможем очень сильно удорожить эту кампанию, сделать ее запредельно дорогой, и потребовавшей очень много ресурсов у наших противников.

Сейчас, мне кажется, некоторые государства Персидского залива стали разрешать некоторым своим фондам не препятствовать им в финансировании террористического подполья, получая деньги. Более того, некоторые мусульманские организации, в том числе те, против которых были проведены успешные операции спецслужб в Москве и в некоторых других городах, не обязательно находятся в Дохе или Ариаде, многие из них находятся в Лондоне, организации координируют действия мусульманского подполья радикального, это не ваххабиты, это совершенно другое направление.

У нас некоторые организации политического ислама находятся в списке запрещенных, а у них — нет. Существует большое количество боевиков, которые сражались в Сирии, сейчас могут быть и будут переброшены в разные другие регионы. Мы, может, и не первоочередная цель, но мы одна из целей, многие из боевиков могут оказаться переброшены в Россию. 

Здесь еще один очень важный момент: Чечня, которая считалась наиболее опасным регионом Северного Кавказа, где действует мусульманское подполье, превратилась в наиболее безопасный район. В Грозном сейчас можно ночью гулять и совершенно без оружия, а вот в Махачкале уже многие серьезные офицеры говорят, что мы ночью не выйдем, испугаемся, то есть, они сейчас концентрируют свои усилия не на Чечне, как это было раньше, а на других регионах. И в том числе, как говорят, очень большое количество этнических славян, русских, украинцев и даже евреев принимают ислам и становятся боевиками.

Я призываю всех через "Правду.Ру" быть бдительными и понимать, что мы не смешны, когда мы проявляем бдительность, потому что цель — не допустить одного конкретного взрыва, а удорожить всю подготовку, сделать более сложной подготовку тех взрывов, которые они против нас готовят.

Способен ли Умаров или еще кто-то из боевиков самостоятельно организовать такую террористическую операцию или за этим стоит саудовский принц Бандар, он же Путину угрожал, что если по Сирии не уступим, то он сорвет Олимпиаду с помощью террора. На этот счет был слив информации в Russia Today и других изданиях. В тех же изданиях писали, что Путин пообещал нанести ответный удар в этом случае по территории Саудовской Аравии. Есть ли такая опасность?

— Я думаю, что напрямую Саудовская Аравия в этом не замешана, слишком это для них опасно и нет необходимости и не целесообразно. И больше того, я не уверен, что это идет по государственным каналам. Скорее всего, это структуры не государственные или полугосударственные. Я не верю, что принц Бендер настолько безумен, чтобы угрожать Путину. Я думаю, что он скорее предупреждал именно о том, что это может произойти, и что фактически он говорил, что мы либо не в состоянии, либо не хотим сдерживать тех саудовских людей, которые финансируют эти боевые действия.

В принципе, мусульманским формированиям не нужна организационная, техническая или специальная поддержка со стороны спецслужб, включая саудовскую разведку. Они в состоянии действовать самостоятельно. Более того, боевики могут дать и посильнее, чем саудовские разведчики.

Я думаю, не настолько они глупы, чтобы напрямую вести государственные службы, это все делается, через, ну даже поощрение, а через не препятствии очень крупным фондам, направленных на этих людей, негосударственных, как правило, или полугосударственным, и получающим, они могут получать деньги, например, через систему вакфов, да, министерство вакфов, то есть министерство мусульманского имущества, но это не напрямую финансируется, и не рискнут они на это, я думаю.

Кадыров призвал "объявить вне закона все радикальные движения, партии и группы". Почему до сих пор это не сделано?

— Это технологически очень сложно, надо же составлять перечни, это вопрос к Госдуме и силовым ведомствам. Видимо, придется создавать список, перечислять десятки организаций. Сегодня организация может называться армией освобождения Дагестана, завтра — армией освобождения Чечни. Это одни и те же люди, просто приняли другие названия.

Список составить сложно, но я думаю, что наш закон о противодействии терроризму очень хороший, видно, что его готовили специалисты. Я думаю, что они сумеют подготовить аналогичный документ, я не знаю, как это целесообразно делать, но очевидно, придется составлять какие-то списки.

Все материалы по теме читайте здесь

В настоящий момент перед следствием и общественностью стоит много вопросов: почему именно Волгоград, кто организатор, и так далее. Практически все сходятся во мнении, что эти теракты — это атака на Олимпиаду в Сочи. Согласны ли вы с этим?