Можно ли прогнозировать стихию?

Нет, пожалуй, сегодня другой темы, которую бы так активно, с болью и горечью (слишком тяжелы и невосполнимы утраты), эмоциональным накалом и опасением за будущее, обсуждали в Осетии, да и не только в нашей республике. Можно ли было предугадать эту страшную беду, обрушившуюся на республику?

Как поведет себя дальше ледовый гигант, накрывший сегодня многотонным панцирем Геналдонскую котловину? Что ожидает населенные пункты, расположенные в возможной зоне затопления водами образовавшихся в результате схода одного из самых опасных и непредсказуемых ледников Большого Кавказа — Колка, подпрудных озер? И, наконец, можно ли и как защититься от повторения подобной широкомасштабной трагедии в будущем? Мнения высказываются самые разные — каждый на свой лад прогнозирует ситуацию и ход дальнейших событий. Потому мы посчитали необходимым предоставить право высказаться на страницах газеты специалистам разного профиля, занимающимся изучением горных территорий и процессов, там происходящих.

За "круглым столом" "СО" собрались Н. ТАРАСОВ, первый заместитель министра, руководитель государственной водной службы Министерства природных ресурсов России, С. БАСКАЕВ, начальник управления природных ресурсов МПР РФ по Республике Северная Осетия — Алания, В. САДЫМОВ, руководитель кубанского бассейно-водного управления по Краснодарскому краю, В. ЗААЛИШВИЛИ, директор Северо-Кавказского отделения объединенного института физики земли им. Шмитта, А. ПОЛКВОЙ, заместитель начальника управления природных ресурсов по РСО — А, Г. Долгов, директор территориального мониторинга геологической среды, Л. ВАЛИЕВА, начальник Северо-Осетинского центра Гидрометеорологии и мониторинга окружающей среды, Ю. ИЛЬИЧЕВ, ведущий гляциолог Северо-Кавказского управления гидрометеорологии, Г. КУСОВ, краевед, профессор Северо-Осетинского государственного университета.

Сегодня мы предлагаем вниманию читателей компетентное мнение профессионалов о том, что, как и почему произошло в Осетии, мнение, составленное на основе анализа данных, собранных непосредственно на месте трагедии и сопоставления других факторов. Данных, дающих возможность делать достоверные выводы и реальные прогнозы.

О ПРИЧИНАХ И ПРЕДПОСЫЛКАХ

Вопрос: — Так все-таки, можно ли было предугадать столь трагическое развитие событий? Сегодня высказывается мнение, что сход ледника Колка стал для Осетии катастрофической неожиданностью еще и потому, что за ним не велось должного наблюдения.

А. Полквой: - Это не так. Мы ведем наблюдение за ледниками, хоть для этого и не имеем необходимой материальной базы. И по данным нашего Центра мониторинга ничто не предвещало подобного развития событий. Предвосхитить его было невозможно.

Ю. Ильичев: - Мы обсуждали этот вопрос со специалистами, в частности, с одним из ведущих в России гляциологов В. Д. Пановым, и пришли к такому же выводу — предугадать сход ледника Колка было невозможно.

Вопрос: — Но ведь по законам физики, любое природное явление имеет свои причины, предпосылки.

Ю. Ильичев: - И еще примерный алгоритм развития, который можно уложить в выверенные опытом и многолетними наблюдениями долгосрочные прогнозы. Даже такое явление, как ледники. Колка — ледник пульсирующий. Амплитуда пульсации у него — 65-70 лет. Последняя такая пульсация наблюдалась здесь в 1967-1970 годах прошлого века. Ледник тогда как бы разгрузился, очередная должна была быть в 2035-2040 годах. Внеся корректировку в эти сроки в связи с изменением климата, количества выпадающих осадков, мы ожидали его активизации в 2015-2020 годах. Потому что ледник — это такая инертная система, которая реагирует на климатические изменения не в сей момент, а с задержкой от трех до 20 лет. А пока вели за ним аэро- и визуальные наблюдения.

Вопрос: — Но Колка ваши прогнозы полностью опроверг.

Ю. Ильичев: - Я не думаю, что это так. Сход этого ледника случился только из-за того, что на него упал другой, висячий ледник, то есть произошло механическое воздействие на ледник Колка. Таких висячих ледников в республике сотни. Отследить их "поведение" практически невозможно, ибо в ледниках происходит много и загадочных процессов. Но обычно они особых поводов для беспокойства не подавали. Тот же висячий, послуживший толчком нынешней катастрофы, к примеру, постоянно разряжался небольшими обвалами на ледник Колка. На этот раз получился аномально обильный сброс.

Вопрос: — С чем вы это связываете?

Ю. Ильичев: - Наше предварительное видение развития событий таково. 8 сентября на Черноморском побережье было зафиксировано землетрясение, сила которого достигала 4 баллов. Отголоски этих тектонических подвижек дошли до нас. И в висячем леднике возникли трещины. Это одна из побудительных причин. Другая. Нынешний год у нас в Осетии в горах был необычайно снежным. Накопление снежных масс превысило обычные средние показатели, выведенные, по результатам многолетних наблюдений, на 60-70 процентов. Естественно, напряжение на ледниках от этого избытка снега увеличилось. В том числе и на висячем, а 20 сентября достигло критической отметки. И он сорвался.

Вопрос: — Если сейсмостанции зарегистрировали 8 сентября подвижки земной коры в районе Черноморского побережья,должно же было это заставить предпринять какие-то превентивные меры? Хотя бы предупредить людей, живущих в зоне опасности?

- У нас молодой в сейсмическом отношении регион. И довольно часто здесь происходят такие незначительные колебания земной коры. Здесь же произошло роковое стечение обстоятельств, выстроивших цепь невероятных, непредсказуемых с точки зрения науки событий. Упавший висячий ледник обрушился на заднюю часть Колки, спровоцировав выброс огромной ледовой массы. Часть ее пошла по долине, а часть, взлетев в воздух, срывая даже морены, обрушилась затем на ледник Майли, пронеслась по его языку и, набрав скорость, накрыла Кармадон. Получился в результате двойной удар огромной по объему ледниковой массы, который был зафиксирован всеми четырьмя сейсмостанциями, находящимися в республике. Первый удар произошел в 20 часов 09 мин., второй — в 20 часов 13 мин. Следовательно, эта масса летела всего 4 минуты и накрыла собой территорию в 12 км. При обычной пульсации такого не бывает никогда. Произошел непредсказуемый типичный ледниковый обвал.

Вопрос: — Все сказанное вами может удовлетворить научную мысль, ибо укладывает проявление стихии в поддающиеся причинно-следственным трактовкам схемы. Но она не удовлетворяет простого человека. Гражданина Осетии. Как быть нам, живущим в сейсмоактивной зоне? В ситуации, когда нет возможности установить наблюдение над всеми безымянными, висячими и прочими ледниками? Значит ли это, что мы обречены жить в практически не поддающейся прогнозированию ситуации? Должны же быть какие-то физические законы, способные ее хотя бы в общих тенденциях отслеживать и прогнозировать?

В. Заалишвили: - Землетрясения и другие природные катаклизмы, действительно, всегда внезапны. Иногда удается с достаточно высокой точностью их предсказать, иногда нет. Ледники — такое же природное явление. Но мы должны учитывать особенности собственной среды обитания. Знать, какие процессы там происходят. Вести мониторинг их поведения постоянно с помощью соответствующих приборов, а не визуально и от случая к случаю. Но, к сожалению, наша наука сейчас в тяжелом положении. Создать постоянные пункты наблюдения с высокочувствительной и надежной аппаратурой не хватает средств. Потому, думаю, сейчас очень легко подвергать сомнению предположения по поводу причин схода ледника Колка. Конечно, могли повлиять на это и климатические изменения, и сейсмическая активность. Но доподлинно установить эти причины могли лишь результаты регулярного мониторинга. Без исходных данных никакая наука ничего не сможет прогнозировать.

Вопрос: — Так можем ли мы, если все так, с вашей точки зрения, непредсказуемо, все-таки определить в Осетии зоны особого риска? С известной долей достоверности быть уверенными — здесь нам ничего не грозит, а здесь — жить опасно?

Г. Долгов: - Я согласен с Юрием Георгиевичем. Наш центр мониторинга опасных геологических процессов наблюдал и наблюдает все эти явления: сели, оползни, обвалы, в том числе и ледники. Мы вели наблюдения и на Колке. Были там в 2000 году. Он был действительно спокоен, ничто не предвещало подобного развития событий. Но чтобы понять всю уникальность произошедшего — а я, например, не могу найти аналога такому ледниковому прыжку во всем мире — давайте назовем цифры. Они здесь еще не звучали. Давайте представим. Высота висячего ледника — 4350 метров. От него отрывается 8 млн кубических метров ледовой массы, которая летит по воздуху 1000 метров. Вы представляете, каким был динамический удар, если его, как уже говорили, зарегистрировали все 4 сейсмостанции республики! Этот удар вывел из состояния покоя Колку, и объем ледовых масс уже в 130 млн кубометров двинулся на ледник Майли, пролетев в секунды 2,5 км, на своем пути он оставил 40 млн кубометров льда, а 80 млн ударились об скалы правого борта Майли и спрыгнули с еще одного уступа крутой морены. Пролетели еще около 100 м и упали в реку. И после этого уже насыщенная водо-газовая-ледовая масса, как снаряд, со страшной скоростью, около 200 км в час, двинулась вниз по ущелью. Впереди себя естественная воздушная волна и ледовая масса толкали по пойме реки все, что попадалось на пути 10 км. Затем с разгона вся эта масса ударилась в теснину Скалистого хребта и остановилась, не сумев протиснуться в 70 — метровой ширины просвет. А ее грязе-каменный вал рухнул вниз с огромной высоты и дал нам катастрофический паводок высотой около 20 метров, который смел на своем пути все до развилки Кобан-Кармадон и далее на 5 км. Сейчас средняя ширина остановившегося льда — 500 метров при длине в 4 километра и при глубине льда на уровне Кармадонских ворот 160 метров, в самом окончании — 60 и в середине — в 100 метров. Вот вам полная и достоверная картина события.

Л. Валиева: - К которому, кстати сказать, мы оказались не столь уж и неподготовленными. Несмотря на всю нашу бедность, на то, что нам на исследование ледников с 1994 года средства не выделялись, мы все-таки находили возможности. А ледник Колка очень хорошо изучен, с достаточной степенью точности выявлена периодичность его активности. После очередной его разгрузки в 1969 году было принято решение вести за ним наблюдения инструментарные, один раз в пять лет. А вот за ледником Майли наблюдения ведутся более регулярные. Результаты последнего, кстати, проведенного за неделю до катастрофы, показали, что там все спокойно.

А чтобы иметь возможность строить прогнозы их поведения с принятой 70-процентной достоверностью, нужны комплексные геофизические наблюдения. Это дело сложное и дорогостоящее. Достаточно сказать, что стоимость одного авиаобследования равняется половине годового бюджета нашего центра. Это тяжело даже для республики, не говоря уже о гидрометцентре. Но это одна сторона. Другая касается целесообразности таких наблюдений в данной конкретной ситуации, которую мы сегодня обсуждаем. Здесь уже говорили об ее уникальности. На всем земном шаре только дважды было зафиксировано нечто подобное — в Южной Америке, в Чили. Причины первого не установлены. Причиной второго была сейсмика. И потому понимая мотивы вопроса — почему не предупредили, не спрогнозировали эту катастрофу? — с точки зрения неспециалиста и с точки зрения профессионала, уверена — это было невозможно. Даже если бы велись те детальные и комплексные наблюдения, о которых мы говорили выше.

О ЧЕЛОВЕЧЕСКОМ ФАКТОРЕ

Вопрос: — Из всего нашего разговора вытекает неутешительный вывод о некоей фатальности, непредсказуемости ситуации. И значит, мы все на будущее никак не застрахованы от повторения катастрофического сценария?

Г. Долгов: - Я должен тут кое-что уточнить. Мы не соблюдаем элементарные правила безопасности. Ледники падали и будут падать. Но люди при этом не должны гибнуть. И не должны дома сноситься. У нас же еще после 1969 года была дана рекомендация: не строить дома ниже сороковой отметки в пойме реки. Почему сегодня затоплена Горная Саниба, почему снесло Нижний Кармадон? Ведь дома здесь стоят или на нулевых отметках, или на высоте 20 метров.

С. Баскаев: - Это "почему?" можно адресовать и в адрес принимавших решение о строительстве санатория "Кармадон" внизу у самого ледника, хотя опыт прежних лет, хотя бы произошедшая здесь в 1902 году подобная нынешней трагедия, предостерегал — здесь строить категорически нельзя. Опасно. И потому хочу призвать и самих граждан, и органы исполнительной власти строго придерживаться существующих на сей счет законов. Отступления от них, как показывает сама жизнь, слишком дорого нам обходятся. Исходить надо от них и еще от накопленного горцами за сотни лет опыта. Посмотрите, ведь в Горной Санибе ни к одному старому строению не подобралась вода. Под ней оказались лишь те дома, которые выросли недавно и чьи хозяева пожелали почему-то у самой реки обустроить свои дачи.

Вопрос: — Хорошо, строили не там и не так. Но, Геннадий Алексеевич, ваша служба била ли по этому поводу тревогу? Г. Долгов: - Мы делали и делаем это постоянно. Вот, скажем, сегодня нас потряс ледник Колка. А что стихия июньская, наделавшая столько разрушений, нас уже не трясет? Ведь причины потерь и первой, и второй беды по сути одинаковы — наша беспечность и нежелание следовать требованиям существующих законов. Можно сказать, что мы подходили к каждому строящемуся в зоне опасности дому и задавали один вопрос: кто разрешил строительство, есть ли на то соответствующая документация? Но концов, как правило, отыскать было невозможно. Никакие меры не принимались, несмотря на то, что мы остро ставили эти вопросы, в том числе и на самых высоких уровнях.

Н. Тарасов: - Мне очень нравится, что разговор вышел, так сказать, на человеческий фактор. А то иногда людям кажется, что мы ухватили Бога за бороду. И можем управлять стихией. Никто не мог предусмотреть, что на ледник Колка будет такое механическое воздействие. Никто. Такова природа и ее законы. Я в Осетии не в первый уже раз. Как начало в этом году Юг России трясти, так начались и мои визиты сюда. Присутствовал я и наблюдал все возникающие за это время ситуации. И меня просто поражают некоторые их повороты. Сейчас вот мы жилье восстанавливаем в пострадавших районах Юга России. 6,5 миллиарда рублей для этого выделено государством. Вы знаете, как собирали эти деньги? С миру по нитке, урезая и корректируя какие-то необходимые программы и планы. В том числе и социальные. А поражает меня то, что мы опять строим там, где строить нельзя. И никто не застрахован от того, что все, что мы сегодня с таким трудом восстанавливаем, следующей же весной не будет разрушено опять. Так в Краснодаре, так в Ставрополе... Мы проводили служебное расследование, и могу с полной уверенностью сказать: вы не найдете ни одного строящегося объекта, будь то жилой дом или объект социального назначения, возведение которого было бы согласовано с Министерством природных ресурсов, с учеными. И это особенно удивляет. Люди строятся снова в зоне риска, прекрасно при этом понимая, что обрекают себя на повторение уже произошедшей катастрофы. Строятся и не страхуют свое жилье. А все происходит потому, что эти люди уверены: снесло сегодня их дома, завтра государство построит им новые. Еще лучше того, который был. Но ведь во всем мире не так. Во всем мире, если жилье не застраховано, то его восстановление, извините, — проблема его хозяина.

В. Садымов: - Мы, наверное, все-таки недостаточно внимания уделяем экологическому воспитанию людей. Разъяснению возможных последствий тех явлений, которые характерны для данного региона. Катастрофические явления были, есть и будут. Предсказать многие из них пока просто невозможно.

Вопрос: — Значит, природе может противостоять и взаимодействовать с ней только просвещенное общество?

В. Садымов: - Именно так. И только так.

Ю. Ильичев: - А у нас почему-то никто не хочет обращать внимание на длительные многолетние изменения климата. Ведь третий год подряд топит Европу. Эта волна потепления подходит и к нам. А это значит, и у нас в Осетии, и по всему Кавказу усиливается селевая, лавинная опасность. Значит, даже там, где было раньше безопасно строить и жить, сейчас это категорически делать нельзя, я имею в виду по руслу рек. И то, что случилось на Колке, не исключаю, может повториться в Цее. Там тоже есть висячие ледники. Там мощные селевые потоки. Потому эта проблема не только Колки. Не только нашей республики. Но и Кабардино-Балкарии, Карачаево-Черкесии. То есть это — проблема всего Кавказа — глобальное изменение климата и беспечное отношение к этому человека. С этой позиции и надо подходить к решению всех проблем.

О ПРОГНОЗАХ НА БУДУЩЕЕ

Вопрос: — И все же, предпримем еще одну попытку сделать прогноз. Каких последствий можно ожидать от произошедшего в Геналдонском ущелье схода ледника? Ю. Ильичев: - Лед будет постепенно таять. По нашим прогнозам, около десяти лет. Значит, существующую здесь дорогу восстановить пока невозможно.

Вопрос: — Могут ли Колка и оставшаяся часть безымянного ледника преподнести нам еще столь же катастрофические по последствиям сюрпризы?

Л. Валиева: - Даже при худшем варианте развития событий этого быть не может. Снежная масса заполнит образовавшиеся на языке ледника Колка пустоты или спустится в ущелье, где уже самое страшное произошло. Там ведь теперь ледовая зона.

А. Полквой: - Сегодня все специалисты в один голос говорят, что Колка нам сейчас ничем не грозит. Единственное, что может быть предметом беспокойства, — образовавшиеся в результате схода подпрудные озера. За уровнем воды в них сейчас наблюдают и Росгидромет, и МЧС, и система МПР. Мы все работаем в контакте и все сходимся в мнении — ситуация под контролем и катастрофического прорыва воды случиться не должно. Это то, что касается краткосрочных прогнозов. И о долгосрочных. В июле Президент нашей республики А. С. Дзасохов написал письмо министру природных ресурсов России Артюхову с просьбой организовать в Осетии федеральный центр для изучения устойчивого развития горных территорий. То есть комплексное изучение: ледников, геологической среды, системы устройства берегоукрепительных работ и т.д. Мы надеемся, что с помощью такого центра нам удастся организовать межведомственный мониторинг ледниковых процессов, сейсмической обстановки и т. д. И уже владея полной и разнообразной информацией, делать более достоверные прогнозы на будущее.

Г. Кусов: - Мне кажется, что если будет создаваться такой центр, при нем обязательно надо открыть такую лабораторию, которая занималась бы историко-географическими исследованиями проблемы. То есть объединением воедино народной экологии, опыта прошлого. Вы знаете, что горцы в прежние времена никогда не прокладывали дорогу по Геналдонскому ущелью. Даже Коста Хетагуров, когда шел из Нара, не прямо шел, а через Чми. Или дорогой через Кахтысар. Горцы прекрасно знали и учитывали эти опасные моменты. Ведь кроме аула Генал, который в 1902 году, говорят, снесло воздушной волной от схода ледника Колка, в общем нет ни одного примера у нас в Осетии, чтобы горскую башню снесло или разрушило. Этот опыт надо изучать. Привлечь к исследованиям природных явлений и нас, историков. И второе. Я особо отметил одну фразу из всего сказанного А. С. Дзасоховым на траурном митинге по поводу постигшей республику трагедии. Я ее просто ждал. О том, что в наши горы надо вдохнуть новую жизнь. Не надо людей так уж сильно пугать. Нам же всем здесь и дальше жить. Замок на горы повесить нельзя. Надо правильно все объяснять и рассказывать. И учить людей не бояться природы, не бороться с ней, а жить в гармонии. Ведь человек — тоже неотъемлемая ее часть.

Вопрос: — Есть предложения — как же это сделать?

С. Баскаев: - Мы непременно вернемся к рекомендациям международной конференции по проблемам горных территорий, которая проходила у нас в прошлом году. Есть необходимость, думаю, направить больше средств и усилий на изучение происходящих природных явлений. Потому что вчера у нас было наводнение, сегодня лавина, а завтра, не дай Бог, вдруг будет еще что-то. Мы должны быть подготовлены к любой ситуации. Уверен также, что случившееся заставит нас также строже подходить к исполнению законов. То есть к строгому запрету строительства там, где строить нельзя. Если бы не шла речь о человеческих жертвах, то и сход лавины Колка можно было рассматривать просто как уникальное природное явление. Но мы вынуждены теперь ради сохранения человеческих жизней смотреть на это по-другому. И впредь более серьезно, с учетом всех факторов — народного опыта, научного анализа, здравого смысла, в конце концов, — решать такие вопросы, как эти: по какому ущелью должна идти дорога на Кармадон, где располагать населенные пункты, как их обустраивать. Сегодня сама жизнь преподнесла нам горький и суровый урок. И мы не должны больше платить за свои ошибки той ценой, которую заплатили сегодня.

Вопрос: — И последнее. Может ли случиться так, что в тоннелях Кармадона окажутся живыми люди?

А. Полквой: - Ледник несся с такой скоростью, что воздушная подушка впереди него просто выдавила все, что могло быть в тоннелях. Увы. 

Отдел политики "СО".