Парижские роды: взгляд изнутри

Об особенностях французских родов рассказывает Прохор Игоревич ГОРЯЧКИН, сын солиста балета парижского "Мулен Руж". Он появился на свет в обычном муниципальном госпитале в необычных для нас условиях — его мама совсем не испытывала обязательных родовых мук. Может ли такое быть?

"Как только мама поняла, что я у нее внутри, она поспешила к врачу — надо поскорее встать на учет, чтобы в госпитале уже было место для нас. Маме сразу дали книжку с подробными советами, как себя вести во время беременности: как и что есть, каких избегать ситуаций и как понять, что есть нормальное положение, а что считать патологическим, каковы причины необычных состояний — мама все узнавала из книжки. Поэтому она и не поправилась — прибавила всего-то 10 кг.

Папа посещал с ней врача все время. "Роды вдвоем — это не экзотика, — убеждала родителей врач, — а норма, вернее, это будет самым сильным впечатлением в вашей жизни". Так и вышло — и теперь папа знает обо мне не меньше мамы, умеет позаботиться и всегда понимает, что со мной происходит.

Каждый месяц мама сдавала мочу и кровь на анализ, подробно беседовала с врачом о себе и обо мне, а врач ее осматривала, чтобы убедиться, что со мной все в порядке, — я слишком бурно развивался. Каждый раз маме давали снимки, и теперь у нас целых три фото меня не родившегося — то пятка, то нос на переднем плане.

На последнем УЗИ врач всплеснула руками — огромный! Но робкое мамино предложение сделать кесарево сечение (все-таки я большой да и маме под сорок) решительно отклонила — зачем? Родите сами: таз нормальный, ребенок не перевернут. А силы — выдохнула мама? Хватит! — заключила врач, изучив нашу карту.

А вот обезболивающий укол (La peridurale) предложила — для него даже потребовался специальный анализ крови. Укол помогает в 98 процентах случаев, безвреден для вас и ребенка, дает огромные преимущества — родите легко и спокойно, убеждала маму врач. На прощание напомнила, что приезжать на роды следует только при схватках с интервалом в пять минут, не раньше, и дала список вещей, которые надо привезти для меня, чтобы одеваться первое время в госпитале. Успокоенные, мы стали ждать.

Когда я начал проситься на свет, родители помчались на такси в госпиталь. На папу сразу надели стерильные бахилы, халат и шапочку, а маме предложили симпатичный халатик. И никакого мытья-бритья (она же все время моется) и изъятия драгоценностей — все дорогие ей вещи остались при ней, включая папу. В родилке было тепло и тихо, никто не кричал и не включал лампу маме в лицо — все спокойно ждали, когда я начну рождаться.

Но вот схватки участились, и анестезиолог решил, что пора делать укол — он действует около часа и надо рассчитать дозу. Врач попросил маму свернуться калачиком на боку — так лучше всего растягиваются позвонки, и игла легко входит между ними. Делают укол чуть повыше поясницы: сначала местная анестезия (спрей), потом мама замерла на одну-две минуты, чтобы врач нашел точное место для укола, и все — боли у мамы прекратились. Только датчики, прикрепленные к запястьям и животу, показывали периодичность, продолжительность и силу схваток. Потом укол повторили — игла остается в теле в гибком резиновом наконечнике, что совсем не мешает лежать на спине. Постель была мягкой, а мама — в хорошем и спокойном настроении. К тому же рядом был папа — он старался шутить и крепко держал ее за руку. Не хватало только меня.

Папа здорово волновался — ему поручили следить за датчиками, а они показывали, что схватки сильнейшие, а мама обсуждала с ним, что надеть завтра в школу Егорке — это мой старший брат. Но тут вмешалась акушерка, приказав маме тужиться — я уже больше не мог оставаться внутри. На третьих потугах я родился и сразу закричал — так все было необычно. Но они не растерялись и положили меня маме на грудь — узнав знакомый стук, я успокоился. Потом папа с акушеркой обрезали нашу пуповину — так папа наконец принял прямое участие в родах, и они с медсестрой отправились меня взвешивать, измерять и мыть.

Мама же очень удивлялась — при таком крупном ребенке (я родился аж 3900 граммов) ни одного разрыва! Только за счет укола, решила она, потому что не устала от боли, не паниковала, а спокойно следовала указаниям акушерки и давала мне отдохнуть. И, конечно, папа помог — просто тем, что был рядом.

Потом и меня привезли в прозрачной кислородной камере — для вентиляции легких. Я уже был чистый, в памперсе и с витаминным уколом в пятке — так полагается. Маме померили давление, температуру, освободили от датчиков и оставили нас на два часа втроем — вдруг у мамы начнется кровотечение или я стану задыхаться. Но ничего не случилось, и родители даже всплакнули от счастья, а я нет — я спал. Потом папа сам не свой побрел домой к Егору, а мы с мамой поехали в палату отдыхать. С собой маме дали красивые трусики и прокладки, а также памперсы для меня.

Наутро пришла медсестра и помыла меня (под краном!), переодела во все домашнее — то, что принесли родители, и началась жизнь: папа приходил в любое время и оставался с нами долго. Он уже был без шапочки, но все равно смешной — все время улыбался.

Еда у мамы была простая, но просили пить много минералки (только без газов), поэтому молоко пришло сразу и много. Кому надо, давали свечки или разные лекарства и даже разрешали красить глаза (мамина соседка так и делала). На пятый день мы наконец отправились домой — у нас с мамой было все в порядке, а она все повторяла, что родила меня в свое удовольствие: "Скука, а не роды", — говорила мама, вспоминая Егоркино рождение (без всякого укола).

Оказывается, удовольствие это дороговато: около пяти тысяч франков — услуги акушерки и подготовка к родам, еще четыре тысячи обезболивающий укол La peridurale и, наконец, по тысяче в день — за пребывание в госпитале после родов. Нам же все обошлось бесплатно, включая такси, — папина страховка. Но мама говорит, что они все давно оплатили — каждый месяц папа отдает треть зарплаты на социальное страхование. Но зато мама получала по тысяче франков каждый месяц на еду и всякие вещички для меня — начиная с четырех месяцев беременности это дают всем, кто стоит на учете в госпитале.

Сейчас у меня своя карта здоровья — рост и вес при рождении, прививки (целых три за полгода!), болезни, травмы, операции — все будет в ней отмечаться. А особенности физического и интеллектуального развития (отдельно для мальчиков и девочек) мама рисует каждый месяц вместе с врачом — я иду впереди. Хотя прогноз был не очень — я здоровый, а мама не девочка.

Недавно мама рассказывала про укол подруге, у которой в животе уже сидел Ваня. Он скоро и родился. Кажется, они платили за его рождение, но нисколько не жалели: с peridurale Ванина мама родила прямо в один миг — так ей показалось. И Ване было легко, хотя он тоже не маленький, как и я".

Екатерина САПОЖНИКОВА
"Женское здоровье"