Яков Бранд: «Спасение утопающих — дело рук самих утопающих»

Министр здравоохранения РФ Юрий Шевченко недавно представил Президенту РФ итоги детской диспансеризации, в ходе которой было осмотрено 32 миллиона российских детей. Ее результат оказался не обнадеживающим: до 60% детей имеют отклонения, которые можно устранить при проведении специальных мероприятий, но 35% имеют заболевания, которые надо лечить.
Об этой и других проблемах российской медицины корреспонденту ИА "Росбалт" рассказал доктор медицинских наук, известный хирург и телеведущий Яков Бениаминович Бранд .

- Результаты прошедшей детской диспансеризации специалисты называют "неутешительными": большинство российских детей имеют отклонения в здоровье. Как вы считаете, почему сложилась такая ситуация?

- Я думаю, что впервые за последнее время были представлены правдивые результаты. Я не верю, что дети вдруг так резко стали болеть. Не думаю, что в 30-х — 40-х годах, во времена голода, было много здоровых детей. Конечно, в последнее время, может быть, ухудшилась экологическая ситуация. Но ведь народ пить и курить меньше не стал, и больше тоже не пьют сейчас. Думаю, просто специалисты собрали достоверные данные.

- Наверное, свою роль сыграл и рост наркомании среди детей и подростков... Как вы считаете, удастся ли в ближайшее время что-либо улучшить в этой области?

- Только если на то будет воля государства и каждого гражданина. Эту волю надо проявить: принять законодательные акты, может быть, даже очень жёсткие. Выделить деньги на борьбу с наркоманией. Я не знаю ни одной государственной программы, направленной на профилактику наркомании. Кроме того, каждый россиянин должен понять, что если ничего не делать, это придет к нему в дом...
В последнее время наркотики стали более дешёвые. Появилось больше синтетических наркотиков. Их можно приготовить даже дома, а не возить из Афганистана...

- Еще одна проблема, которой в последнее время уделяют большое внимание, — смертность от сердечно-сосудистых заболеваний...

- Ситуация с сердечно-сосудистыми заболеваниями ухудшилась во всём мире, потому что жизнь такая. Она стала более нервной, а люди — больше подвержены стрессам. В результате эти болезни во всем мире "помолодели". Другое дело, что различные программы, в том числе профилактические и спортивные, позволяют снизить смертность от них в развитых странах. А так — и в Америке, и в Англии, и в Германии — везде болеют одинаково, только умирают по-разному.
Смертность от сердечно-сосудистых заболеваний всегда была на первом месте, на втором — онкология. Нам нужны профилактические программы, нужна диспансеризация всего населения.

- Но люди сейчас боятся обследоваться... вдруг что не так? Можно потерять работу...

- Это во всём мире так.

- Как же заставить людей больше внимания уделять здоровью, вовремя проходить медицинские обследования?

- Никак. Нужно сделать так, чтобы людям было удобно ходить к врачам. Поликлиники должны работать позже по времени, а также — в выходные дни.

- Наверное, нужно еще каким-то образом упростить доступ к специалистам?

- Этого тоже никогда не будет, потому что в поликлиниках мало докторов. Распределения же нет — никто не хочет идти работать в поликлинику. Хотя оно должно быть. Раз учишься на государственные деньги, будь добр отработать на государство от трех до пяти лет, а потом — иди куда хочешь. В связи с этим есть нехватка врачей там, где они больше всего нужны.

- Некоторые петербургские специалисты считают, что улучшить ситуацию в здравоохранении может развитие института семейного врача. Как вы относитесь к этой идее?

- Вы знаете, это практически невозможно. Я про эту программу слышу уже 10 лет, более того, в Московской медицинской академии есть факультет семейных врачей. Но семейный врач предполагает, во-первых, очень широкие знания, которые, допустим, еще можно получить. Но, во-вторых, это предполагает, что семейный врач даже в больнице должен иметь возможность продолжать курировать своего больного.
Я не знаю, как это происходит в нашей стране. Эта система может быть действенной лет через двадцать. В принципе, развивать это направление следует, только я не очень понимаю, как. Это дорогая медицина — ведь семейный врач должен получать много денег. А кто в нашей стране эти деньги будет платить?

- А что вы думаете о развитии частной медицины в России?

- Врачи переходят в частные структуры, но их меньшинство, потому что частных структур мало. Если была бы возможность, то все бы перешли. Частные структуры развивать нужно. Только должна быть ответственность, как государственных структур, так и частных, mal-practice — ответственность врача перед больным, которая закрепляется законодательно, в судебном порядке. Но для этого должны быть разработаны медицинские стандарты, должны быть страховки больного от врача и врача от больного — масса всего должно быть сделано...

- Специалисты давно говорят о разработке медицинских стандартов, но в течение многих лет никак не могут этого сделать...

- Разработать стандарты несложно — тем более, во всем мире они существуют. Но в России это невозможно, потому что никогда в какой-нибудь деревне Гадюкино не будет такого же оборудования, как в больнице Москвы или Петербурга. Например, назначат жителю этой деревни компьютерную томографию — где ему будут это делать? О каких стандартах тогда можно говорить? Ведь двух стандартов быть не может!

- Что же делать?

- Надо приблизить город к деревне, как в свое время говорили коммунисты, и тогда всё будет хорошо. Надо вложить деньги в медицину, тогда это возможно. Пока этого не будет, ничего не будет. Сегодня в России частная медицина доступна только для богатого народа. Так что, чего там говорить? Ничего радостного я вам не расскажу. Я достаточно много бывал в деревнях и знаю, что это такое. Не было и не будет одинаковых стандартов для деревни и для города в России, и ждать этого в ближайшее время не надо.

- Неужели вы не видите ничего положительного в российской медицине?

- Положительного? Положительное только одно: существует еще пока какая-то медицина. В ведущих центрах страны работают по самым современным технологиям. У нас прекрасные доктора, и если бы им еще дали денег, всё было бы хорошо.
Самое лучшее в этой ситуации — не болеть. Медицина, конечно, развивается в каких-то отдельных точках, но совсем не покрывает потребности. Нужно просто не болеть, бросить курить, бросить пить. Спасение утопающих — дело рук самих утопающих. Я, по крайней мере, другого не вижу.

Хочется надеяться, что что-то хорошее всё-таки произойдет, и кому-то придет в голову вкладывать и государственные, и частные деньги в медицину. Но если у государства средств нет, то это должны делать люди, которым государство дало возможность заработать много денег (например, "олигархи"). И вкладывать средства они должны не для какого-то там Пупкина, а для своих же родственников, потому как что угодно может случиться с каждым человеком.
И это нужнее, чем вкладывать деньги в армию. И делать это нужно как можно быстрее, иначе призывать в армию будет некого.

Беседовала Александра Дробот, ИА "Росбалт"