Типичный портрет маньяка оказался неточным

Почему становятся серийными убийцами? Олицетворяют ли маньяки чистое зло или это больные люди, которые беспомощны перед своими фобиями? Мнение авторитетного эксперта опровергает обе точки зрения. Аналитик рассуждает, как можно распознать будущих преступников, чтобы предотвратить их действия.

Фото: Уголовный комиссар Штефан Харборт - эксперт по маньякам. Фото

«За три часа он ни разу не засмеялся», - вспоминает свою первую встречу с серийным убийцей уголовный комиссар Штефан Харборт. Маньяк снова и снова вскакивал со стула, чтобы показать, как он убил двух своих знакомых женщин. Говорил, что охотно пришил бы еще и их папашу. Только затем мужчина сделал слабую попытку улыбнуться. «То была ужасная гримаса, - рассказывает комиссар журналу Focus. - Я не видел такого лица ни до, ни после этого. Я поймал себя на мысли, это могло бы быть тем, что обычно называют Злом».

Комиссар Харборт повидал на своем веку более 50 серийных убийц, об этом опыте он рассказал в нескольких книгах. «Напротив меня сидели люди, которые принадлежали совсем к иной породе», - подчеркивает эксперт по серийным убийцам. Они были способны убивать без пощады. И всегда готовы снова пойти на это. Существуют ли особенности или поведение, на основании которых можно изобличить будущих преступников, чтобы предотвратить их действия?

Итальянский учёный-психиатр Чезаре Ломброзо в своем труде «Преступный человек» (1876 г.) попытался доказать, что родовая или генная предрасположенность делает из человека преступника. Харборт классифицировал преступников по их мотивам, образу действий, истории, а также нарушениям в сфере личности. «Результат ошарашивал, - говорит он. Уже сложился типичный профиль преступника, но говорить о его применении на практике можно лишь с долей условности». Например, можно было бы утверждать, что большинство преступников составляют мужчины в возрасте от 20 до 40 лет, которые прервали свое школьное или профессиональное обучение. Однако тут имеется загвоздка. Существенно большее количество людей, которые подпадают под такое определение, никак не связаны с уголовщиной.

Тем не менее, образ типичного серийного убийцы прочно укоренился в нашем сознании. Американский студент южнокорейского происхождения Чо Сын Хи, который в апреле этого года расстрелял 32 человека в Техническом университете в Вирджинии, был замкнутым и нелюдимым. Друзей он не имел. Несмотря на позднейшие объяснения, что он является не серийным убийцей, а массовым, на это мало кто обратил внимание.

«Действительно примерно 80% сексуальных преступников – одиночки», - считает Харборт. С одной стороны, это люди-изгои, к которым придираются, поскольку они кажутся чужаками или у них нет высокого социального статуса. «Гораздо чаще, однако, встречаются люди, которые относительно быстро замечают, что они другие», - продолжает эксперт. «Они знают о своей потребности отклоняться от общепринятого, поэтому стремятся обособится от большинства».

"Собственно одиночество не может быть причиной того, что некто станет преступником", - убежден Харборт. - Думается, что тут играет роль целый ряд факторов". Умственная и физическая конституция, социальное воспитание. «По отдельности эти факторы не действуют, а только в комбинации с другими признаками. Они усиливаются в течение определенного периода и лишь тогда могут привести к преступлению».

Наконец, оставшиеся 20% преступников никак не относятся к аутсайдерам. Харборт привел в пример одного официанта, который в течение полугода прикончил трех молодых девушек. «Он прекрасно вписывался в социальный контекст, состоял в браке и считался славным парнем. Никто не думал, что он может похищать женщин, глумиться над ними, изувечивать, разделывать на части и отправлять останки в мусорный бак». Жертв сбивало с толку его ненавязчивое поведение. Он приглашал женщин выпить кофе, предлагал подвезти их домой. Тем не менее, в его голове уже роились мысли об убийстве.

У маньяков нет понятия вины. «Их отличает способность рассматривать свои жертвы в качестве объектов, а не субъектов», - поясняет свою мысль Харборт. «Людей они различают. Серийные преступники говорили мне, что никогда не смогли бы причинить боль тем, кого они знают». С другой стороны большинство преступников ищет возможность успокоить свою совесть. «Одни идут к священнику и каются в грехах, другие спрашивают жену: Ты можешь представить себе, что я кого-то убил?» В большинстве случаев такие свидетельства игнорируются. «Большинство злоумышленников действительно страдают, но пытаются избежать наказания».

Классический образчик маньяка Жан-Батист Гренуй - герой романа

Широко распространенным предубеждением называет Харборт желание видеть в этомпопытки убийцы прекратить совершать насилия и невозможность совладать с собой. Имеется множество примеров, когда убийцы попадали в более благоприятную социальную среду. «Тогда они реально успокаивались». Единственная группа, в которой никогда не умирает желание убивать и мучить, - это садисты. «Они живут в мире фантазий об убийствах. Физического и психического спокойствия они могут достичь, только совершая преступления».

Весьма важным для разъяснения мотивов, которыми руководствуются серийные убийцы, Харборт считает исследование человеческого мозга. В частности, у серийных убийц-садистов обнаружены отклонения в кавернах головного мозга. Именно в области, ответственной за то, как человек реагирует на определенные раздражители. «Садисты реагируют на все, что связано с убоем животных, совершенно иначе, чем нормальные люди. При этом они испытывают удовольствие, и даже переживают эротическое наслаждение». Порой их фантазии распространяются на человеческие особи.

«Однако преступное поведение нельзя списывать исключительно на отклонения в мозговой деятельности», - поясняет Харборт. Таковыми могут быть признаны 10% случаев. Что касается остальных 90 процентов, то у насильников с отклонениями определенные области мозга наиболее активны. «Это дает нам основание полагать, что причина вовсе не в этом». Слишком просто думать, что у человека при существовании такой аномалии совсем не остается никакого выбора. «Я могу привести массу примеров, когда потенциальный преступник отказывался от совершения запланированного преступления, в силу своего свободного выбора».

Словом, как не без горечи заметил классик литературы Милан Кундера: «В этом мире всё наперёд прощено и стало быть всё цинично дозволено».