Создателям вакцин наплевать на результат. Они нацелены на деньги и преференции

Быстрое создание вакцин от коронавируса — огромный научно-технический успех. Но как люди им пользуются? И почему результата — практического, ослабившего натиск пандемии — нет?

Об этом в студии программы "Точка зрения" Любовь Степушова узнала почти из первых рук — от кандидата в президенты Болгарии 2016 года, болгарского публициста Пламена Паскова.

Читайте начало интервью:

AstraZeneca: ни слова про здоровье, только бизнес

Почему вдруг столкнулись интересы производителей вакцин и политиков

Почему в Нарве эпидемия, а в соседнем Ивангороде жизнь кипит?

— Я вам расскажу немножко с долей иронии и шутки, но это действительно почти дословная переписка корреспонденции с компанией Pfizer.

Компания Pfizer говорит: ребята, мы такие передовые, крутые, высокотехнологичные, что нам — только нам — удалось вывести фрагментик РНК этого вируса, и на базе этого фрагмента, если мы введем его вам с нашей вакциной, вы сможете выработать себе тот иммунитет, "поэтому мы дороже всех остальных".

Тогда возникает вопрос: слушайте, Pfizer, а если десятки процентов населения уже переболели этим вирусом, а в переводе это означает, что эти люди встречались не с вашим фрагментиком из всего этого РНК, а именно с цельной цепочкой РНК, то тогда, может быть, наш иммунитет цельный лучше, чем ваш фрагментарный?

Pfizer отвечает: нет, ваш иммунитет не годится, ребята, надо вакцинироваться Pfizer.

Потом задаем следующий вопрос Pfizer: слушайте, а если мы провакцинируемся вашей вакциной, мы перестанем носить маски?

Pfizer говорит: скорее всего, нет, вы должны носить маски, может, даже две.

• Это действительно переписка, я не шучу.

Pfizer, а если мы вакцинируемся вашей вакциной, мы точно не заболеем больше коронавирусом?

Pfizer говорит: мы это еще не обследовали, мы не можем вам этого с уверенностью сказать.

Ладно, Pfizer, если мы провакцинируемся вашей вакциной, мы хотя бы не будем излучателями для остальных людей этого же вируса?

Pfizer говорит: ну и на этот счет мы не можем вам ничего уверенно пока что ответить.

Слушайте, Pfizer, а зачем нам покупать вашу вакцину, когда мы возвращаемся к пункту 1?

Pfizer: потому что надо.

И понимаете, эта вакцина стоит в 6-7 раз дороже, чем AstraZeneca, например.

Вернее, это самая дорогая из вакцин, и люди думают, что раз самая дорогая, значит, самая качественная.

• А я вам только что описал, что за качество они гарантируют, они заставляют людей подписывать документ, что они никакой ответственности не несут, кто-то умер — от чего-то другого, кто-то остался в живых — это наша заслуга.

Ответственность — на государстве

Каждое государство своими средствами, привлекая местных специалистов, в своих лабораториях должно произвести процесс вирус-изоляции, вирус-идентификации. Не пользоваться зарубежными специалистами, не пользоваться иностранными антигенными тестами, а у себя сначала увидеть этого зверя, что это за вирус. Наши лаборатории должны понять, с чем мы имеем дело.

А в России никто его не видел, хотя электронные микроскопы есть, в Великобритании, Америке вирус видели, даже фотографировали. А в России нет. Почему — странная штука.

В Белоруссии в разы меньше зараженных на душу населения, в разы меньше умерших, столовые не закрывали, чемпионат оставили, Пасху справили, Парад Победы провели, предприятия не закрывали — и земля не рушилась, и никаких страшных вещей не происходило.

В Швеции то же самое, в Исландии, Китае, Южной Корее, во Вьетнаме, Иране.

ПЦР-тесты — миф

Понимаете, когда статистика попадает в ВОЗ, они говорят, только эти правоверные ПЦР-тесты нужно использовать для нашей статистики.

Только эти ПЦР-тесты никто не проверяет, чем они заражены.

• Про ПЦР-тест, который ВОЗ признала единственно верным, сам изобретатель доктор Кэри Муллис, который скончался в августе 2019 года, говорил, что эта технология не подходит для коронавирусов любых.

Почему — потому что его технология, ПЦР-технология, она идеальна и имеет высокую степень достоверности и информативности для так называемых ДНК-вирусов с длинной цепочкой.

В конкретном случае мы имеем дело не с ДНК, а с РНК, с короткой цепочкой. То есть самый неподходящий материал в ПЦР-технологиях.