Не такая, как все: как быть при этом счастливой

Как белой вороне чувствовать себя счастливой среди людей? Оставаться в "своем мире" или же стремиться спуститься к людям? Разные варианты на примере фильма "Зачарованная" обсуждает с "Правдой.Ру" психолог Светлана Шарко.

Читайте начало интервью:

Искренние, открытые, непонятные. О белых воронах

Маргарита Кичерова: Как не бояться происходящих реальных чудес, позволить себе быть счастливой? Счастье ведь реально в мелочах.

— Нам кажется, что счастье надо заслужить, это какая-то лавина, которая вот-вот свалится на нас. У многих есть ощущение, что "если я счастлив, то не за счет ли другого", у некоторых есть программа самонаказания: счастье недоступно, потому что я не такая, как принцесса, не умею ходить на каблуках, нос не такой…

— …уши торчат…

— И тогда счастье непозволительно, потому что оно, как и любая свобода, собирает вокруг очень часто толпу недоброжелателей. Есть так называемая передача травмы: как я буду счастлива, когда маме и бабушке плохо, у нас ценятся те, кто много и хорошо работает, а все эти очень счастливые плохо кончат. Идет такая программа мазохизма: себя ценят не за свершения, а за переносимое огромное количество трудностей. И тут скорее станешь драконом-тяжеловозом, чем поющей принцессой.

Да, чем хорош этот фильм — быть собой это непросто, можно быть и драконом.

— Но дракон — это же маска, броня… Можно выкинуть принцессу из своей жизни, да.

— И когда мы забываем о своей принцессе, можно сохранить под контролем свое царство. Но главная героиня в итоге прекратила быть какой-то безумно-восторженной. Были моменты, когда она была очень спокойной и теплой одновременно. Стала немножечко более земной, но при этом сохранила себя. Задумалась про необходимость свиданий, кого же она любит.

— Задумалась о реальности?

— Да. Некоторые белые вороны остаются в жизни в одиночестве, потому что попадают постепенно в социальную изоляцию и не открываются. Тоже наращивают в себе некого дракона, который их прячет.

— У них бывают нестандартные идеи, например, платье из штор. Почему они мыслят нестандартно?

— Они родились такими, это особенности их темперамента, что-то, данное как талант. Это не просто бывает принять. Но когда человек соглашается со своей инаковостью и не превращается совсем в сумасшедшего, то эти идеи прекрасны. Многое из красивого вокруг создано этими людьми.

— Я вспомнила сразу показы Джона Гальяно. Такие безумно красивые, феерические показы…

— У меня был ценный опыт работы со стилистами, которые меня одевали. Было непросто, но именно они показали ту часть принцессы, которую я, возможно, не видела. Многим из нас нужно что-то, чтобы мы снимали наслоения в себе и позволили себе быть красивой, элегантной, любящей, улыбающейся, бесстрашной по отношению к этому миру.

И в нас просыпается некий магнит для приятных событий. Мы улыбаемся людям, они нам, жизнь нам улыбается, но я отнюдь не витаю в облаках. Принцессе в фильме не было все равно, она откликалась на людей, видела, что кто-то ее обидел, увидела, наконец, что и принц ей не подходит.

— У меня есть подруга — дизайнер, очень креативная по жизни, теплая, открытая, отзывчивая.

— Да, есть такие. Но не у всех на то есть темперамент, индивидуальность и сила — они у всех разные. Посыл фильма — про открытие волшебства внутри себя, про то, что можно добавить сказочной принцессы внутрь.

Можно быть реальной

— А при этом моя подруга прошла в жизни немало испытаний — и не зачерствела… Меня при этом удивил выбор принцессы, какое платье она в фильме себе выбрала на бал. Она не оказалась в пачке с короной…

— Да, выбрала прекрасное элегантное платье, показывающее, что она здесь в Нью-Йорке на балу. И оказалась максимально видна в этом платье.

— А как вообще выживать белой вороне в современном мире, приспосабливаться?

— Принять свою отличность, не считать себя дефективной. Иначе внутренний критик бесконечно будет говорить: "с тобой что-то не так, ты не такая", и человек в процессе взросления просто навсегда забьется в темный угол. Надо найти тех, кто тебя принимает, коллектив или терапевта, кто поможет. Не бояться быть странной, инаковой — это проявление нашей индивидуальности и выход за рамки страхов.

Но белые вороны бывают не такими прекрасными, как в фильме, это ощущение внутри: я другая. Здесь надо победить дракона, который закрывает тебя.

— Это эмоциональное состояние.

— Есть люди, которые совсем не белые вороны, они просто такие, как есть. Я мыслю быстро, помню текст страницами, а мой сын медленнее, я не могу с ним заниматься уроками. Он другой, это просто факт. Я обожаю своего сына.

Или у мамы активный темперамент, а ребенок тихий, пазлы собирает. Мать хочет с ним "пробежаться", а ребенку и так хорошо. И если дочери говорить: "Ты какая-то не такая", она в итоге будет либо маскироваться под гиперактивную, чтобы маме было хорошо, или глубже спрячется совсем от всего.

— А где и с кем белая ворона может себя найти?

— Внутри них же есть целые когорты. Надо понять, в чем она белая ворона. Кому-то нужна работа на индивидуальность, кому-то, наоборот, нужно спуститься на землю. Нельзя же все время бегать по Нью-Йорку или Москве в подвенечном платье. Можно набраться бесстрашия быть собой и при этом заземлиться, никто тебя не поранит в таком случае.

— А ведь страшно быть земной. Могут поранить, проще улететь… У каждого общества своя белая ворона?

— Мне кажется это обобщением. Мы слишком легко вешаем ярлык белых ворон. Я была в компании, где мужчина был очень интересно одетый. И компания потом говорит: он, скорее всего, нетрадиционной ориентации. Я: а с чего вы взяли, потому что у него шарф красивый?

— Новое всегда опасным кажется.

— В травматичном опыте нашей страны выделяться вообще страшно… Выделился — и "черный ворон" увез белую ворону.