Медицина - непрерывное движение с отодвигающимся горизонтом - Новости медицины

Заведующий химиотерапевтическим отделением 62-й городской больницы Даниил Строяковский подробно рассказывает о современном состоянии отечественной и мировой онкологии и медицины в целом, отвечает на вопросы главного редактора "Правды.Ру" Инны Новиковой о женских видах рака. В последней части цикла интервью доктор также рассказывает о современных шарлатанах.

Читайте начало интервью:

Можно ли предупредить онкологические заболевания

Химиотерапевт: стремительно молодеющее заболевание можно предотвратить

Рак атакует активней, но и оборона крепчает

Почему рак забирает людей?

Рак: страшное слово для множества излечимых болезней

Может ли онкологическая реабилитация привести к новым болезням?

Клинические исследования: шанс для больного, надежда для всех

— Даниил Львович, вы говорили, что если пройдено лечение рака молочной железы, то больше не нужны никакие плановые исследования: КТ, МРТ и сканирование костей. Надо проводить только УЗИ той железы, которая осталась. Поясните, пожалуйста.

— Это имеет отношение только к пациенткам, которые перенесли радикальное лечение по поводу рака молочной железы. Если пациентка в первой, второй или третьей стадии перенесла радикальное лечение, которое включало в себя, допустим, химиотерапию, операцию, плюс-минус лучевую терапию, гормонотерапию, и у нее нигде нет никакой болезни, она считается выздоровевшей.

Мы прекрасно понимаем, что из 100 женщин, которые прошли это лечение, реально выздоровеет 70-80. С первой стадией выздоровеет 90, с третьей — 50. Часть из них получают гормонотерапию. У кого гормононегативный рак — не получают, гормонопозитивный — получают. А дальше встает вопрос, стоит ли обследоваться в процессе обычной жизни.

И вот здесь существует мнение, что если я буду часто обследоваться, то рано выявлю метастазы и назначение лечения меня спасет. Это является ошибочным представлением. Раннее выявление метастазов, которые выявлены только благодаря обследованию, но не имели никаких симптомов, никаких жалоб, не приводит к увеличению продолжительности жизни больных.

Потому что на сегодняшний день у женщин, у которых выявляются метастазы, эквивалент четвертой стадии. И от того, что выявлен метастаз где-нибудь один сантиметр или уже два сантиметра или будет два метастаза по два сантиметра, — ничего не изменится. Пока, к сожалению, мы не вылечиваем этих женщин.

Мы очень здорово продлеваем жизнь, но не вылечиваем. Мы можем выявить один маленький метастаз с помощью чего-то, а дальше идет просто констатация факта: эта женщина неизлечимо больна. Она начинает получать лечение и живет с пониманием этого факта.

Другой сценарий: женщина не обследуется, но выявляются метастазы по факту появления жалоб на ухудшение здоровья. От момента появления метастаза до жалоб может пройти несколько лет в силу медленной биологии болезни. Если по жалобам начали обследовать и выявили метастазы, то это тоже является эквивалентом четвертой стадии.

Продолжительность жизни что в первом сценарии, что во втором сценарии одинакова. Но до появления симптомности женщина живет нормальной жизнью, с ощущением, что она здоровая, у нее нет метастазов, а это иногда годы. Поэтому нет смысла жить все это время с осознанием неизлечимости болезни.

Это имеет колоссальное психологическое значение, не нужно раньше времени делать ненужных вещей и искать метастазы. Важно другое. Если молочная железа удалена частично, то в ней или в другой железе, которая не удалена, может появиться новый рак. И вот выявление нового рака лучше выявить на первой стадии, чем на третьей.

Обследовать молочные железы смысл имеет, а искать метастазы — нет. Поэтому надо минимизировать обследования в поиске метастазов и при этом оставить обследования молочной железы. Если суждено развиться второму раку, то его быстро обнаружат и он не будет запущенным.

— Сейчас некоторые лаборатории, медицинские центры предлагают услугу "Второе мнение". Они утверждают, что предоставляют пациентам онкологическую экспертизу мирового уровня. Больным надо лишь направить результаты медицинских исследований. Такое возможно? Насколько вообще корректно, правильно и уместно проводить удаленные исследования и консультации?

— Это реклама — просто бизнес. Я считаю, что удаленные консультации по документам — вообще бред сивой кобылы, вредное и в большинстве случаев противоправное действие, которое, кроме вреда, ничего больным не приносит. Удаленные консультации не позволяют сегодня полностью вникнуть в проблему каждого конкретного человека, в проблему его болезни, они только вносят сумятицу в сознание больных и могут привести к негативным последствиям.

Вообще же, в квалифицированном втором мнении, консультации у другого специалиста в этой области нет ничего плохого. Одна голова хорошо, а две — лучше. Но это находится в другой плоскости. А такое "второе мнение", которое вы описали, просто используют нечистоплотные коммерческие клиники в надежде получить клиента, отобрать его у других больниц или клиник.

Они воспринимают пациента именно как клиента. Но медицина — это не совсем ресторан, где есть клиент, продавец и товаро-денежные отношения. Медицина — это все-таки нечто большее. Это болезнь и здоровье, жизнь и смерть. Также надо понимать, что в медицине, к сожалению, даже в одинаковых ситуациях не всегда есть абсолютные вещи.

Существует вариабельность. Можно на эту проблему так посмотреть, а можно иначе. И кто окажется прав — великий профессор или обычный доктор, который просто прекрасно разбирается, потому что видит десятки и сотни больных и принимает решения каждый день? Я не уверен, что великий профессор какой-нибудь именитой клиники или забугорный распиаренный человек на самом деле лучше.

Зачастую как раз обычный квалифицированный доктор разбирается в конкретной ситуации нисколько не хуже, а зачастую лучше. Тем более, если он работает с конкретным человеком, а какой-то известный консультант — удаленный… А у людей возникает сумятица, они не знают, что выбрать, какое решение принять, тратят время.

Они начинают суетиться, хотя уже начали лечение. Потом его бросили и перешли на другое лечение. А там что-то не получилось. И вот уже и деньги кончились, еще какая-то история… И получается просто хаос. Поэтому ничего хорошего в этом нет. Правильным считается то решение, которое принято. И по нему надо идти.

— А как пациент поймет, что это правильное решение? Как может пациент оценить квалификацию врача?

— На сегодняшний день здесь нет какого-то идеала, как выбрать врача, которому ты будешь доверять. Медицина — это часть нашей жизни, она зависит от всего состояния общества, имеет плюсы и минусы. И нет такого, что кто-то абсолютно идеален, истина в последней инстанции, а кто-то плох и ему абсолютно доверять нельзя.

И не могут все пациенты прийти к одному самому лучшему доктору, потому что этого одного на всех, естественно, не хватит. Поэтому, конечно, должно расти качество медицинской помощи, должно улучшаться качество медицинского образования.

Сегодня с этим есть определенные проблемы. Наше образование застыло на уровне 70-80-х годов и остановилось в своем развитии из-за безденежья, ухода квалифицированных преподавателей и т. д. Много системных проблем. Нельзя сказать, что этим не занимаются. Этим пытаются заниматься в меру своего понимания, но это очень сложная вещь.

Вот нельзя сегодня сказать так: завтра вы делаете вот так, и будет хорошо. Вообще медицина — это непрерывное движение с отодвигающимся горизонтом, это сложная проблема, многоплановая… Надо двигаться вперед, каждый день делать какие-то шаги, которые будут потихонечку эту систему улучшать. Здесь нет рецепта. Здравый смысл должен быть.

Беседовала Инна Новикова

К публикации подготовил Юрий Кондратьев

На фото: заведующий химиотерапевтическим отделением 62-й московской городской больницы Даниил Строяковский.

Смотрите видео интервью целиком: Рак. Можно ли избежать смертного приговора?