Владимир Баскаков: дисциплина спасает от смерти

Существует ли на самом деле реинкарнация? Почему гуру и святые праведники часто умирают от рака? Почему дисциплина спасает от смерти? На эти вопросы психолог, телесный психотерапевт, директор Института танатотерапии, автор уникальной методики Владимир Баскаков отвечает в четвертой части беседы с главным редактором "Правды.Ру" Инной Новиковой.

Начало разговора на эту тему:

Владимир Баскаков: Смерть — лишь переход

"Люди жалуются всего на четыре проблемы"

"Сизиф глумился над смертью"

Страх смерти

— Владимир Юрьевич, давайте поговорим о реинкарнации. На самом деле ведь очень много вариантов, причем выбирай любой. Это и реинкарнация, это и аид, и царство мертвых, это и рай, и ад, ну, масса всего, все эти перевоплощения. Или пустота. Что тебе нравится, то и можно выбрать.

— Для нас имеет значение то, чему мы придаем значение.

— А вот вы сами как считаете?

— Я научный сотрудник в прошлом, поэтому я, как ученый, рассматриваю разные варианты. То есть, у меня нет своей такой индивидуальной позиции. Я понимаю, что можно принимать ту или иную позицию.

— Тем не менее, всё-таки, чем обусловлены такие разные варианты того, что происходит после смерти.

— Страх смерти. Люди рассчитывают, что после этого…

— Как объяснить, что смерти не будет, а будет что-то ещё.

— Да, нормально, это уход опять же от этой реальности.

— Представляете, а сколько святых, сколько отшельников, сколько людей, аскетов, которые вообще во всем себя ограничивают. Получается, что ради чего они так такие страдания испытывают?

— Много разных целей и задач у аскетов и отшельников, и других святых.

— Давайте возьмем отшельников.

— Вы, например, не обращали внимания на такую, очень интересную вещь:

большинство просветленных, гуру и так далее, умирают от рака. Нет? Вам такая статистика неизвестна? Обратите на это внимание. То есть, как можно быть просветленным без затемнения? Как может быть белое без черного? Как может быть вдох без выдоха?

— Я знаю, не будет горя, не поймешь, что такое радость.

— Конечно, да.

Свободу мы тоже начинаем ценить, когда нас посадят в тюрьму. Или как там, помните, в Мюнхгаузене, неужели, чтобы доказать, что он жив, его надо убить. Вот так вот. То есть логика, логика, все логика, полярность, два места.

— То есть этот страх у нас всегда присутствует.

— Мы с вами договорились, что есть страх физиологический, он очень нужен, есть страх психологический, он нам мешает.

Владимир Баскаков

— Страх физиологический — это чувство самосохранения.

— Но в основе этого чувства, если брать биологию страха смерти или страха вообще любого, там лежат очень интересные телесные процессы: Это интеграция. То есть тело животного, которое пугается, поступает как пружина:

• или сжимается
• или сразу выстреливает.

Хрустнула ветка, раз, или замерли, или сразу бежите. В отличие от человека, который сразу рассыпается.

Смерть, как лакмусовая бумажка

— Почему раньше считалось, что честь превыше всего, умри, но защити отчизну. И человек, потерявший честь, он жить не сможет. Про самураев, про всех этих камикадзе вообще не говорю.

— Конечно да. Это культура…

— Тут приходит мой ребёнок и рассказывает, девятый класс, что отец его одноклассника сказал сыну, что лучше быть трусом, но живым.

— Это его выбор.

— Вот. И получается, что кто-то выбирал смерть и честь, а кто-то выбирал жизнь и позор.

— В этом-то и уникальность как раз этого феномена, что мы никогда не можем сказать, как человек поступит в состоянии смерти. Подготовили одну передачу, помните, был такой случай, мальчик защищал девочку, которую изнасиловали, и его и ее убили. Позвонили с канала, спросили " можете откомментировать и сказать, как воспитывать таких мальчиков, чтобы героизм был". Я говорю "извините, это не ко мне".

Подонок может стать героем и, наоборот, замечательный человек может стать трусом. Это удивительно, насколько смерть выступает такой лакмусовой бумажкой.

Поэтому самая главная дисциплина в любой армии вы знаете, какая? Никогда не поверите. Я три года служил на флоте. Строевая подготовка.

— Движение?

— Нет. Подготовка автоматов, то есть: боец Петров, на левый фланг бегом марш. И все. И никаких:

• экзистенций
• убьют, не убьют

это автоматы. Вот автоматизм часто спасает действительно. Или другой способ. На миру и смерть красна, вы тоже знаете это выражение. Нам очень удобно формировать вот такие жесткие структуры, стабильный мир, а мир расплачивается за эту стабильность. Возьмите эти страны:

• Швейцария
• Германия
• Норвегия

первые страны в чем? По числу:

• самоубийц
• депрессиям.

— Моя бабушка, я часто ее вспоминаю, она была человек счастливый, потому что все, что угодно, лишь бы не было войны. Пережив войну, вот то поколение, у них большей радости не было. Пришел солдат с армии, вот он идет, у него улыбка до ушей, он счастлив, потому что он идет не по плацу и то, что вокруг люди, девушки в нарядной форме. Все, он счастлив, больше ему ничего не надо.

— Обратите внимание, Великая Отечественная война, ведь наши бойцы не болели респираторными заболеваниями, вы знаете.

— Я знаю, что ни женщины, ни мужчины, никто не болел. Война закончилась и все.

— Первые два года мор, первый же грипп, там сколько человек погибло.

— Хорошо. Тогда, почему, если стабильности сейчас нет, почему тогда столько депрессий, столько самоубийств?

— Я сейчас не берусь рассуждать на эту тему, но, по крайней мере, одна точно у нас полетела составляющая, это так называемые социальные лифты.

То есть когда ребёнок с самого начала знал, что если он будет учиться в школе на пять, то, потом он закончит институт, а потом он пойдет сюда, потом он станет вот этим и так далее, и так далее, и так далее. Вот это сломано. Поэтому вот этой стабильности нет, конечно.

О шоковой травме населения

— Не только у ребенка, у родителей тоже. Они тоже раньше не понимали, что есть работа — не будет работы, вот есть квартира, вот есть пенсия, вот есть там что-то. Получается, была другая жизнь.

— Может просто стоило дать 20 минут?— Другая жизнь, да. Перестройка, вот если ее рассматривать именно с позиции вот этого перехода, тоже она была сделана, так сказать, не очень аккуратно.

Там, помните, шоковая экономическая реформа. Это то, что мы сейчас пожинаем до сих пор, это точно со мной согласятся психологи, это шоковая травма. До сих пор у населения шоковая травма.

Пусть мы в этот:

• коммунизм
• или там развитой социализм

ползли на этой первой передаче, но зачем сразу включать задний ход без вот этой нейтралки. Я вам расскажу один эксперимент.

До сих пор у населения шоковая травма

Был у нас такой фестиваль практической психологии, такое пафосное мероприятие. Там было человек 200, так вот я предложил сделать следующее.

Есть такая очень интересная методика, если хотите, называется онтогенетический цикл. Онтогенез — это развитие от рождения до смерти. Онтогенетический цикл.

Это такая модель. Я предложил желающим выйти, там человек 20 вышло, я им предложил лечь на пол, на бочок, обхватив свои колени. Вот они легли. Дальше я говорю, инструкция следующая, я отвожу 10 минут на это:

• можете подниматься
• можете ходить
• можете прыгать и так далее.

Говорю, когда пойдет последняя минута, я скажу, пошла последняя минута. Пошло время, люди легли. Проходят 8 минут, 9 минут, лежат. Я говорю, пошла последняя минута. Кто-то начинает шевелиться.

Но это метка старости, если так рассматривать. Закончились 10 минут, никто не встал, никто не двинулся. Почему меня это так просто, даже не удивляет. Здесь сложно подобрать глагол, что это такое. Я сам испытывал очень сильные чувства.

— Я во многих странах провожу свои семинары, ни в одной из других стран такого не происходит, чтобы все лежали и не вставали:

• люди встают
• люди ходят
• люди вступают в какие-то отношения молча, с закрытыми глазами.

Я говорю, пошла последняя минута, все аккуратно начинают укладываться. Вот вам нормальный цикл. Как солнышко поднимается, занимает вершинку и так же аккуратненько, тихонечко, вот нормальный цикл. Представляете, да, что происходит с нашей страной:

• сил нет
• ресурса нет
• не помогает.

— А, может быть, связано с тем, что люди там более сдержанные, более…

ВБ: Какие? Которые там были? Да нет, я уже этих семинаров проводил, не знаю сколько, тысячу раз. Для них этот элемент каждый раз, каждый раз так работает:

• встают
• начинают ходить
• вступают в отношения

потом укладываются медленно опять же после этой метки старости. Нормальный цикл. Никто же не видел, чтобы солнце замирало в зените, а потом резко падало.

— Неужели наши люди такие… Безресурные, сил нет, ресурса нет. С чем это связано?

— Много причин. Я уже привел один пример с перестройкой, как было неправильно включен задний ход, не осуществив этот момент нейтральный.

— Это была там большая трагедия.

— Ну трагедия, это все тоже было рассчитано. Не в смысле, что злые силы или что-то ещё. То есть поступились многими вещами ради других вещей. Совершенно понятно.

Как там, помните, известная испанская пословица, господь сказал, бери все, что хочешь, только плати. Вот теперь расплачиваемся и долго будем расплачиваться.

Читайте также:

Инструктор по счастью