Олег Баниж: Оставьте мне мое кривое ухо

Красота требует жертв и спасет мир. Это страшная сила, причина войн и подвигов, повод для зависти и двигатель прогресса. Добрая половина достижений человечества направлена на то, чтобы мы выглядели лучше. Олег Баниж, пластический хирург, автор инновационных технологий в эстетической хирургии, атташе госпиталя Святой Анны в Париже, знает о ней все.

Фото: Олег Баниж: Оставьте мне мое кривое ухо

Читайте также: Жанна Гладкова: В зеркале запаха

— Олег Николаевич, так в чем же причина того, что мы стремимся к совершенству? Красота — это пропорции тела и лица? Внутренний мир?

— Красота и пропорции — это не одно и то же. Пропорции — лишь одна сторона понятия красоты. Красота же — совокупность внутреннего мира, богатства, интеллекта, но прежде всего гармония. Красота — это еще здоровье. Больной человек не может быть красивым. Человек должен быть здоров физически, психоэмоционально. Найти гармонию с собой и с окружающим миром. Наряду с этим есть понятие красоты стандартов и объемов, которые постепенно меняются. В каждом обществе есть представления о размерах и пропорциях человека.

Есть понятие красоты на подиуме. Неземной красоты костюм, который мы видим на подиуме, абсолютно некрасив в нашей простой жизни. Точно так же, если мы прооперируем пациента, подколем и подведем его под идеал красоты, описанный в учебнике, мы столкнемся с тем, что вокруг нас все будут братья и сестры, мы будем одинаковы — с одной формой носа, углом между носом, идентичными губами, ушами и так далее.

А красота — это прежде всего индивидуальность: ваше самочувствие в вашем индивидуальном облике, ваша харизма и внутреннее богатство. Возьмем манекенщицу Х — и поставим рядом Лайзу Минелли, которая не подходит ни под один канон красоты, но она абсолютно индивидуальная, харизматичная, самодостаточная натура. Стоит ли сравнивать? И однозначен ли ответ на вопрос, кто из них красивее?

— Но вот вы, когда видите вашего пациента впервые, вы как-то оцениваете его достоинства и недостатки, рекомендуете, что ему нужно изменить в своей внешности?

— Расскажу вам историю. Я только закончил Парижскую академию эстетической хирургии, стал оперировать. Ко мне приходит пациентка и задает вопрос, на который я с тех пор не отвечаю. Я ей: "Чем могу вам помочь?" Она: "Что бы вы посоветовали мне сделать"? А я молод. Только что получил диплом пластического хирурга, готов прооперировать весь мир с ног до головы по полному перечню всех возможных операций. Вот этот весь перечень я ей и сообщил. У пациентки шок: "И это все мне надо сделать"? — "Но вы же спросили, я вам ответил". — "Я никогда об этом не думала", — говорит мне пациентка.

"А что вас волнует?" — "У меня заложилась морщинка на верхней губе, потому что я курю". Оказалось, что больше ее ничегошеньки не беспокоило — ни размер груди, ни форма носа, ни объем или избыток каких-то жировых отложений. И теперь во время консультаций я спрашиваю: чем я могу вам помочь? Что вам не нравится в себе и что вы хотите изменить? Нигде не написано, каким человек должен быть. Человек должен быть счастливым, радостным, довольным, здоровым. Он должен растить детей, общаться с друзьями, дарить позитив, в общем, прекрасно себя чувствовать. И если этой замечательной самодостаточной персоне N что-то мешает поставить точку в ее понятии о гармонии, и человек с этой проблемой приходит, то именно эту проблему мы и будем решать.

Читайте также: Тело в дело, или Спасет ли нагота мир

— То есть вы совсем не даете советов, чего человеку не хватает для счастья?

— Во-первых, мы всегда говорим, что надо заниматься собой. Операция — это хороший способ изменить к лучшему свою внешность, но она не меняет качество кожи. У каждого человека есть свой генетический паспорт, поэтому важно знать,что может усилить ее эластичность. Важно найти способы, чтобы продлить хорошее качество кожи без агрессивных мер воздействия на нее: мы можем повысить эластичность кожи, сделать кожу более ровной, повысить микроциркулярное кровоснабжение. Мы должны информировать человека о том, что все это возможно. Подтяжка и качество кожи — это не то же самое.

Часто пациент не может сформулировать, чего он хочет. Вот тут наша задача ему помочь. Или приходят пациенты и просят: сделайте мне ботекс так, чтобы лицо не двигалось вообще. Тогда мы пытаемся убедить их в том, что мимика — это хорошо, она должна присутствовать.

— А если у пациента ухо кривое и ему бы это ухо подправить надо, а он другую проблему в себе видит? Вы говорите ему про кривое ухо?

— Нет. Если он спросит: "Что вы думаете по поводу моих ушей?", мы спросим: "А что вы думаете по поводу ваших ушей?" Если уши его устраивают, то зачем говорить? Может, кривое ухо — кусочек его гармонии. Представьте себе — пришел ко мне человек с каким-то вопросом, а я ему: у вас ухо кривое. У человека развивается навязчивая идея. Его прооперировали — но он он абсолютно дисгармонично себя чувствует. И тогда он вернется и скажет: верните мне мое ухо, вы нарушили мою целостность.

— Бывали такие случаи? Возвращались ли пациенты с просьбой вернуть назад исправленные некрасивости?

— Самое большое количество спорных ситуаций между пациентом и врачом — это пластика ушей и носа во взрослом возрасте. Здесь всегда нужно заставить пациента десять раз подумать, прежде чем ее совершить. Если это не инъекция, не мезотерапия, не контурная пластика, то мы занимаемся практически необратимыми вещами. У меня был случай во Франции, где я оперирую более 15 лет. Приехала российская пациентка ставить грудной протез, мы очень долго все обсуждали, провели операцию, все замечательно. А проснувшись наутро после операции, она сказала: "Знаете что, мне все это не нравится! Это просил меня сделать муж, а я себя абсолютно некомфортно так чувствую. Вынимайте!". Как мы ни пытались ее уговорить взять отсрочку на какое-то время, она вернулась через месяц и вынула протез. Это моя проблема, что я не почувствовал, что желание сформировано не ею, а ее супругом.

— Насколько результат успешной операции влияет на характер, на судьбу?

— Влияет. Очень важно, когда человек нравится себе. Очень влияет реконструкция, восстановление после аварий, после удаления молочной железы у женщин. Чистая эстетика, безусловно, тоже влияет — что называется, "make my day". Вы встаете с утра и смотрите на себя в зеркало, улыбаетесь, вы себе нравитесь и этим позитивом вы заряжаете все вокруг, создаете вокруг себя позитивное информационное поле.

У меня есть пациенты 15-летней давности, и я вижу, как меняется их отношение к себе, к окружающим людям, у них наступает переоценка ценностей, они становятся добрее. Даже работники административно-карающих органов (а были и такие) становятся милыми, замечательными, прекрасными в цивильной обстановке.

— Да, наверное, сидя внутри себя, мы себя представляем иначе, чем нас видят окружающие.

— И снова возвращаемся к тому, что задача самая главная — понять, прежде чем оперировать. Много врачей, которые могут хорошо провести операцию. Но надо найти общий язык и узнать, что именно хочет пациент и зачем ему это нужно. Пластические операции делятся на две категории: одни — достаточно тяжелые с очень долгой реабилитацией. Вторые — более легкие: вы сделали операцию и практически сразу забыли об этом.

Мое видение таково: вот то, что тяжело — и реабилитация, и госпитализация — это все должна быть реконструктивная пластика, восстановление. А что касается пластики эстетической, если человек не посвящает жизнь трансформации своей внешности, то это должно бытьлегко, быстро, с максимально коротким послеоперационным периодом, максимально безболезненно.

Читайте также: Ирина Миронова: Ассоль с камерой

— Правильный подход. Это все хирурги так думают?

— Проведя достаточно много времени в России, я вам могу сказать, что тут очень хорошая пластическая хирургия, замечательная. Но не все решается путем хирургии. Для пациента важно, решаясь на операцию, идти в те медицинские центры, где есть концепция. Я говорю пациентам: вы сделали операцию, мы создали вам хороший силуэт. Но я хочу вас предупредить, что у вас метаболический синдром, внутри вас сидит "жаба", которая полностью меняет метаболизм вашего организма. Можете съесть крошку и поправиться. И пока вы не измените образ жизни, питания, не убьете эту "жабу" — либо путем жесткой диеты, либо пропив курс имеющихся у нас препаратов, ничего не произойдет. В Москве есть несколько центров, которые начинают с того, что говорят: "Чтобы вам похудеть, вам надо есть. Если не будете есть — не похудеете". Действительно, эта "жаба" меняет к худшему все, что происходит в организме. Пациент должен понять, что если он не изменит образ жизни, то толку от операции не будет.

Сейчас в Бразилии настолько популяризирована пластическая хирургия, что там это приняло гипертрофированную и извращенную форму. Сегодня вы ставите грудь, делаете эндопротезирование. А на следующий год делаете еще одну операцию, так как мода на форму груди изменилась. Сейчас там даже существуют госпрограммы по снижению количества таких операций. Реклама содержит призывы к женщинам остановиться, подумать, все взвесить. Это же не новая прическа и не купальник — это организм.

Во Франции у хирургов принято присутствовать на операциях коллег. Я оставляю работу раз в месяц, прошу у коллег разрешения приехать, могу просто постоять у них за столом во время операции, могу помыться, проассистировать. Я смотрю, как работает мой коллега, и учусь. Ведь даже если я делаю то же самое — я все же не так все это делаю. Все равно у каждого свой почерк… И когда я смотрю, у меня начинает работать аппарат анализа и синтеза, возникают какие-то другие решения. Есть коллеги, которые оперируют при закрытых шторах, не позволяя к себе войти никому. Но и их к себе тоже никто не пустит — значит, обмен информацией не произойдет. А знания даны для того, чтобы их отдать.

— Может быть, такие врачи не хотят выдавать свои секреты?

— Которых, как правило, нет. Секреты могут уйти с человеком, а настоящий мастер не должен уносить с собой свои секреты. Есть еще такой элемент — проговаривание. Если ко мне кто-то приходит на операцию, то я с большим удовольствием ему рассказываю, что делаю. Здесь включается другой путь — не просто моторика, а анализ того, что происходит. И как правило, многие наши коллеги, профессура держатся такой позиции: пожалуйста, двери наши открыты, заходите, общайтесь. В этом заключается коллегиальность. Хотя, если честно, очень часто ее в пластической хирургии нет вообще.

Читайте также: Геннадий Гончаров: Мечтаю о сверхчеловеке

Раньше мне хотелось прилететь в страну и прооперировать как можно больше, потом снова на самолет, прилететь в другую страну, прооперировать там тоже как можно больше, и так далее. Сейчас я понимаю, что у меня огромный заряд, огромный потенциал, но наступает момент, когда если вы что-то не получите, вам нечего будет отдать.

Опять же, нужно заниматься и самообразованием, самовоспитанием, и ходить на выставки, спектакли, отдыхать после полетов, общаться. Смотреть, что происходит вокруг, потому что это ваш багаж, который выльется в повышение вашего профессионализма, в новые идеи, новые подходы.