Отец Александр: в политике тоже можно победить ненависть любовью

К чему призвана Православная церковь? Почему ПЦУ — чисто политический проект? Как можно возлюбить врагов своих? Тем более, как можно с любовью относиться к силам, которые хотят уничтожить не только тебя лично, а весь твой народ и государство? Обо всем этом и многом другом генеральному директору "Правды.Ру" Инне Новиковой рассказал настоятель Богоявленского собора отец Александр Агейкин.

Читайте начало интервью:

Отец Александр: к Православной ассамблее РПЦ отношения не имеет

Отец Александр: Церковь на Украине стала разменной политикой

— Отец Александр, что на самом деле представляет собой недавно созданная Константинопольским патриархатом так называемая Православная церковь Украины?

— Это политический проект.

— Их священнослужители, конечно, политизированы. Но ведь любая Церковь тоже не может же быть совсем далекой от обычной жизни, в том числе от политики, экономики, социальных проблем…

— Церковь как хранительница предания, прежде всего помогает человеку выстоять в тяжелых обстоятельствах, сохранить веру, не потерять надежду. Вот к этому призвана Церковь. Она имеет в своей сокровищнице, в своем предании очень много таких драгоценных вещей духовного характера, которые помогают человеку оставаться человеком или стать человеком, потому что человеком невозможно родиться.

Прежде всего нужно стать человеком. Даже прожив долгую жизнь, иногда ты не можешь сказать в полной мере, что ты настоящий человек. Церковь призвана к тому, чтобы помочь людям расти духовно. Но мы сегодня свидетели того, что Церковь пытаются сделать разменной монетой в политике, чтобы через духовное осуществить свои глобальные геополитические или личные мелкие интересы.

Мы понимаем, что есть некое противостояние цивилизаций, культур, империй. Это не секрет, все это понимают. И чем враждебнее будет окружение потенциального врага, тем лучше для политического оппонента. Поэтому сейчас Россию пытаются окружить кольцом ненависти.

Все наши соседи, бывшие братские государства — это же бывшая часть нашей страны, нашего народа, но они становятся непримиримыми врагами. Это происходит не изнутри, а извне именно потому, что нас пытаются окружить кольцом ненависти. Но ненависти мы можем противостоять только любовью.

Хотя так говорит только Церковь. И этот опыт сохраняет только Церковь, больше никакой социальный, политический институт не говорит о том, что человек призван к любви, чтоб через любовь побеждать ненависть. Поэтому Церковь — это самое главное как бы сердце, которое нужно, чтобы любовью поразить, победить врага.

— Но как можно победить ненависть любовью, тем более в политике? Либо все-таки здесь на ненависть нужно отвечать как-то адекватно? Как можно любовью ответить на ненависть в отношениях между государствами?

— Это сложно. Потому что любить вообще тяжело. Ненавидеть легко. Чтобы возлюбить, нужно очень много потрудиться.

— Нам нужно Америку возлюбить или Евросоюз?

— Смотря, что подразумевать под Америкой. Там есть замечательные люди.

— Но там госдеп, ЦРУ, ФБР…

— Это политический аппарат. Он к нам абсолютно враждебен. Но мы призваны молиться за врагов, чтобы Господь коснулся их сердца. Они же тоже себя называют христианами. Вообще США — многоконфессиональное государство. Там очень много всяких протестантских деноминаций. Есть и автокефальная Православная церковь Америки, не признанная, между прочим, Константинополем. Есть и константинопольская иерархия во главе с американским митрополитом. Также есть и Русская православная церковь за границей.

— Она до сих пор есть? Она же объединилась с РПЦ…

— Да, мы объединились, но они не упразднились. Это две части русского Православия, которые пребывают в единстве и мире, но сохраняя свои традиции. В Нью-Йорке есть Синод Русской православной церкви за границей, он регулярно собирается. Есть приходы Московского патриархата из Русской церкви за рубежом, которые мирно и в единстве, братской любви сосуществуют. Мы давно и полностью преодолели разделение, упразднив ненависть.

— Все-таки церковные структуры не имеют отношения к санкциям, к каким-то агрессивным, враждебным заявлениям, например, что с Россией надо говорить с позиции силы. И Русская зарубежная церковь не имеет к этому отношения. Но так делают руководители американского государства.

— Ну если мы говорим о Церкви, которая сохраняет русские традиции, конечно, она с болью воспринимает эту политику своего государства. Ведь многие священники, большинство священников зарубежья имеют паспорта тех государств и гражданства тех государств, где они осуществляют свое служение.

Так же была великая скорбь во время Русско-японской войны, когда святой равноапостольный митрополит Николай Японский возглавлял Японскую автономную церковь. Он крестил очень много японцев. И он должен был быть в этой молитве вместе со своей японской паствой, которая пребывала в войне с Российской империей. Это очень тяжело и скорбно.

Мне приходилось, например, общаться с американскими православными русского происхождения, которые являлись военнослужащими армии США и понимали, что они русские по духу, но они граждане Соединенных Штатов и должны за свое государство тоже постоять. Понятно, что это все очень непросто. Но нас объединяет дух любви.

Мы не можем испытывать ненависть по отношению друг к другу. Мы призваны к любви. Всегда какие-то политические силы, государства пытаются нас уничтожить, они создают геополитические проекты, которые направлены на раздробление, уничтожение или усмирение нашей страны, пытаются Россию загнать куда-то под лавку. Да, мы все это понимаем, и мы должны этому противостоять, но мы не можем противостоять этому через ненависть. И за своих врагов мы должны молиться. Хотя это очень тяжело.

Читайте продолжение интервью:

Отец Александр: хочешь жить в раю — читай Евангелие

Лев Толстой и Иоанн Кронштадтский — два полюса русской духовности

Священник: "Не всякому духу (интуиции) верьте"

Священник: дикость и глупость — свойство не времени, а людей

Отец Александр: если Бог доказан — цена веры нулевая

Отец Александр: как увидеть в каждом человеке Бога