Может ли православие устареть? - Новости православия

Иногда от неких "прогрессивных христиан" приходится слышать, что Православие — религия старушек в платочках, оно тотально устарело и ему нужно "подвинуться", чтобы дать дорогу другим течениям, отвечающим "духу времени". Действительно ли посты, молитвы на церковнославянском "эсперанто", все православное богослужение — лишь религиозный анахронизм?

Если рискнуть провести параллель между религией и литературой, то ортодоксальное христианство можно без колебаний назвать классикой. Прежде всего, потому, что оно всегда относилось, относится и будет относиться к "академической программе" истории поисков Бога человеком. Начиная с ХІХ века, начали появляться во множестве прямо противоположные друг другу учения, каждое из которых претендует на звание "истинного христианства". Да что там ХІХ век (время, когда "религиозное творчество" вырвалось на свободу, как сказочный чертик из табакерки) — уже апостолы писали о людях, предпочитающих адаптировать учение Христово под собственные убеждения. И делали это, кстати, достаточно жестко: "Но если бы даже мы или Ангел с неба стал благовествовать вам не то, что мы благовествовали вам, да будет анафема" (Гал. 1:8). В чем же дело — неужели ученики Христа оказались самоуверенными консерваторами, не допускавшими и мысли о том, что кому-то Господь может открыть больше, чем им самим?

Читайте также: К чему Богородице быть феминисткой?

Безусловно, нет — иначе апостол Павел, написавший эти строки, не называл бы себя извергом, недостойным сравниться с такими столпами веры, как Иоанн и Кифа. Но была вещь, которой апостолы искренне опасались, как отцы своих духовных чад: это влияние на умы новообращенных того самого "духа времени". Для дьявола ничего не стоит запутать чей-либо разум философскими хитросплетениями, если дело касается веры. Так, например, перешли от богословия к богохульству неформальные лидеры одной христианской общины Именей и Филит (2Тим. 2:17), чью "проповедь" святой "апостол язычников" сравнил с раковой опухолью, поражающей больное тело. И самые совершенные подвижники в деле богопознания никогда чрезмерно на себя не полагались.

Отпасть от истины крайне легко, и как раз для того, чтобы этого не случилось, в Церкви должны быть правила и каноны, а также традиция экзегезы — тот богословский костяк, на который человек может опереться в понимании веры, особенно в толковании Священного Писания. Ведь заблудиться и впасть в ересь проще простого, а вот выйти из нее крайне тяжело. Поэтому разумный консерватизм в вере, неуклонное следование проторенному святыми всех веков пути, — это ни что иное, как залог духовного самосохранения. И только глупец, веруя в Бога, может пренебрегать безопасностью собственной души. В деле спасения нет мелочей хотя бы потому, что, казалось бы, сущая ерунда может ввести в соблазн и погубить. И это — не запугивание, а повод поразмыслить, почему, например, погибли такие выдающиеся религиозные мыслители, как Арий и Несторий. Они уж слишком отошли от того пути, который некогда сами же избрали.

К сожалению, не во всех христианских церквях преемственность вероисповедания сохранилась. Особенно печально смотреть на некоторые ответвления неопротестантизма, где явление "сам себе богослов" порой вытесняет остатки не только христианской истории, но и элементарного здравого смысла. Пастор, бьющийся головой об пол в ожидании сошествия Святого Духа, более похож на описанного в соборном послании св. апостола Иуды сектанта, устраивающего самодельные псевдорелигиозные оргии, чем на пресвитера, рукоположенного Павлом или его духовным сыном Тимофеем.

Не только Православие, но и многие другие христианские конфессии с ужасом смотрят на такие "модернизированные богослужения". Хотя, надо признать, они, эти "службы", полностью в духе современного мира. Ведь мир сегодня помешан на чувственности. Безумная тяга к деньгам, сексу, власти — это ни что иное, как разбушевавшаяся в человеке животно-эгоистическая часть. И дело десятое, что она там впоследствии делает. Может, например, заставить руку выстрелить в человека, который не уступил место на парковке во время рождественской (!) распродажи (не удивляйтесь, дорогие читатели, лучше поинтересуйтесь, что значит словосочетание "черная пятница" в США). Или устраивает мерзкие пляски в храме, называя это "перфомансом". А может быть, еще каким-то образом принимает черное за белое, как говорил пророк Исайя, при этом пытаясь внушить свои убеждения окружающим яростно и настырно. Так поступают люди, в той ли иной степени исповедующие сей животно-эротически-эгоистичный подход к вере и жизни.

"Заставьте своих женщин снять платки, отмените посты, венчайте геев, перестаньте называть аборты убийством детей в утробе, разрешите женское священство, иначе вы тотально устарели!", — кричат православным со всех сторон обновленцы всех мастей, причем, что интересно, независимо от степени своей принадлежности к Церкви. И никто из них не ответит на простой встречный вопрос: а кто, собственно, будет составлять для нас критерии модернизации? Почему мнение какой-нибудь американской феминистки вольных нравов и распутного даже с точки зрения мирских людей образа жизни должно значит для нас больше, чем правила святителя Василия Великого? И, самое главное, какое это имеет отношение к учению нашего Господа?

Читайте также: Церковный дресс-код: юбки vs брюки

Если господа оппоненты, кричащие об "устарелости" православной веры, такие уж грамотные и выступают за всеобщий плюрализм, толерантность и уважение к мнению другого человека, пожалуйста: вот вам наш свободный выбор, будьте добры его уважать и ценить. Даже если это платок на голове замужней христианки или проповедь священника о преступности абортов и гомосексуализма. Иначе уместен риторический вопрос, кто может требовать от ближнего, сам ее к нему не проявляя.

Православие — ретроградство? Да не более, чем гениальное произведение о чистой и преданной любви в обществе, где пропагандируется извращенный секс за деньги. Всегда найдутся мыслящие личности, которым рано или поздно надоест окружающий Содом. И они, придя в каноническую Православную Церковь, поймут, что устаревшего там нет ничего. Есть только вечное, побеждающее смерть…