Флоренский - ученый, богослов, мученик - Новости православия

8 декабря по приговору ленинградской "Особой тройки" НКВД был расстрелян отец Павел Флоренский. Незаурядный ученый-физик и выдающийся религиозный философ и богослов, чьи труды до сих пор приводят к Богу множество колеблющихся и ищущих истину, но одновременно вызывают ожесточенные споры. И даже мученическая кончина страдальца признается не всеми.

Павел Флоренский родился 9 января 1882 года на территории современного Азербайджана, в семье русского и армянки из Нагорного Карабаха. Закончив в 17 лет Тифлисскую гимназию, юноша поступил на физико-математический факультет Московского университета, который также блестяще окончил.

Читайте также: Мистики: голый философ Порфирий Иванов

В России тогда начиналось непростое время. Массы народа вместо привычного спокойно-обывательского образа существования, начинали напряженно искать истину, бороться за нее (или за то, что они под ней понимали), нередко, с оружием в руках. Для политической истории страны это закончилось революцией 1905-07 годов, периодом стабилизации, завершившимся Февралем и Октябрем 1917 года.

Но далеко не все мыслящие люди считали, что истина — лишь в изменении экономических отношений или государственного устройства. И когда немало выходцев из семей священников пробовали себя на поприще революционной борьбы, многие выходцы из интеллигенции, казалось бы, ставшей почти атеистической еще во времена увлечения масонством в XVIII веке, активно обратили свои взоры к поиску вечной истины, Христа.

Таких людей, ставших известными на весь мир мыслителями, немало. Каждый известен какими-то своими особенностями. Бердяев — неистовой защитой христианской свободы вообще и свободы творчества в частности. Ильин — упором на "государственническое" измерение православия, с апологией самых жестких мер для борьбы с разрушителями России. Розанов прославился "пансексуализмом" — воспеванием плотской любви и брака, наряду с жесткой критикой монашества, за увлечение которым она даже причислял христианство к "религиям смерти" в противовес "религиям жизни". Впрочем, незадолго до смерти он примирился с церковью — и ушел в вечность, ощутив в душе мир и благодать Божью.

Читайте также: Евангелие для детей и взрослых от Льюиса

Одним из этих светочей русской культуры был и Павел Флоренский, через знакомство с поэтом серебряного века Андреем Белым и его единомышленниками, как бы заново обретший веру и ставший ее апологетом на всю жизнь со всей пылкостью, на которую способен неофит. Его отличительной особенностью является максимальное погружение в православие, не только в богословском аспекте, но и во всех других — литургическом, богослужебном, иконографическом.

Сразу после окончания университета Флоренский по благословению епископа Антония (Флоренсова) поступает в Духовную академию. что само по себе свидетельствует о многом. Ведь обычные дети из священнических семей начинали свой путь к систематическому изучению православной веры в духовных училищах ("бурсах"), затем — в семинариях, и лишь избранные, наиболее склонные к наукам, заканчивали обучение в Духовных академиях, которых по всей необъятной империи насчитывалось всего четыре — в Москве, Киеве, Петербурге и Казани.

То есть само разрешение герою нашей статьи поступить сразу на высшую ступень богословского образования свидетельствует о том, что его базис уже тогда был на уровне выпускников семинарий. Сравнить это можно с ситуацией, если бы обычному призывнику разрешили поступить даже не в военное училище — а в Академию Генерального Штаба.

По окончанию этого духовного вуза в 1908 году Флоренский пишет труд, ставший затем его диссертацией под названием "Столп и утверждение истины". Она содержит его понимание проблемы существования добра и зла в мире ("теодицея"), а также многие другие фундаментальные вопросы православного богословия и отношения религии к жизни. Пожалуй, ни одна диссертация на степень магистра богословия не получила такой известности ни до, ни после, как это сочинение. 

Многих оно привело к Богу,показав православие с неожиданной стороны. У других же, преимущественно профессиональных богословов (хоть и не всех) "Столп" вызвал резкую критику — вплоть до обвинений автора в излишней увлеченностью трудами языческих философов и даже "ереси монофизитства". Впрочем, официально о. Павел Флоренский в качестве еретика не был осужден никогда (хотя сама книга и подвергалась церковным прещениям в отдельные периоды), так что любые спекуляции на тему его "ереси" только спекуляциями и являются.

Другая важная сфера богословских интересов о. Павла — иконография. Пожалуй, никто кроме него не объяснил смысл приемов, используемых при написании православных икон (особенно — "старого письма", до середины XVII века) одновременно с точки зрения истин православия и самых современных научных теорий, оптики, "обратной перспективы". В этом смысле талант физика от Бога такого же богослова принесли церкви просто уникальные плоды.

Кстати, как раз естественнонаучный талант незаурядного батюшки сыграл противоречивую роль в его жизни. С одной стороны, большевики не могли отказаться от услуг специалиста такого уровня и привлекли его к участию как в ряде культурных проектов, так и знаменитом плане ГОЭЛРО — массовой электрификации России. Благодаря чему "спеца" в рясе (которую он категорически отказывался снимать даже в ленинских "наркоматах") до поры до времени не трогали — в то время, как многие другие верующие уже вовсю подвергались катку антицерковных репрессий.

Однако именно ощущение своей нужности и церкви, и согражданам, сыграло роковую роль в дальнейшей жизни Флоренского. Он не захотел покидать родину ни на "пароходе с философами", ни позже, пока для этого еще была возможность. А потом ее уже не стало…

Читайте также: Мистики: последний герметист Средневековья

С 1928 года ученого и священника начинают арестовывать, ссылать, заключать в лагеря, тюремные "шарашки". В 1937 году в самый пик "ежовщины" против него фабрикуется дело о некой "контреволюционно-монархической организации". О. Павел, прекрасно понимая истинные причины, двигающие НКВД — желание расправиться с ним, как с носителем "чуждых взглядов", не стал отвергать абсурдные обвинения. Наоборот, признал себя руководителем мифического "Союза меча и орала" (как это с юмором описано в книге Ильфа и Петрова "12 стульев"), но категорически отказался выдавать сообщников. После чего и был расстрелян 8 декабря 1937 года по приговору даже не суда, но "особой тройки", органа, находящегося вне правового поля даже очень "широко" понимавшей понятие права Страны Советов.

Увы, именно этот момент — признание в возглавлении "контрреволюционной организации", сделанное для того, чтобы попытаться собой утолить кровавые аппетиты сталинских палачей в поиске "врагов народа" "по разнарядке" стало формальной причиной того, что православный священник, замученный врагами Бога и церкви, так до сих пор и остался не канонизированным. Точнее, он был канонизирован Русской зарубежной церковью и по логике вещей после ее воссоединения с РПЦ, должен был быть включен в общецерковные святцы как новомученик. Увы, бюрократическая машина патриархии до сих пор не успела решить этот вопрос по существу.

Однако так ли уж необходимо формальное включение в церковный календарь имени человека, положившего всю жизнь на алтарь служения Христу и своим ближним? Проявившего в этом множество талантов (не зарыв при этом в землю ни одного их них) и, наконец, убитого руками гонителей церкви? В конце концов, среди сотен тысяч и миллионов мучеников и исповедников Христовых, пострадавших во время большевистских гонений, лишь неполные две тысячи прославлены поименно. Остальных же можно и нужно поминать в числе "Собора новомучеников российских" — прося их святых молитв за нас грешных. В полной мере это относится и к о. Павлу Флоренскому — талантливому ученому, незаурядному богослову, запечатлевшему свою веру своей жизнью и мученической смертью.