Служба в армии священников недосустима с точки зрения православия

В 2012 году после четырехлетнего перерыва восстановлена квота на отсрочку от службы в армии для 150-ти священнослужителей. Но как быть остальным молодым священникам, которые в нее не укладываются? Что о службе говорят церковные каноны? И только ли государство виновато в двусмысленной ситуации с призывом духовных пастырей на военную службу?

Фото: Источник: Минобороны России

В начале октября 2012 года правительство России издало постановление "Об утверждении Правил предоставления священнослужителям права на получение отсрочки от призыва на военную службу" Тем же постановлением утверждены и "Правила прохождения священнослужителями специальной подготовки, необходимой для исполнения обязанностей по должности помощника командира (начальника) по работе с верующими военнослужащими".

Данный документ издан во исполнение указа президента от 12 июля 2012 года "О предоставлении священнослужителям права на получение отсрочки от призыва на военную службу", который основывается на нормах 24-й статьи закона "О воинской обязанности и военной службе", дающей полномочия органам исполнительной власти определять конкретный порядок таких отсрочек.

Читайте также: Корнилий Сотник - христианин-оккупант

Ключевым моментом этих актов является установка квоты освобожденных от службы в армии священнослужителей. Квота эта в последние годы сжимается как шагреневая кожа. Если в начале "нулевых" она составляла 300 человек, то ныне эта цифра уменьшилась вдвое — до 150-ти человек на все конфессии Российской Федерации. Точное распределение "белых билетов" между конфессиями находится в ведении комиссии под руководством вице-премьера Владислава Суркова, но известно, что в прошлые годы РПЦ имела 175 мест из 300-ти. Можно с уверенностью предположить, что эта пропорция вряд ли серьезно изменится.

Тем самым в стране восстанавливается, пусть и в несколько усеченном варианте, порядок, действовавший до 2008 года — тогда деятелей религиозных организаций в армию не призывали, пусть даже в рамках определенных квот. Однако уже в июле указ главы государства раскритиковали так называемые правозащитные организации. Дескать, дай только государство слабинку — и отсрочки начнут требовать спортсмены, музыканты, ученые и прочие нерядовые представители общества, а это, дескать, может нарушить социальную справедливость.

Вообще, видеть "установление социальной справедливости" в факте чистки картошки в наряде по кухне или в стоянии в карауле молодого ученого, который до призыва трудился за копейки на благо отечественной науки (вместо того, чтобы рвануть за бугор и получать там круглую сумму на благо науки зарубежной) — это довольно интересная трактовка понятия. Впрочем, мы не об этом. А об отношении православного духовенства к военной службе.

Многие понимают это отношение несколько превратно. Дескать, если Православная Церковь стоит на патриотических и отнюдь не рафинировано-пацифистких позициях вроде толстовства с его "непротивлением злу насилием" — значит, ничего зазорного в армейской службе для священников нет.

Между тем, ситуация с основополагающими православными Канонами на этот счет выглядит диаметрально противоположной. Вот лишь пара выдержек из церковного канонического права.

"Вчиненным единожды в клир и монахам, определили мы не вступати ни в воинскую службу, ни в мирской чин: иначе дерзнувших на сие, и не возвращающихся с раскаянием к тому, что прежде избрали для Бога, предавати анафеме" (7-е Правило Четвертого Вселенского Собора). А 83-е апостольское правило гласит, что "пресвитер или диакон, в воинском деле упражняющийся, подлежит извержению из священного чина".

Читайте также: Феодор Острожский - воин, инок и святой

Более того, духовным лицам запрещаются любые занятия, связанные с пролитием человеческой и даже животной крови, например, врачебная практика, особенно хирургия ("Номоканон" при Большом Требнике, ст. 132; Постановление Патриарха Луки Хрисоверга). Несчастный случай во время операции подвергает хирурга обвинению в невольном убийстве, и если он клирик, то, согласно канонам, за этим следует извержение из сана. Священнослужителю, приносящему бескровную Жертву, возбраняется и охота, неизбежно связанная с пролитием крови.

Впрочем, клирики не могут поднимать руку на человека, даже не проливая его кровь. 27-е Апостольское правило гласит: "Повелеваем епископа, или пресвитера, или дьякона, биющаго верных согрешающих, или неверных обидевших, и чрез сие устрашати хотящаго, извергати от священнаго чина. Ибо Господь отнюдь нас сему не учил: напротив того, сам быв ударяем, не наносил ударов, укоряем, не укорял взаимно, страдая, не угрожал"

И никакого противоречия с вышеупомянутой патриотической позицией любой Поместной Православной церкви в этих канонах нет. Просто у каждой группы людей, что перед государством, что перед Лицем Божьим — свои социальные роли. Призвание священника — освящать Божественной Благодатью души паствы, будучи ее проводником как через себя лично, так и через преподаваемые Таинства. В применении же к духовному окормлению паствы в военных мундирах главная задача батюшки — взращивать в ней любовь во всех видах. К ближним, семье, Родине — в том числе и в форме самопожертвования, что и есть патриотизм.

А противление врагу, в том числе и связанное с необходимостью убийства — это лишь вынужденная мера, выбор меньшего из двух зол, после выполнения которой настоящий благородный воин (во многих, кстати, культурах) должен выйти из боевого ража. И ни в коем случае он не должен превращаться в маньяка-убийцу, не щадящего раненых, пленных и мирное население.

Пролитие же крови священником в рамки этой задачи никак не укладывается. Многих это может покоробить — но это так. Что поделаешь, Бог Нового Завета "заставляет всходить солнце над злыми и праведными" и, как говорится в отпусте на Литургии, "праведники любит — а грешные милует".

Даже в Ветхом Завете, где уничтожение нечестивых народов Палестины было сакральной задачей "избранных" иудеев, кровопролитие в определенных случаях было нежелательным фактором — например, когда речь шла о величайших святынях. Так, когда царь-пророк Давид после многих славных побед решил построить величественный Иерусалимский храм — Господь не разрешил ему сделать это.

Читайте также: Воевать с Христом, положа руку на Библию

— И сказал Давид Соломону: сын мой! у меня было на сердце построить дом во имя Господа, Бога моего, но было ко мне слово Господне, и сказано: "ты пролил много крови и вел большие войны; ты не должен строить дома имени Моему, потому что пролил много крови на землю пред лицем Моим. Вот, у тебя родится сын: он будет человек мирный; Я дам ему покой от всех врагов его кругом: посему имя ему будет Соломон. И мир и покой дам Израилю во дни его. Он построит дом имени Моему, и он будет Мне сыном, а Я ему отцом, и утвержу престол царства его над Израилем навек. (1 Пар. 22:7-10)

Если провести аналогию с армией, то уместно вспомнить тут военных врачей. Они входят в число офицеров, имеют табельное оружие, но их основная форма — белый халат, а главная задача — спасать раненых и больных, а не убивать врагов. За годы Великой Отечественной войны военные медики вернули в строй более 6 миллионов раненных — полтысячи полноразмерных дивизий! Хороший повод поразмыслить на тем, как можно внести неизмеримый вклад в Победу, при этом не сражаясь с оружием в руках.

В полной мере то же касается и духовенства — хоть военного, хоть гражданского.

Тем не менее, сложившееся положение, когда жестко зафиксированная квота разрешает отсрочки крайне ограниченному числу священнослужителей, фактически нивелирует их право и обязанность выполнять установления своей религии. Справедливости ради, можно сказать, что, согласно Канонам, и само рукоположение во священники должно было производиться над лицами не младше 30 лет — между тем как призыву в РФ подлежит молодежь лишь до 27-летнего возраста. Однако в полной мере такая практика не соблюдалась даже в Византии. А уж в России, особенно с царствования Петра Первого, когда юноши из семей батюшек оканчивали семинарии вскоре после 20 лет — ждать их "церковного совершеннолетия" перестали. Как и теперь — семинарии и духовные академии заканчивают максимум в 25 лет, а обычно — много раньше.

Что в такой ситуации делать архиереям? Как в советские времена, брать учиться и рукополагать в сан лишь тех, у кого за плечами служба в армии? А если в ее время кандидату пришлось пролить кровь или нарушить другие правила для поставления в священники — отказывать? В противном же случае, поставленного на приход батюшку, если он не "вписался" в правительственную квоту, могут в любой момент призвать в ряды Вооруженных Сил.

Теоретически священнослужитель может отказаться брать оружие в руки, выбрав альтернативную гражданскую службу. Впрочем, она тоже запрещена Канонами как "мирское занятие". Однако заявление для ее прохождения надо подавать за полгода до призыва. А как быть, если настоятелю храма пообещали, что он попадет в список на освобождение от призыва — а в последний момент что-то сорвется? Надеяться лишь на добрую волю местного военкома, его веру и уважение к духовному пастырю? Но и этот фактор может помочь лишь до того момента, пока военкомату не поступит приказ мести всех подряд.

Читайте также: Психолог: что отпугивает людей от Церкви?

Самое обидное, что такое двойственное отношение к духовенству из всех славянских республик бывшего СССР наблюдается лишь в России, считающейся форпостом Православия, в том числе и на просторах СНГ. И в Белоруссии, и на Украине священники и диаконы всех зарегистрированных конфессий автоматически подлежат освобождению от призыва. Конечно, некорректно сравнивать опереточную армию Украины, сокращенной настолько, что проблем с призывом там не бывает в принципе, с российскими ВС. Тем не менее, даже в эпоху Александровских реформ во второй половине XIX века, когда вместо прежних рекрутских наборов была введена всеобщая военная обязанность, священников в армию не брали.

Вообще, обвинять в подобном двусмысленно-половинчатом подходе к призыву духовенства в армию лишь государство было бы неправильно. Последнее лишь наблюдает за происходящим в самой Церкви и делает соответствующие выводы. Когда церковная пресса начала часто упоминать канон о невозможности клирикам идти на военную службу? Лишь тогда, когда фактическая бронь для батюшек была отменена.

А до того в тех же СМИ господствовало воспевание ратных подвигов людей в рясах. Тут и благословление на Куликовскую битву схимонахов Пересвета и Осляби, и монахи-черносотенцы, весьма популярные в среде радикал-православия. То, что подобные случаи даже в их эпохи рассматривались как исключения, вызванные исключительной необходимостью, радикалы в расчет не брали.

Не отставало от таких представлений и искусство. Чуть ли не в каждом недавнем фильме о войне с необычайно симпатией показывается священник, между молитвами и службами отправляющий врагов на тот свет, будь то фашисты или уголовники. Только ведь так не бывает. К примеру, работа на своем огороде — дело само по себе хорошее. Но если ей будет заниматься хирург перед операцией, то грязь под его ногтями чревата инфекцией у пациента. То же и с пролитой руками духовного пастыря кровью, даже вражеской…

Читайте также: Израиль взялся за уклонистов от армии

В итоге отношение государства к призыву священников остается двойственным. И правда, если священник в солдатском мундире и казарме — дело сугубо хорошее, для чего вообще вводить какие-то отсрочки? А если хорошее не очень — тогда почему не освободить батюшек от не подобающих их сану занятий?

А пока Церковь и государство не могут найти окончательное решение этой проблемы, священнослужителям призывного возраста остается уповать лишь на милость Божью.

Читайте самое интересное в рубрике "Религия"