Возможно ли приравнять священников к наемным работникам?

Госсовет Татарстана обратился в Госдуму РФ с предложением внести поправки в закон "О свободе совести и религиозных объединениях". Их цель — запретить занимать духовные должности людям без спецобразования и объединить их в "профсоюзы". Инициаторы поправок, наверное, не знают, что сам Христос противопоставлял "добрых пастырей" и "наемников".

Фото:

Госсовет Татарстана обратился в Госдуму России с любопытным предложением: речь идет о внесении поправок в закон "О свободе совести и религиозных объединениях" — в статью 15-ю (внутренние установления религиозных организаций) и 24-ю (трудовые правоотношения в религиозных организациях).

Изменения предполагают, что отныне кандидаты, претендующие на должности духовных лиц, должны иметь обязательное духовное образование, полученное в духовных учебных заведениях как на территории России, так и за рубежом. Кроме того, религиозные организации должны заключать с ними трудовые договоры — а сами его фигуранты имеют право организовывать профсоюзы.

Читайте также: Святые подвижники Казанской земли

Интересно, что подобный закон регионального уровня уже действует в Татарстане, а теперь местные законодатели предлагают распространить свой опыт на всю страну. При этом они неустанно подчеркивают, что их новации полностью согласуются с фундаментальным принципом невмешательства государства в деятельность религиозных объединений.

Но что может получиться в результате принятия поправок? На деле перспективы выглядят не такими уж радужными. Начнем с того, что, согласно канонам преобладающей в России конфессии — Православной Церкви, наличие образования у кандидата в священники никак не регламентируется.

Да, согласно сложившейся практике, батюшке желательно иметь еще и богословское образование. В Синодальный период поповских детей в обязательном порядке отдавали учиться сначала в духовное училище (нравы в которых блестяще описаны в "Очерках бурсы" Николая Помяловского), потом — в семинарию, а самых умные могли окончить и Духовную академию. Впрочем, для рукоположения в сан порой было достаточно и первой "ступени". Но без нее церковный приход не сведущему в богословских науках недорослю не грозил — зато грозила отправка в армию рядовым на 25 лет.

Сейчас в России недостатка в семинариях, академиях, православных университетах и теологических факультетах светских вузов, казалось бы, нет. Даже утвержден государственный стандарт по теологии, легитимизировавший дипломы и ученые степени духовных учебных заведений.

Вот только КПД их, увы, низок. Даже из числа выпускников вроде бы самых элитных конфессиональных теологических вузов и духовных академий батюшками становятся далеко не все. Поэтому Церковь не возражает (и даже поощряет) практику, когда почувствовавший в себе призыв служить Богу в качестве священника человек сначала рукополагается епископом в сан, а затем заочно получает богословское образование.

Если же предложенные Казанью поправки будут приняты, такая практика станет незаконной. Дескать, выучись сначала на батюшку — а потом рукополагайся.  А это напрочь отметает мистическое понимание природы священства как избранничества Божьего, заменяет сообщение человеку Благодати Святого Духа через наследников Апостолов Христовых, епископов, утилитарно-ремесленническим "получил диплом — работай по специальности"

Ремесленничеством отдает и от другого блока предложений татарских законодателей — о регулировке трудовых отношений внутри конфессий. Благое желание обеспечить состарившимся духовным лицам соцподдержку само по себе выглядит заманчиво. Теоретически — поскольку, опять же, де-факто переводит занятие последних из "служения" в обычную "работу". Чтобы не сказать более грубо — в найм, о чем, собственно, и написано в любом трудовом договоре.

Между тем, согласно самому Христу, отношение среди его последователей к "наемникам", мягко говоря, сомнительное. Так, в Евангелии от Иоанна прямо противопоставляются эти две категории:

— Я есмь пастырь добрый: пастырь добрый полагает жизнь свою за овец. А наемник, не пастырь, которому овцы не свои, видит приходящего волка, и оставляет овец, и бежит; и волк расхищает овец, и разгоняет их. А наемник бежит, потому что наемник, и нерадит об овцах. Я есмь пастырь добрый; и знаю Моих, и Мои знают Меня. Как Отец знает Меня, так и Я знаю Отца; и жизнь Мою полагаю за овец. (Ин.10:11-15)

Исходя из этого отрывка, который, кстати, читается во время Литургии в день памяти почти каждого святителя Божьего, понятие "добрый пастырь" и "наемник" выглядят абсолютными антиподами сродни Свету и Тьме. А теперь, получается, "добрые пастыри" обязаны будут регистрироваться как "наемники", чтобы не нарушить закон?

А уж идея профсоюзов священнослужителей для Русской Православной Церкви выглядит дикостью. Скажем, приходят в храм в воскресенье прихожане — а на запертых дверях табличка: "В связи с неправомерным запрещением в сане члена нашего профсоюза, о. Виктора Иванова епископом Амвросием по епархии объявляется бессрочная забастовка священников до восстановления нашего коллеги в правах, так что службы не будет!".

Последний пример носит несколько гротескный характер. Но если говорить серьезно, на днях официальное представительство РПЦ при Совете Европы в качестве эксперта высказало аналогичную позицию по вопросу организации церковных профсоюзов в Православной церкви Румынии, что разрешил Европейский суд. Мнение Московской Патриархии вполне однозначно: "В Церкви есть другие механизмы решения этих проблем, а предложенный механизм является чисто светским и рушит все основы внутренних церковных норм".

Неужто людям Церкви придется защищать древние церковные каноны, созданные в те времена, когда Руси не существовало как государства, еще и в российских судах? И самое главное, как, даже с позиции формальной логики, новации Госсовета Татарстана соотносятся с их же словами о неуклонном соблюдении "принципа невмешательства государства в деятельность религиозных объединений"?

Вышеизложенное до боли напоминает выкручивание рук Церкви в хрущевские времена Советом по делам религий, когда ей навязали изменения в Уставе, поставившие во главу угла не пастыря-священника, а нанимавшую батюшку на "работу" "церковную двадцатку", состоящую из "овец" его паствы. Такой подход весьма органичнен для протестантизма, но мало согласуюется с канонами и практикой Традиционных церквей.

А если законодателям из Татарстана хочется положить конец росту религиозного экстремизма среди мусульманской общины (что не может не вызывать симпатию) — проблему можно решить и другими путями. Лучше всего — принять закон, предметом которого будет являться конкретно эта община — и ничто другое.

Читайте также: Эксперт: в РТ выросло поколение ваххабитов

А еще проще — безо всяких поправок запретить занимать должности духовных лиц людям хоть без специального образования, хоть выпускникам Каирского мусульманского университета, который, по оценкам экспертов, учит будущих мулл убеждениям в духе "Аль-Каиды", если их убеждения и проповеди противоречат конституции РФ. Кстати, пресловутые талибы — это тоже учащиеся духовных школ, только Афганистана и Пакистана. Получи они диплом — радикализма у них не убавится.

Так вот, для противодействия радикальным исламистам в Татарстане достаточно уже существующих законов — например, о борьбе с экстремизмом, пусть даже в него и придется вносить какие-то поправки. А вмешиваться в тонкие материи внутриконфессиональных отношений, право, не стоит. Гораздо лучше руководствоваться древним врачебным принципом Primum non nocere — "Прежде всего — не навреди!" Иначе результат может получиться в духе невеселой поговорки: "Благими намерениями вымощена дорога в ад".

Читайте самое интересное в рубрике "Религия"