Гонения на Церковь: записки осужденной

Острая тема гонений на Церковь заставляет вспомнить времена, когда насилие над верующими не ограничивалось оскорблением религиозных чувств. 30 лет назад за веру в Бога можно было угодить за решетку. О тех временах повествует книга Татьяны Щипковой, севшей в тюрьму за проповедь Христа: "Женский портрет в тюремном интерьере. Записки православной".

Принято считать, что гонения на верующих в СССР почти прекратились после встречи Иосифа Сталина с тремя православными иерархами 5 сентября 1943 года. Лишь немногие могут вспомнить о хрущевских гонениях, о хвастливых обещаниях "показать по телевизору последнего попа". И уж совсем единицы расскажут нам, что преследования верующих продолжались практически до конца 80-х годов прошлого столетия и прекратились лишь после того, как в стране началась перестройка.

Между тем, конец 70-х — начало 80 годов ХХ века был для верующих очень тяжелым периодом. "Сталинская оттепель" давно миновала, имя вождя стало жупелом, и многие его решения оказались пересмотрены. Церковь вновь оказалась в опале. Власть предприняла отчаянную попытку атаки на Церковь, которая коснулась почти каждого жителя СССР — которые, невзирая на все атеистические потуги родного государства, все равно посещали храмы, стояли пасхальные службы и — верили в Бога.

Для родителей невозможно было крестить ребенка без паспорта, а тех, кто все-таки осмеливался сделать это, потом долго "прорабатывали" по месту службы. Верующих увольняли, не давали получить высшее образование, лишали ученых степеней, а уж если за крещением ребенка был замечен партийный — партбилет на стол, что по тем временам было примерно то же самое, что получить "волчий билет" на всю оставшуюся жизнь.

Да, кое-какие послабления по сравнению с лютыми 30-ми годами все же были. Верующих уже не расстреливали, но зато их отправляли в лагеря и на принудительное лечение в психбольницах; антирелигиозные процессы были не публичными, но тихими. Суть дела от этого не менялась: христиане были не просто людьми второго сорта - зачастую их за людей-то не считали.

Среди тех, кто пострадал за веру в те годы, можно назвать имена архиепископа Ермогена (Голубева), священников Павла Адельгейма и Дмитрия Дудко, мирян Зою Крахмальникову, Александра Огородникова, Владимира Пореша и многих других. Одной из таких верующих была Татьяна Николаевна Щипкова, автор книги "Женский портрет в тюремном интерьере. Записки православной".

С 1961 по 1978 год она была преподавателем факультета иностранных языков Смоленского педагогического института. Татьяна Щипкова преподавала латынь, читала курсы по истории французского языка, теоретической грамматике, античной истории и культуре. На своих занятиях Татьяна знакомила студентов с библейскими текстами, без которых невозможно понять ни латинский язык, ни античную историю и культуру. В процессе преподавания Татьяна Николаевна рассказывала студентам о Христе.

На рубеже 70-х — 80-х годов XX века Татьяну Щипкову лишили ученой степени кандидата филологических наук, уволили из института, арестовали и посадили в тюрьму. Она провела три года (1980-1983) в уссурийской исправительной колонии номер 267/10. После тюрьмы она была поражена в социальных правах - работала вахтером, не имея возможности вернуться к преподавательской работе вплоть до начала 1990-х годов. После выхода на свободу Татьяна Щипкова записала воспоминания о своем аресте и о женщинах, с которыми ей пришлось столкнуться в колонии.

В 2011 году уже после смерти автора эти заметки составили основу книги "Женский портрет в тюремном интерьере. Записки православной". Они рассказывают о жизни и духовном состоянии женщин, осужденных за уголовные преступления в 80-е годы прошлого века, а также о тех, кто попал в колонию за религиозные убеждения.

Записки Татьяны Щипковой — это объективный рассказ человека с прямой спиной, который не приукрашивает и не разоблачает позднесоветскую действительность, но показывает, как можно сохранить себя даже в экстремальных условиях несвободы. Находясь в колонии, она оказалась настолько внутренне свободной, что с этой хрупкой женщиной, страдающей глаукомой, ничего не смогли сделать ни ужасающие условия, ни тюремная администрация.

Напротив, Татьяна Щипкова делала все, чтобы помочь сидящим с ней женщинам обрести человеческое достоинство — читала им стихи, рассказывала о классических произведениях русской литературы, занималась французским языком. Эта внутренняя свобода проявилась в советах Татьяны Щипковой осужденным женщинам хранить молитвы в голове, поскольку там их не обнаружит никакой обыск.

Прочитав рукопись "Женского портрета в тюремном интерьере", патриарх Кирилл отметил, что подвиг Татьяны Щипковой не позволяет говорить о том, что мученичество и исповедничество за Христа — лишь удел прошлого: "Нам иногда кажется, что подвиг исповедничества — это то, что принадлежит прошлому, поскольку нас сегодня окружает совершенно другая реальность, не требующая никаких особых усилий, чтобы исповедовать Христа. Нам кажется, что эта реальность исповедничества — где-то позади в прошлом. На самом деле исповедничество веры, подвиг свидетельства всегда будет. Все мы должны твердо помнить и знать, что путь служения Христу и Его Церкви всегда связан с исповедничеством и даже мученичеством".

15 июля 2012 года Предстоятель РПЦ МП открыл мемориальную доску в честь Татьяны Щипковой на здании Смоленского педагогического институт и призвал подобным образом чтить память исповедников веры по всей стране. Издание воспоминаний этой замечательной женщины — еще один кирпичик в стену память мужественных людей, пострадавших за веру в СССР, но отстоявших свободу человека мыслить, верить и проповедовать Евангелие.

Читайте также:

Современные гонения на Церковь продолжают традиции...

А могут начаться гонения на церковь?

Перед концом света все христиане объединятся?