Правда ли, что по евангельским заповедям богатство всегда дурно?

Упрек в тяготении к богатствам и роскоши — один из самых популярных, которые кидают в лицо всем священнослужителям, от простого сельского батюшки до патриарха. Какой же ответ может дать Библия сомневающимся и упрекающим? Правда ли, что по евангельским заповедям богатство всегда дурно? Ответить на вопрос поможет воспоминание Великого вторника, который Церковь отмечает обычно в апреле-месяце.

Что раздражает обывателей

Часы, машины, квартиры, драгоценное облачение, бросающаяся в глаза роскошь — вот что раздражает многих при взгляде на священство. Хотя, конечно, лишь малая часть священнослужителей Русской православной церкви может похвастаться подобными "знаками отличия". Если отвлечься от Москвы и других крупных городов и обратить взгляд на села, деревни и провинции, то картина там предстанет совершенно другая.

В свое время диакон Андрей Кураев рассказывал, как несколько батюшек из сельских церквей не могли попасть к нему на лекцию лишь потому, что… у них не нашлось денег на автобусный билет. Но бедность — отличительная черта не только провинциальных священников. Нередко и московские батюшки живут вместе с женой и кучей детей на скромнейшую сумму, не достигающую и тысячи долларов в месяц, и плата за требы — единственный способ для них держаться на плаву.

Однако глаза многих раздражают куда более редкие священники на дорогих или просто новых машинах, а уж часы патриарха Кирилла и вовсе стали камнем преткновения для тысяч и тысяч. При взгляде на суетную роскошь невольно вспоминаются строки из Евангелия — и про Иисуса Христа, вошедшего в Иерусалим не верхом на белом коне, а всего лишь на скромном ослике, и Его же заповедь о том, что не следует апостолам брать в дорогу ни лишнего посоха, ни лишней сумы.

"Не берите с собою ни золота, ни серебра, ни меди в поясы свои, ни сумы на дорогу, ни двух одежд, ни обуви, ни посоха, ибо трудящийся достоин пропитания", — заповедал Спаситель ученикам.

Вспоминается и история с богатым юношей, который захотел стать апостолом, но прежде должен был расстаться со своим имением — раздать все нищим. На это юноша пойти не смог, и ушел от Христа с сокрушенным сердцем и сбереженным кошельком.

Пальма первенства в негодовании у апостолов Христовых

Но нынешние возмущения — не первые в истории Церкви. Пальму первенства по негодованию на "неподобающую роскошь" держат не кто иные, как… апостолы Христовы.

В день Великого вторника Церковь вспоминает, как Иисусу были оказаны поистине царские, дорогостоящие почести, и Он не отказался от них. Противоречил ли Сам Себе Спаситель?

За шесть дней до Пасхи пришел Иисус в Вифанию, где был Лазарь умерший, которого Он воскресил из мертвых. Там приготовили Ему вечерю, и Марфа служила, и Лазарь был одним из возлежавших с Ним. Мария же, взяв фунт нардового чистого драгоценного мира, помазала ноги Иисуса и отерла волосами своими ноги Его; и дом наполнился благоуханием от мира. Тогда один из учеников Его, Иуда Симонов Искариот, который хотел предать Его, сказал: Для чего бы не продать это миро за триста динариев и не раздать нищим? Сказал же он этоне потому, чтобы заботился о нищих, но потому что был вор. Он имел [при себе денежный] ящик и носил, что туда опускали. Иисус же сказал: оставьте ее; она сберегла это на день погребения Моего. Ибо нищих всегда имеете с собою, а Меня не всегда. (Евангелие от Иоанна)

Согласно другим Евангелиям, возмущаться и протестовать подобными расходами принялся не один Иуда, который, по мнению Иоанна, имел свой интерес. Как отмечает, например, евангелист Матфей, негодовали все апостолы. А это значит одно-единственное: подобное поведение Христа было не в порядке вещей. Раньше Спаситель не принимал подобного дорогостоящего поклонения, иначе Его ученики не нашли бы в этой ситуации ничего возмутительного.

Отдельно, кстати, стоит упомянуть и о той сумме, которую называет Иуда, "на глазок" определивший стоимость драгоценных благовоний. Триста динариев — это приблизительно семьдесят пять сребренников, то есть, в два с половиной раза дороже, чем "цена раба", тридцать сребренников, которые первосвященники дадут Искариоту за Самого Христа.

Что же отвечает на возмущение апостолов Христос? Он не говорит им "Я царь Израилев" и не указывает на свой высочайший статус Сына Божьего, Которому, строго говоря, подобают совершенно любые почести. Лишь одно-единственное объяснение приводит Иисус своим недоумевающим ученикам — близость собственной смерти.

Через несколько дней Он будет распят на кресте, и запах благовоний смешается с запахом пота и крови. Роскошь, которой Его сейчас чествуют — не символ Его высокого статуса и не для того предназначена, чтобы вызывать благоговение у жителей Иерусалима. Это — последнее приношение Царю перед его смертью. Нищие были, есть и будут, а явить живому Христу любовь уже совсем скоро будет невозможно. Не ради своей гордыни и не ради тщеславия Иисус принимает драгоценный дар. Не для того, чтобы на равных говорить с "сильными мира сего" и стоять с ними на одной доске.

Только внутренняя полная готовность к жертве, даже до смерти, дает человеку, вслед за Христом, свободу от искушений мирской роскошью. И, наверное, в какой-то мере — свободу ее принимать, но только как дар любящих, а не как что-то, к чему тяготеет душа или что нужно для создания "имиджа" в глазах окружающих.

В противном случае, вспоминается история, произошедшая с величайшим католическим богословом, святым Фомой Аквинским. У него был школьный товарищ, который сделался кардиналом и жил в папском дворце в Ватикане, в Риме. Однажды Фома поехал навестить друга, и кардинал повел его по дворцу и показал ему все сокровища и богатства, которые там хранились. А под конец радостно заявил:

"Теперь мы не можем сказать того, что сказал апостол Петр хромому нищему, просившему его о подаянии: "Серебра и золота нет у нас" (Деян. 3:6). На это Фома отвечал, продолжая цитату из Деяний: "Но зато вы и не можете сказать, как сказал нищему апостол Петр: встань и ходи!"