Что значит Троица?

Сейчас, когда все православное богослужение проходит под знаком праздника Троицы (Пятидесятницы) уместно поговорить о том, а что же Церковь вообще подразумевает под этим словом? Пожалуй, во всем богословии нет ничего более простого по формулировке — но неизмеримо сложного по сути. Итак, формулировка Троичного Догмата звучит следующим образом: "Бог есть един по существу, но троичен в лицах: Отец, Сын и Святый Дух, Троица единосущная и нераздельная". Впрочем, не менее важны следствия этого утверждения.

Фото: Википедия

Единые по существу (природе) Лица в Боге равны между собой и единосущны: и Отец есть Бог, и Сын есть Бог, и Святой Дух есть Бог, но не три бога, а один Бог. Три Лица различны между собой по личным свойствам: Отец не рожден ни от кого, Сын рожден от Отца, Дух Святой исходит от Отца.

Святые Отцы не зря говорят, что любые образы видимого мира и даже отвлеченные умозрительные понятия не в силах адекватно описать суть Бога — ведь Он неизмеримо выше всех наших земных представлений. Обычно для минимального сходства применяют, скажем, пример солнца — которое одновременно воспринимается как находящийся на небе шар, тепло и свет. И все эти вещи хотя и различные — но не могут существовать по отдельности друг от друга.

Однако на пути к пусть неполному осознанию этой истины Церковь прошла нелегкий путь проб и ошибок. Последние возникали тогда, когда отдельные богословы пытались понять рациональным умом и исчерпывающе сформулировать тайну Троичной жизни, которую итак интуитивно знали простые верующие, основываясь на Священном Писании, и познающие Бога не холодным разумом, а чистым сердцем, исполненным любви.

Однако, когда в Церковь стало приходить все больше образованных язычников (да и в самой Церкви, в периоды между гонениями, развивались богословские школы и учебные заведения) вопрос понимания Троицы обострился. Одни богословы предпочитали акцентировать внимание на единстве Божьем — и потому доходили до отрицания Лиц Троицы как полноценных Личностей. Например, представители так называемого "динамического монархианства", зародившегося в III веке в Александрии, считали что Лица — всего лишь божественные силы (сила — по-гречески "динамис"). Единая Божественная сущность — это Отец, Сын — это "ум" ("Логос) этой сущности, а Дух — действия Бога в нашем мире.

Другие еретики, "модалисты", берущие начало в среде Римской Церкви, вообще не различали Лица даже формалльно — они считали, что и Отец, и Сын, и Св. Дух — это один и тот же Бог, который показывал Себя в разных проявлениях ("модусах") в разные эпохи. Отцом — в Ветхом Завете, Сыном — в Завете Новом, а Духом — после Пятидесятницы и до скончания мира.

Обе эти группы ересей были осуждены на церковных Соборах, кстати, происшедших задолго до принятия христианства Римской империей — что полностью снимает с них обвинения в какой-то ангажированности мнением тех или иных императоров. Однако, с приходом к власти Константина Великого, споры вокруг Троицы вспыхнули с новой силой. "Отцом" одной из самых влиятельных ересей стал александрийский пресвитер Арий. Ему однажды показалось, что его патриарх Александр мыслит о Боге с позиций строгого, но неправославного монотеизма — то есть вообще не различает в Нем божественных Лиц. После чего и придумал собственную систему, которая и получила название по его имени — арианство.

Согласно ей, Бог настолько более совершенен, чем созданный Им мир, что войти в последний для Творца попросту невозможно. Поэтому Он сообщил свою силу самому совершенному сотворенному Им же созданию, которое и стало Сыном. Хоть и сравнимым по возможностям с Отцом — но отличающийся от Христа в православном понимании так же, как усыновленный ребенок — от родного. Ну, а уже "усыновленный" Сын стал родоначальником Духа, которого Арий называл "Внуком".

Почти единой реакцией Церкви стало возмущение против такого понижения статуса Спасителя Мира и Святого Духа. На I Вселенском Соборе Арий был осужден как еретик, но потом верующие столкнулись с другой сложностью. Ведь на тот момент в христианском богословии просто не существовало адекватных понятий, способных хотя бы приблизительно описать Троицу в рациональных категориях. Поэтому те епископы, кого больше вдохновляло единство Существа Бога, подозревали тех, кто утверждал равенство Лиц в "многобожии" — а последние подозревали оппонентов в "ветхозаветном уклоне", с его строгим монотеизмом Иеговы.

Потребовалось больше 50 лет ожесточенных споров (нередко заканчивающихся кровопролитием — когда в дело вмешивались императоры), пока Великие Каппадокийцы святитель Василий Великий, Григорий Богослов и Григорий Нисский не сформулировали в христианской мысли адекватную терминологию, способную выразить правильное отношение между единой и общей Божественной природой — и нераздельными, но и несливаемыми самоценными Личностями-Ипостасями, под Которыми и понимается Троица.

Можно, конечно, спросить: а стоили ли вообще все эти споры затраченного времени и сил? Какая, собственно, разница — является ли Христос единосущным Отцу или "усыновленным" Им же ("подобносущным" — как говорил Арий)? Обычный ответ на этот вопрос основывается на важности этой "детали" в механизме нашего спасения.

Вообще, под спасением подразумевается возвращение падшего после грехопадения человечества к полноте и радости жизни с Богом. То есть фактически "обожению", становлению "богами по благодати" и Божьей Любви. Но возможность такого обожения появилась тогда, когда Сын, воплотившись в человеческом теле, соединил в нем божественную и человеческую природу, одержал победу на грехом и смертью. Однако, если Сын изначально был "богом второго сорта", то и спасение посредством Его превращается в несколько сомнительную затею.

Однако, помимо этой, существует, пожалуй, еще более важная причина необходимости придерживаться православного понимания Троицы. Хотя о ней и говорят намного меньше. Причина тому — не всегда здоровое пристрастие к монархии (в смысле формы государственного устройства) среди многих православных верующих. С нескрываемым удовольствием повторяющими слова святого Иоанна Кронштадского: "Демократия — в аду, а на Небе — Царство". При этом мало кто вдумывается, что Царство Небесное отличается от царств земных приблизительно так же, как свет от тьмы.

Поскольку Бог, "не требуя служения рук человеческих", сам служит людям, вплоть до добровольной крестной смерти — а земные властители, кто в большей, кто в меньшей мере, держатся у власти благодаря насилию, стяжанию и банальной тирании.

Но дело даже не в этом. Главное, что Догмат о Троице как о трех равноценных и свободных Личностях, пребывающих между собой вне всякого соподчинения — но в единстве Любви — как раз и учит христиан такому образу жизни как идеальному. Но, конечно, те, кому более по сердцу "кротко-смиренные" ответы Сына перед Отцом "да, Отче", "нет, Отче", без малейшего проявления собственной инициативы и воли, лучше предпочтут в качестве идеала "послушание, которое превыше поста и молитвы". Из которого, при небольшом усилии, возникает банальный тоталитаризм, не имеющий ничего общего с христианской любовью и свободой.

А ведь утверждение о каком-то "соподчинении" между Лицами Троицы — это ересь субординационализма, как раз и являющаяся важным элементом арианства. Отец возвышается над Сыном, Сын — над Святым Духом — ну, чем не пример для подражания любителям земных "иерархических лестниц", которые всерьез надеются, что те будут сохранены в Царстве Любви. И говорить о какой-то "православности" таких воззрений — просто неприлично.

В конце этого краткого обзора "троических" ересей можно было бы упомянуть и о "Филиокве" — католическом учении на исхождение Святого Духа не только от Отца, но и от Сына. Но как-то не хочется. Хотя бы потому, что для объявления какого-то мнения "ересью", кроме формальных умозаключений даже самых авторитетных богословов, необходимо еще и общецерковное заключение. Для осуждения Рима — минимум, на Вселенском соборе, последний из которых состоялся в 787 году, и совсем по другому поводу (осуждению иконоборчества).

А так, до Великого Раскола 1054 года Рим и Восточные Церкви благополучно поддерживали взаимное общение (за исключением небольших перерывов) на протяжении добрых пятисот лет с момента возникновения среди католиков упомянутой "ереси". Что лишний раз доказывает, что значение последней не стоит выеденного яйца, а не то что тысячелетнего разъединения миллиарда с лишним верующих во Христа.

И, вообще, всегда надо помнить, что главное в жизни не рациональные знания, а любовь, которая "покроет множество грехов" (1Пет. 4:8), зато без нее "все ничто" (1Кор. 13:2).