Богословы понимают ад как добровольную самоизоляцию души от Бога

Что такое Преисподняя? В обывательском представлении обычно при этом слове всплывают котлы с кипящей смолой, раскаленные сковородки и прочие ужасы к вящим мучениям находящихся там грешников. Нам остается благодарить судьбу за то, что пыточные техники Средневековья уже успели стереться из памяти. Но что же такое ад в подлинно церковном понимании?

Фото:

Даже поэты Возрождения, обычно именуемые "гуманистами", мыслили в том же ключе. Примером тому является знаменитая "Божественная комедия" великого Данте Алигьери, где описанию изощренных истязаний в аду отводится весьма важное место. Кстати, "комедией" эта поэма названа не из-за веселого содержания — просто в современной ей традиции этим жанром именовались произведения с грустным началом и счастливым концом. Заканчивается же бессмертное произведение описанием рая — хотя и начинается с путешествия автора по аду.

Впрочем, традиция западного Средневековья в описании ада действительно относительно гуманна — как минимум, к Богу. Да, Он подразумевался создателем этого места мучений.

Я увожу к отверженным селеньям,

Я увожу сквозь вековечный стон,

Я увожу к погибшим поколеньям.

Был правдою мой зодчий вдохновлен:

Я высшей силой, полнотой всезнанья

И первою любовью сотворен.

Древней меня лишь вечные созданья,

И с вечностью пребуду наравне.

ВХОДЯЩИЕ, ОСТАВЬТЕ УПОВАНЬЯ

— гласила надпись на вратах ада. А под "высшей силой, полнотой всезнанья и первою любовью" Данте подразумевал Святую Троицу — Отца, Сына и Святого Духа.

Читайте также: Стремиться к жизни, памятуя о смерти

Но по крайней мере, роль мучителей осужденных грешников в поэме выполняли исключительно падшие духи — злобные и коварные бесы. А вот, скажем, в популярном на Руси апокрифе "Хождение Богородицы по мукам" упомянутыми муками заведуют… самые что ни на есть светлые ангелы! Которые любезно и доходчиво объясняют Божьей Матери в перерыве между пытками грешников, какие из них и за какие темные дела положены.

Слава Богу, анонимные авторы произведения (кстати, не рекомендованного к чтению Церковью, несмотря на его популярность среди верующих) хотя бы вложили в уста Девы Марии (а также ангелов, и святых) горячую мольбу к Христу об облегчении участи осужденных. На что последовал ответ Господа — дескать, Я бы и рад, но не могу нарушить божественную справедливость. Впрочем, ходатайство Богородицы, по указанному произведению, таки принесло обитателям ада милость — с этого момента их начали освобождать от мук в день Пятидесятницы, давая своего рода "однодневный отпуск".

Впрочем, такие произведения, даже дозволенные Церковью, издревле именовались святыми Отцами "описаниями в чувственном виде". Под этим подразумевалось, что истинное состояние души в загробной жизни, хоть в блаженстве, хоть в страданиях, можно обрисовать в доступных человеческому пониманию образах весьма и весьма приблизительно. Но даже самим Отцам, да и многим более современным богословам, более искушенным в философии, чем обычным верующим, с адом ясно было отнюдь не все. Пожалуй, даже меньше, чем с раем.

Читайте также: Христианин и страдания — кара или испытание?

С последним-то как раз была относительная ясность. Но после Светлого Воскресения Христова, когда, как поется в церковных песнях, перед Спасителем "преклонили колена небо, и земля, и преисподняя", мест, лишенных присутствия Бога, просто не осталось. Ну а извращенно-садисткое восприятие Бога как "источника мук", пусть даже и в виде справедливого воздаяния, тоже не слишком котировалось в среде просвещенных пастырей первых веков христианства.

Особенно было непонятно с состоянием после Второго Славного Пришествия, когда наступит "новое небо и новая земля", а смерти придет конец. Тем не менее, последнее не исключает значимости одного из самых ходовых богословских выражений — "вечная смерть", обычно являющегося синонимом ада.

Просто под ним подразумевается не насильственное лишение грешников Богом незаслуженного счастья с помощью то ли бесов, то ли ангелов, а состояние добровольной богооставленности. Ненависти к Богу, неприятие Его Любви — состояния, которое жжет хуже любого огня. Тем не менее, ради этой ненависти грешник (или злой дух) добровольно готов терпеть муки.

И все же, как могут сосуществовать всеобщее Царство Любви и Добра и страдающие, пусть по собственной помраченной грехом волей, существа?

Это мнимое противоречие имеет как минимум два объяснения. Первое, так сказать, "статическое", принадлежит русскому религиозному философу серебряного века Евгению Трубецкому. По его словам, после Второго Пришествия Господа, Который будет "все во всем", места для ада в принципе не останется. И можно говорить лишь о "последнем миге", своего рода "грани", после которой зло и его нераскаянные носители будут просто уничтожены, не выдержав Божественной Любви, которую они ненавидят горше адских мучений. Однако то, что с точки зрения живых обитателей Царства Небесного будет восприниматься как бесконечно малый миг — по субъективному мироощущению гибнущих грешников будет осознаваться как вечность. Точнее — дурная (но субъективная!) бесконечность, очень плохая для тех, кто ее выберет.

Читайте также: Как спасти душу замужней христианке?

Ну а "динамическая" теория ада, выраженная, к примеру, религиозным философом Владимиром Лосским, замечательно описывается выражением "Ад — это вечное умирание, падение в бездну небытия злых духов и нераскаянных грешников, дна которой они никогда не достигнут". Впрочем, если вспомнить мнение Трубецкого об "объективном" и "субъективном" содержании ада — особого противоречия между указанными точками зрения нет, а речь идет об описании адского состояния "снаружи" и "изнутри".

Получается, что изложенные выше воззрения серьезного богословия снимают с Бога обвинения в садисткой жестокости. Ведь Он не может насильно спасти свободную личность, не нарушив при этом ее свободы. Как говорится в народе, насильно мил не будешь. А нарушение свободы будет означать либо насилие, либо порабощение воли вроде гипноза. Это уже магия, а не любовь.

Однако от таких рассуждений не легче тем, кто любит своих близких, да и просто чужих усопших — но все же сомневается в достижении ими загробного блаженства. Но и для них есть утешение. Хотя бы в осознании не всегда очевидного факта — ведь если мы, хоть и созданные по Образу и Подобию Божьему, но помрачившие это Подобие многочисленными грехами, способны на сострадание, то насколько больше имеет сострадания Тот, Кто нам его сообщил? И в отличие от нас, Господь смог уже однажды, после Своей крестной смерти, войти туда, где Его не могло быть по определению — в ад. И просветить светом своей Любви даже тех, кто ранее эту любовь просто не мог воспринять.

Читайте также: "Одну молитву чудную твержу я наизусть…"

Как это произошло — пожалуй, одна из самых больших тайн мироздания. Но было же! А потому и те, кто переступили порог смерти, и те, кто живет, не должны повторять вслед за Данте "входящие, оставьте упованья", но всегда любить, верить, надеяться на великую милость Божью в отношении живых и мертвых. В конце концов, даже великие Отцы Церкви, такие, как святитель Григорий Нисский, уповая на Божественное милосердие и силу Его любви, верили, что в конце времен спасутся все до единого.

Читайте самое интересное в рубрике "Религия"