Ересь Монтана располагает множеством последователей

Мы продолжаем серию статей, посвященных такому небезынтересному явлению, как ересь. Сегодня речь пойдет о монтанизме. Эта ересь, не имеющая на сегодняшний день своих храмов, иерархии, да и вообще явных адептов, оказалась, тем не менее, очень живуча, практически неистребима. Она имеет очень много последователей по всему миру и, наверное, в каждой религии. Причем большая часть этих последователей никогда и не слышала ни о каком Монтане и монтанизме.

Многие исследователи воздают этому учению должное как первой собственно христианской ереси. Гностицизм, возникший еще при жизни апостолов, несмотря на все свое многообразие, был попыткой "скрестить" христианство с языческой философией и мифологией. Монтанизм же возник в самой христианской среде и крайне отрицательно относился ко всей "эллинской мудрости". "Что может быть общего у Иерусалима с Афинами?!" — недвусмысленно восклицал Тертуллиан, один из самых знаменитых представителей монтанизма.

В каком-то смысле монтанизм можно назвать "неправильной" ересью. Ересь правильная — это особенное учение, так или иначе искажающее первоначальную доктрину. Как правило, ересь появляется в среде интеллектуалов, увлеченных новой теорией, а "простецы" впоследствии "заражаются" энтузиазмом основателей, не очень вникая в тонкости доктрины, понимая ее по-своему.

Ересь монтанизма создали простецы. Никакого нового учения там не предлагалось. Можно даже сказать, что само учение мало интересовало как основоположников, так и последователей монтанизма. В прицеле новой ереси была нравственность, даже шире — сама жизнь христианина.

Читайте также: Офиты: поклонники Змея и почитатели Каина

Как нетрудно догадаться по названию ереси, основателем ее был человек по имени Монтан. Начало его деятельности приходится на 50-е годы II века нашей эры. Он происходил из местности Фригия в Малой Азии (территория современной Турции). По некоторым сведениям, до обращения в христианство он был языческим жрецом. Да непростым, а жрецом богини Кибелы — Матери Богов. Этот факт во многом объясняет и то, что Монтан был скопцом.

Культ Кибелы был крайне экстатичным. Многие ее жрецы в состоянии священного исступления лишали себя своего мужского естества, тем самым мистически соединяясь с богиней. Обратившись в христианство, Монтан "контрабандой" привнес в него слишком многое из своего религиозного опыта — в первую очередь, экстаз как высшую форму единения с божеством. Поменяв имя божества, он не изменил своего восприятия самого божества.

Вокруг новоявленного пророка довольно быстро стали собираться последователи. Особенно выделились две женщины — Присцилла и Максимилла. Они стали пророчицами Монтана, везде сопровождая его и потрясая слушателей (точнее — зрителей) своими экстатическими выступлениями. По мнению оппонентов секты, Присцилла и Максимилла оставили своих мужей, чтобы следовать за Монтаном.

Как писал епископ Аполлоний, "Ты согласен, что все Писание запрещает пророку брать дары и деньги? А когда я вижу пророчицу, которая берет и золото, и серебро, и дорогие одежды, как мне от нее не отвернуться?" Два христианских епископа решили совершить над пророчицами экзорцизм — то есть помолиться, чтоб демоны оставили тела женщин — но сопровождающие пророчиц люди этого не допустили.

Читайте также: Ересь Симона Мага: благодать по сходной цене

Монтан и его последователи отвергали любой авторитет в Церкви, кроме авторитета тех откровений, которые изливали на слушателей в исступленном состоянии. Этому исступлению, экстазу придавалось очень большое значение. Считалось, что разум человека в эти минуты отключен, человек ничего не добавляет от себя, и таким образом через него к слушателям обращается сам Бог.

Аполлинарий Иерапольский, написавший обличение против еретиков, в своем труде передает колорит этого экстатического движения. Монтан, по его словам, "в безмерной страсти к первенству дал врагу войти в себя; одушевляемый им, придя внезапно в исступление, он начинал говорить нечто странное". Диавол, по словам Аполлинария, "взволновал двух женщин, исполнил их своего лживого духа, и они, подобно Монтану, стали говорить бессмысленно, неуместно и странно".

Монтана его последователи воспринимали как самого Духа Святого — Параклита, то есть Утешителя, обещанного Христом. Возможно, Монтан так сам и не учил — он просто утверждал, что Дух Святой говорит через него. Однако своим пророчествам Монтан и его последователи придавали куда большее значение, чем текстам Нового Завета. По мнению монтанистов, изначально человечество находилось в "детском" возрасте. Когда был дан Закон Моисея, наступила эпоха отрочества. Христос ввел людей в эпоху юношества. И, наконец, с приходом Монтана и его пророчиц наступила конечная эпоха мужества, предшествующая скорому концу света.

Читайте также: Гностицизм — ересь, не дающая миру шанса

Надо сказать, энтузиазм и строгая мораль сектантов очень многих подкупала, особенно в Западной Церкви. Обращая внимание в первую очередь на нравственность, горячо защищаемую в секте, некоторые Отцы Церкви отнеслись к новомудвижениюблагосклонно.Нооченьскоросталпонятенглубокоантихристианскийхарактерновойереси.

Монтанисты не нападали на вероучение Церкви не потому, что были правоверны, а потому, что оно им было мало интересно. Как неинтересен, по сути, им оказался и весь Новый Завет, и Сам Христос. Настоящий интерес для монтанистов представляли лишь экстатические религиозные состояния и строгая аскеза, очень этим состояниям способствующая.

Христиане востока, знавшие новую ересь не понаслышке, быстро распознали ее опасность. "Асийские верующие стали часто и во многих местах собираться и рассматривать новое учение: его объявили нечистым и отвергли ересь, отлучив ее последователей от Церкви и запретив им общение с нею" (Аполлинарий). Из этого отрывка видно, как была осуждена ересь Монтана — не по приказу "сверху", не епископами, испугавшимися "народного пророка", а самими верующими, возмущенными такой "новой религиозностью".

Именно ересь Монтана стала причиной созыва первых соборов, известных в истории Церкви — соборов епископов Малой Азии. Кроме того, эта ересь стимулировала создание и закрепление канона Священного Писания — поскольку монтанисты начали создавать свои писания, "бессчетно умножая их", требуя их признания наравне с апостольскими.

Читайте также: Мандеи: древняя ересь "назло всем"

Но, может быть, главное, чем прославилась ересь Монтана, и что привлекло к ней многих строгих, бескомпромиссных христиан того времени — это "синдром старшего брата". Всем известна евангельская притча о блудном сыне, который, растратив свою часть наследства, вернулся к отцу и был с радостью принят и прощен. Там говорится и о старшем брате, который был возмущен радостью отца и тому приему, который отец устроил младшему брату.

Монтанисты совершенно явно стояли на позиции старшего брата. Они отрицали возможность покаяния для тех христиан, которые совершили тяжкие грехи — убийство, блуд, но в первую очередь — отречение от Христа. Покаяние можно было принести лишь раз в жизни, перед принятием Крещения. После крещения покаяние для тяжких грешников было уже невозможно.

Кроме того, монтанисты категорически отрицали второй брак, считая его просто разновидностью блуда, не считали нужным умножать род людской, так как близок конец мира, отрицали науку, искусство, и вообще любые радости рассматривали отрицательно, только в строжайшей аскезе видя истинный путь христианина. Они умножали число постов — древняя Церковь знала лишь пост перед Пасхой (в разных местах разной продолжительности), пост по средам и пятницам (но только до трех часов дня), и кратковременные посты в случае разных бедствий.

Монтанисты же вводили новые посты и утверждали сам тип употребляемой пищи (сухоядение и капустоядение), чего Церковь прежде не знала. Интересно, что монтанисты настаивали на том, чтоб в храме голову покрывали все женщины и девушки, а не только замужние (Церковь активно возражала против такого нововведения, противоречащего прямому указанию апостола Павла).

Читайте также: Ересь Маркиона: злой демиург и добрый Бог

Все эти особенности, вроде бы усиливающие напряженность и возвышенность христианской жизни, привлекали к секте людей строгих и нравственно чистых — таких, как великий христианский апологет Квинт Септимий Флоренс Тертуллиан.

Можно сказать, монтанизм помог молодой Церкви ответить на очень важные вопросы. "Синдром старшего брата", когда для кающегося грешника закрывался путь к покаянию, был раз и навсегда осужден. Церковь сделала свой выбор — она принимала всех, кто выражал искреннее желание покаяться и начать новую жизнь, не деля людей на "чистых" и "нечистых". Еще более важным выбором было решительное отвержение любого пророчества, ставящего Новый Завет Иисуса Христа в подчиненное, второстепенное положение.

Это была не догма — догматов тогда не принимали — а глубокое внутреннее убеждение христиан, что нет ничего выше и прекраснее жертвы Создателя за мир. Любой "Третий Завет" на фоне этой Вести прозвучит фальшиво — это убеждение христиане всех конфессий пронесли сквозь века.

Читайте также: Ереси: как Спаситель "спектакль" разыграл

Но, к сожалению, закваска монтанизма пережила учение Монтана. В Западной Церкви утвердилось учение о браке, практически идентичное монтанистскому — второй брак не допускается, безбрачие однозначно выше и лучше брака. Достаточно посмотреть на современный календарь постов, чтобы понять, каким живучим оказалось искушение аскетизмом, предложенное Монтаном. Про платки и говорить нечего — образ "девицы-платочковицы" давно стал нарицательным.

Наверное, нет такой ереси, которая исчезает совсем бесследно. Но ереси, поражающие учение, — это соблазн для богословов. Монтанизм же подкупает христиан своим аскетизмом и высокими нравственными требованиями, до сих пор в самых неожиданных формах появляясь в Церкви, когда-то его победившей.

Читайте самое интересное в рубрике "Религия"