Зачем Москве новые церкви и мечети?

В ожидании нового мэра Москвы в городе активизировалась общественная жизнь. Православные активисты призывают нового мэра исполнить обещание Юрия Лужкова о строительстве двухсот храмов в спальных районах. Мусульмане требуют новых мечетей, подчеркивая свою многочисленность. А люди, равнодушные к религии, просят не нарушать их привычный покой.

Московским православным священникам год от года становится все сложнее упражняться в добродетели человеколюбия — трудно любить людей, когда к тебе их обращается гораздо больше, нежели у тебя имеется сил. Типичная картина воскресного или праздничного богослужения в спальном районе столицы — это толпа людей, стоящих во дворе храма и слушающих трансляцию литургии через динамики. "Детская" очередь к причастию, состоящая из родителей или крестных с младенцами на руках, начинается с порога. Тем, кому не посчастливилось прийти с малышом, придется подождать еще дольше минут на сорок.

После окончания литургии появляются те, кто заказал "требы" — крещения, венчания, отпевания. Выяснить, кто все эти люди, во что они верят, по каким мотивам просят совершить над ними таинство или обряд, практически никакой возможности нет. Можно сколько угодно доказывать, что нельзя крестить или венчать людей без предварительной катехизации, научения хотя бы основам веры, но как осуществить это на практике, когда креститься каждую субботу и воскресенье приходит по десятку жителей окружающего района?

В центре Москвы обитают дружные православные общины, которые сложились еще в 90-е. Вместе, "всем миром", начиная с какого-нибудь 1991 или 1994 года поднимали храм из руин, вместе отмечали праздники, играли приходские свадьбы, растили детей, организовывали воскресные школы, поездки и лагеря… Да, там сложилась община-семья, там нет чужих друг для друга людей. Только любая, даже самая дружная и исполненная любви община — "не резиновая". Вот уже и добрейший, горячо любимый московской интеллигенцией батюшка после второй операции не выходит исповедовать народ, а принимает на правом клиросе "только своих". Новым прихожанам, наслышанным о его духовных дарах, деликатно отвечает: "Простите, больше никого не могу взять". Правда, народ "с улицы" исповедует молодой священник, но и к нему выстраивается многочасовая очередь, так что приходится задерживаться после всенощной.

Конечно, на все это можно ответить "Бог терпел, и вам велел". Никто ведь тебя не заставлял становиться православным, а раз уж считаешь себя христианином, то смиряйся. Вставай в пять утра, чтобы успеть с окраины Москвы в центр на раннюю литургию, потому что на раннюю есть хотя бы шанс войти, а на поздней народу будет уже не протолкнуться. Молись под дождем и под снегопадом — Сорока-то мученикам, пожалуй, в Севастийском озере тяжелее пришлось. Заталкивай коляску с младенцем в два автобуса и метро с пересадкой, потому что ближе чем с пересадкой православного храма нет. И все это действительно можно было бы потерпеть, если бы перенесение этих невзгод приносило душе пользу. А приносит ли?

В здоровой православной общине священник должен знать своих прихожан не только в лицо и по имени, но и быть в курсе всех обстоятельств их жизни. Знать, каков каждый из них по характеру, как ведет себя с окружающими, с какими страстями ему следует бороться. У кого пьет муж, от кого ушла жена, где живет одинокая старушка, которой требуется помощь, чьи дети бегают во дворе. То есть, для того, чтобы священник добросовестно исполнял свои обязанности, он должен стать "участковым", как врач или милиционер. Сегодня удивительно читать в воспоминаниях дореволюционного священника рассказ о том, как в праздник он обходил все дома на трех улицах, кропил жилища святой водой и вдруг узнал, что у такой-то Марии Ивановны случилось горе и ей срочно требуется помощь. А когда-то это было нормой и повседневностью.

Новые храмы в спальных районах становятся переполнены…еще до того, как бывают построены. И это не удивительно — строительство храмов объединяет людей. Община собирается сначала на молебны у закладного камня, потом — у маленькой часовни, потом — у растущих храмовых стен. Так что все опасения тех, кто утверждает, будто "новые храмы" будут стоять пустыми, абсолютно безосновательны. Не верите — придите на молебен у строящегося храма где-нибудь в Ясеневе или в Медведкове, убедитесь сами.

В обществе также бытует стереотип, будто "правильная" церковь обязательно должна быть старинной, желательно ценным памятником архитектуры, "намоленной", полной чудотворных икон и святых мощей, а в идеале и построенной на месте какого-нибудь чуда. Причину здесь путают со следствием. И храм Покрова-на-Нерли, и собор Покрова-на-Рву, и все прочие архитектурные шедевры, которые служат карточками России, появились именно потому, что люди считали участие в богослужении важнейшей частью своей жизни и не скупились вкладывать в строительство храмов ни средства, ни таланты. Кстати, все знаменитые церкви когда-то были новыми.

Некоторые люди обижаются на городские власти и чувствуют себя ущемленными в правах, когда узнают, что в ближайшее время неподалеку от их дома будет построена церковь, в то время как детский сад, поликлинику или стадион они ждут годами. "Церкви у нас здесь и так три, а вот детского сада — ни одного", — возмущаются жители некоторых районов. Чтобы разобраться в ситуации, достаточно взглянуть на карту района. Церкви предполагается строить на пустырях или в промзонах, где детский сад уж точно никогда не возведут.

Кроме того, в религиозных семьях рождается в несколько раз больше детей, чем в нерелигиозных. В любой православной общине семьи с тремя-четырьмя детьми — это норма, а герои, у которых детей восемь или двенадцать — тоже не редкость. Так что, если в вашем районе имеется зарегистрированная православная община и ей выделили землю под строительство храма, есть надежда, что вскоре появятся и детский сад, и поликлиника, и стадион. Многодетные заинтересованы во всей этой инфраструктуре во много раз больше, так что они будут самыми первыми и самыми настойчивыми из тех, кто потребует детский сад от городских властей.

В годы правления Юрия Лужкова имелась негласная договоренность между правительством Москвы и Советом муфтиев России, благодаря которой строить мечети в Москве было разрешено только этой мусульманской организации. С приходом нового мэра ситуация может измениться, поэтому Совет муфтиев старается сейчас продемонстрировать многочисленность и силу своей общины. В праздник Ураза-Байрам к мечети Совета муфтиев на Проспекте Мира пришло около 55 тыс. молящихся, такое скопление людей вызвало пятичасовые пробки на соседних улицах и перебои в работе метро.

Проблема в том, что многие из тех мусульман, которых сейчас пытаются представить в качестве москвичей, нуждающихся в мечети, не имеют не только московской прописки, но и российского гражданства. Как сообщает официальный сайт Совета муфтиев, в минувшую пятницу у Соборной мечети на Проспекте Мира был организован сбор подписей в защиту строительства мечети в московском районе Текстильщики. Возможно, собранные данные помогут выяснить, сколько мусульман-коренных жителей столицы страдает от недостатка мечетей в городе.

В ту же пятницу возле мечети на Проспекте Мира разразился скандал. По сообщению Совета муфтиев, среди пришедших на еженедельную пятничную молитву мусульман начались волнения в связи с тем, что сотрудниками милиции были перекрыты все привычные дороги к мечети, верующие были оттеснены на трамвайные пути. Прихожане были лишены и привычных для пятницы мест для моления на примыкающих к мечети принадлежащих городу тротуарах и начали занимать проезжую часть улицы.

Между спорткомплексом "Олимпийский" и московским муфтиятом продолжается давний спор об участке земли, на котором руководство спорткомплекса планирует устроить автостоянку, а муфтият — построить временный молельный зал. Так что речь здесь вряд ли идет о "гонениях на веру" или "исламофобии" — скорее всего, имеет место сугубо материальный конфликт.

Читайте самое интересное в рубрике "Религия"