Молиться о самоубийцах или предотвратить суицид?

Как известно, по церковным канонам самоубийц нельзя отпевать и хоронить на христианских кладбищах. Является ли эта традиция жестокой по отношению к родным и близким тех, кто свел счеты с жизнью самовольно? О том, что делать верующим людям, если их ближний совершил суицид, рассказывает священноигумен Феогност (Пушков), кандидат богословия.

Сложные темы для священника

Одна из сложных тем для священника — это общение с людьми, пришедшими в храм с просьбой "отпеть" их ближнего, оборвавшего свое существование на земле. В 99% случаев лица, пришедшие с указанной просьбой, совершенно не воцерковлены, то есть, это те самые "прохожане" и "захожане", которые не чувствуют себя членами семьи Христовой (Церкви), а вспоминают об Её существовании только в очень трудные минуты жизни. Таким людям бывает трудно объяснить всю экзистенциальную составляющую поступка того, кого они просят предать христианскому погребению. Церковь, к которой они обращаются, и сами обратившиеся "говорят на разных языках". Им, как правило, чужд духовный, священный, вечный опыт Церкви, и именно ввиду этой чуждости они ждут, что Церковь "во имя гуманных принципов" (Ей самой настолько же чуждых, насколько пришедшим чужда религиозность) переступит через свои "устаревшие принципы" и совершит отпевание.

Так же, как и в случае с крещением, мы видим совершенно не христианский подход к погребению у тех, кто просит "отпеть" лиц, не являющихся христианами. Христианское погребение — логический итог, завершение христианской же земной жизни. Погребает верующего Церковь, что подразумевает принадлежность погребаемого к Церкви. Если человек своим сознанием, своим отношением к религии или содержанием личной религиозности был вне Церкви во время жизни (к примеру, заявляя, что "в Бога верит, но в Церкви не нуждается"), то нет каких-либо оснований совершать над ним "обряды" отвергаемой или просто игнорируемой им Церкви. Такое погребение, во-первых, будет греховным, потому что оно будет лживым. Ведь в самом чине погребения об усопшем говорится в категориях причастного церковной вере и жизни лица (что в случае с невоцерковлённым человеком является ложью).

Во-вторых, оно уже будет проявлением насилия и над богослужением (попытка совершить над не церковным человеком обряд Церкви) и над самим человеком (во время земной жизни он не пожелал стать членом Церкви, войти в Её священные недра, вкусить Её Таинства, а теперь мы пытаемся его "воцерковить" не душой, а разлагающимся трупом, когда он уже не может нам сказать своего "нет, не надо"). В-третьих, это будет кощунством, ведь стоять и в молитве к Богу лгать (называя "верным рабом Божьим" того, кто ни сном, ни духом не предвидел такого статуса своей персоны) есть кощунственное поругание молитвы и оскорбление Самого Бога.

Всё сказанное выше относится к любому случаю "отпевания" неверующих или не понятно во что и как "веривших" лиц. Но почему Церковь так же запрещает отпевать и совершивших суицид? Почему их поступок считается непоправимым злом?

Суицид — самое ужасное для Церкви

Суицид — это не просто факт, действие. Суицид — это явление, свидетельство об определённом состоянии души человека. И состояние это самое что ни есть ужасное. Ведь если жизнь — дар Божий, то суицид — это отчаяние в Боге (человек не верит в то, что он может жить дальше, что Бог поможет ему) и дерзкий вызов Богу (человек как бы в лицо Богу "бросает" жизнь, которую самоубийца возненавидел, не дожидаясь, когда Сам Бог решит отделить душу от тела). Естественно, верующий, религиозный человек никогда не совершит этого акта, так как верующему свойственно верить в то, что Бог видит всё, и если Он дал жизнь, значит, в этом есть свой смысл и своя цель. Вспоминается прекрасный совет одного епископа Украинской Православной Церкви, данный лицу, пришедшему хлопотать об отпевании самоубийцы:

"Оставьте всё на суд Бога. Человек сделал свой выбор, мы отменить этот выбор не в состоянии. Не нужно лицемерить и говорить, что он был христианином. Он утратил веру, потому что, только утратив веру можно совершить такой страшный поступок. Теперь мы не властны изменить его решение".

Но автор этих строк хотел бы обратить внимание на другую сторону вопроса. Как правило, попытка "по-христиански отпеть" самоубийцу бывает выражением комплекса вины живых перед оборвавшим свою жизнь ближним. Живые осознают, что в чём-то и сами виноваты, а бывает и виноваты в корне. Но опять "захожанин" хочет серьезные вопросы духовной жизни, глобальные, вечные вопросы решить "по-быстрому", совершив "магические обряды".

Священническая задача

Наша, священническая, задача — постараться объяснить этим людям, что им действительно следует искать у Бога прощения за свои грехи, за свою нецерковность, за то, что сами не были людьми духовными, религиозными и не привили христианскую религиозную духовность своему ближнему. Кто знает — если бы через нас этот человек увидел Свет Христа, то может и самоубийства не было бы? Но не следует делать попыток "решить вопросы" путем лжи (покупка в психбольнице справки о том, что самоубийца был там "на учёте" и т. п.). Ложь есть ложь, она лишь усугубит вину и углубит рану. И уж точно не принесёт никакой пользы порвавшему связь с жизнью. Ближний, который мучится и терзается, должен, конечно же, взять на себя личный подвиг домашней молитвы, при этом участвуя в богослужении, но не пытаясь навязать Церкви поминовение самоубийцы. Бог прощает намнашу вину, но не надо пытаться груз своей вины (которую нам надлежит еще очистить, "искупить") перекладывать на других. Церковь, благодать, обитающая в Ней, как в Теле Христовом, помогают человеку очищаться, исправляться. Но Христос не может совершить наш внутренний подвиг вместо нас самих. Он — с нами, но не вместо нас.

Если в кругу наших ближних совершился суицид, необходимо задуматься над причинами этого ужасного поступка, и над нашей "ролью" в этой трагедии. Нередко мы сами бываем причиной страданий ближних. Как часто приходится слышать, что тот или иной человек повесился "спьяну", но мы не задаемся вопросом, отчего наши ближние, наши дети, братья, мужья или жёны становятся пьяницами? Ведь в большинстве случаев причина находится в семейном кругу. Мы не умеем общаться со своими ближними, мы бросаем их в объятия "зелёного змия".

Нередко мне приходится сталкиваться с этим в селе. Мужик пьет, баба материт его на всю улицу. Задаю вопрос: "Зачем ты так пьешь?", и слышу в ответ: "Так чего-то душевного хочется, а тут с утра до ночи только о делах да о делах, о коровах, о сене, о курах, об утках, об огороде, о жаре. И всё с криком, с руганью. А вот так, сесть по-людски пообщаться — так нет этого. Как в колхозе". И ломается человеческая душа. Или коснулось человека горе, потерял он ближнего, а мы каждый замкнулись в свой собственный мирок — мы, соседи, друзья, родня. И "ушёл от нас" тот, кто почувствовал свою ненужность.

Конечно, если бы "самовольно ушедший" был человеком верующим, то нашел бы выход из тупика в молитве, осознав, что "если и всему миру я не нужен, то Богу нужен, с Ним и буду жить". (Это отличие в поведении верующего и неверующего еще раз подчеркивает антирелигиозность суицида, и, следовательно, недопустимость отпевать человека, совершившего такой яркий и трагический акт отрицания веры). Каждый из нас должен спросить себя: "А что сделал я, чтобы этот вот человек перестал пить, перестал материться, драться? Что сделал я, чтобы этот человек остался с нами?"

Что нужно делать родным и близким

Чтобы понять это и не пытаться лукаво оправдать своё бездействие или своё косвенное участие в погибели человека, нам нужно молиться, просить у Бога, чтобы Он дал нашей совести, нашей душе, нашему сердцу понять, какова наша роль, наша ответственность в этой трагедии. Просить у Бога искренне, ища очищения, а не самооправдания. В конечном счете, если мы считаем себя людьми верующими, то мы должны остро поставить перед собою вопрос: "И почему же я не жил так, чтобы свет веры Христовой засиял для этого несчастного?".

А если у нас самих на тот момент не было живой, светлой веры, то нам следует еще раз понять необходимость самим обратиться к религии, как к пути Истины и Жизни. Обратиться по-настоящему, начать молиться ежедневно, ходить по воскресным дням в храм, читать Слово Божие. Наше безверие (или формализм, мертвенность нашей "веры") оказалось, в конечном счете, самой главной причиной погибели нашего ближнего. Да, "теперь мы не властны изменить его решение", но было время, когда могли что-то сделать, что остановило бы его от рокового шага. Могли, но не сделали. Мы — преступники, и в данном случае нашебездействие порою страшнее иных действий.

После этой внутренней работы с самим собою нужно идти на исповедь. Тут человек (с помощью опытного священника) сможет понять своё дальнейшее поведение (особенно, если священник был знаком с семьей ушедшего).

После этого можно пригласить священника домой и попросить отслужить молебен, водосвятие или освятить дом. Особенно, если ушедший "является", просит его отпеть и т. д. Все явления такого порядка следует относить не на счёт ушедшего (не в его власти теперь "являться"), а на счёт сатанинских искушений или же, в самом лучшем случае, на счёт работы личного подсознания, воображения, проявляющегося с особой силою во сне. Не следует поддаваться как на эти уловки сатанинские, так и игре нашего воображения.

Священник Сергий Желудков в своих "Литургических Записках" приводит содержание покаянной молитвы из лютеранского Служебника на случай похорон самоубийцы:

"Господи, мы страшно согрешили, что от нас ушёл наш ближний, он отчаялся, и это всё еще и наша страшная вина. Дай нам это понять и прости нам то, что мы осознали". Можно еще добавить: "В Твоей блаженной вечности Ты помнишь и знаешь всех, вот и с ушедшим без покаяния и веры Твоя Премудрость и Любовь знает, как поступить. Исцели нашу боль, дай нам искупить свою вину и научи нас истинному христианскому общению".

Отпевать можно только в одном случае

В заключении хотелось разрешить одно недоумение канонического порядка. Православные каноны разрешают отпевать православного верующего, совершившего самоубийство, если он был "безумен". Наши современники часто ставят знак равенства между психическим расстройством и отсутствием разума, так как и тем, и другим сегодня занимается психиатрия. Но каноны Православной Церкви формировались при ином отношении к психическим расстройствам. Последние всегда являются, согласно православной аскетике, результатом греховной жизни и маловерия человека. К примеру, если зависимый от алкоголя упивается и вешается, его считают самоубийцей, так как он сам сознательно дошел до такого стояния. Сначала он впал в тяжкий грех пьянства, а потом у него не хватило веры бороться с этим. Поэтому данное лицо не подпадает под "каноническую амнистию".

Каноны Церкви говорят только об "исступлении ума", "лишении ума", то есть, о таких серьезных болезнях умственного развития (нередко, но не всегда сопровождающихся психическим расстройством), при которых человек совершенно лишен возможности осознавать себя и свои поступки. В античное время был твёрдый критерий в этой области: Если человек не самоидентифицирует себя как "я" (признак — никак не реагирует на собственное имя), то перед нами — проблемы умственного развития. Если же человек обладает самосознанием и умеет пользоваться столовыми приборами, то это он не умственно больной, а душевно. Душевные же болезни, как уже было сказано, являются следствием греховной жизни и нежеланием бороться со своими страстями. По крайней мере, осмысленность действий у душевнобольного присутствует (больной шизофренией умеет пользоваться лифтом и дверным замком и понимает, что в розетку совать пальцы не стоит).

Поэтому и к живым людям с душевными болезнями и с нарушением умственного развития отношение Церкви не одинаково: умственно отсталых Церковь и крестит, и причащает, и, соответственно, отпевает, если они (ввиду отсутствия ума) оборвали свою жизнь. К этому человеку относятся как к "вечному младенцу", с которого невозможно спросить за его поступки. Людей же, страдающих душевными заболеваниями, Церковь учит найти причину оных и путем покаянного и осмысленного труда вести борьбу со своей болезнью.

И, естественно, как уже было сказано в начале, любое отпевание (в т. ч. и умственно неполноценного) имеет смысл только в том случае, если человек при жизни был верным и любящим сыном Святой Православной Матери Церкви. То есть, изучал вероучение, ходил в храм, молился, исповедовался, причащался (если речь идет о человеке с дефектами умственного развития, то за всем этим следить должны его крещальные восприемники). Без участия человека в религии при жизни невозможно повлиять на его вечную судьбу после смерти.