Стать православным? Для начала — человеком

При нынешнем патриархе тема миссионерства среди молодежи стала одной из главных. Нет, молодежных фестивалей и конференций типа "Сретенских чтений" или "Обретенного поколения" и при Алексии II проводилось немало. Создавались молодежные движения и отделы при епархиях. Но именно сейчас, при патриархе Кирилле, работа с молодежью становится по-настоящему систематической. Вопреки, кстати, желанию некоторых православных граждан, которые ни молодежи, ни в принципе большого количества новых прихожан в храмах видеть не хотят.

Фото: Фото: AP

С молодежью получается вот какой казус. С одной стороны, противники молодежной миссии говорят (если максимально утрировать): "Молодежь ваша — это вытопырки отмороженные, которых в храм приводить опасно. А потому лучше не стоит этого делать". На что многие сторонники молодежного миссионерства возражают, что не такие уж эти молодые люди и отморозки, а когда воцерковляются, так вообще красота. И тот и другой тезисы несколько упрощают, а то и искажают объективную реальность. Поскольку, если человек находится в состоянии духовного падения, то это совсем не значит, что ему не нужно предлагать спасаться. Скорее, наоборот. Но и разговоры о мгновенном перевоплощении невоцерковленного гопника в воцерковленного аскета тоже звучат как-то наивно.

И проблема наша не в том, что Церковь у нас скудна сильными и харизматичными пастырями, которые воспитывают своих прихожан, в том числе и молодых. Или что "благодати у нас маловато, на чудо метанойи не хватает". А в том, что за все эти годы серьезного и глубокого понимания, что же такое современная молодежь, в церковной среде не произошло. И сегодня, когда молодежное миссионерство становится систематической практикой, Церковь встает перед решением куда более глубокой проблемы, чем кажется на первый взгляд.

Беда нынешних молодых людей шестнадцати-двадцати лет заключается не в оранжевых ирокезах, косухах или хипстерских кедах. Не в тяжелой или электронной музыке. И даже не в том, что девушке в напряг носить юбку, джинсы для неё куда более удобны. И пугают церковных бабушек молодые люди совсем не этим. Дело в том, что сейчас у молодого человека набор культурных кодов, которые записаны на полубессознательном уровне, не то что противоречит какой бы то ни было традиции, а просто не пересекается с ней.

Фото: AP

Фактически, молодой человек, попадая сейчас в Церковь, оказывается на другой планете, в обществе инопланетян. Даже в СССР такого положения не было. Там о Церкви говорили регулярно. Говорили, конечно, в рамках атеистической пропаганды, но вот ведь в чем штука: уже с 1975 года, как только административное давление на Московский Патриархат ослабло, в Церкви начинает планомерно прибавляться молодых прихожан. В настоящее же время о Церкви знают, что она такая есть. Но что там и как, а главное — почему именно так и зачем, вот этот вопрос, несмотря на обилие церковных СМИ, остается для широких молодежных масс безответным. И не то, чтобы церковные СМИ на эти вопросы не отвечают. Отвечают во всех подробностях. Просто среднестатистический хипстер не заходит на эти ресурсы.

Читайте также: От страха перед миссией поможет психиатр и чтение Евангелия

Впрочем, я даже не об этом. Представим, что этого хипстера все же стукнуло чем-то по голове, он заинтересовался, пошел в храм, даже начал исповедоваться и причащаться, даже молодежную общину нашел. А вот дальше начинается не самая приятная история. Этот самый хипстер — он любит попить пива, у него уже нормальная такая никотиновая зависимость, да еще он боится серьезных семейных отношений, уж тем более с наличием детей. С амвона батюшка проповедует хипстеру о том, что надо плодиться и размножаться, не пьянствовать, а если и пить, то культурно, курить — это тоже не очень хорошо, ну и далее по списку.

Хипстер при этом уверовал крепко, и он даже головой прекрасно понимает, что батюшка ему с амвона очень нужные и правильные вещи говорит. Но вот, блин, как ему, хипстеру, в его жизни всё это организовать — он не понимает. У него просто нет таких социальных навыков. У него не было полной, нормальной семьи, которая бы воспитала в нем нормальную систему семейных ценностей. У него нет воспитанной в нем культуры адекватного потребления алкоголя, а в силу некоторых психологических особенностей воспитания с никотиновой зависимости ему слезть практически невозможно. Ибо хипстер с детства воспитан нервничать из-за каждого пустяка, как по поводу катастрофы мирового масштаба. Не верите? А вот вспомните, что происходило у вас в школе и в семье, когда вы в старших классах получали двойку по предмету, который вам для вашей дальнейшей специальности (на тот момент уже выбранной) не пригодится? Правильно, от "классухи" выговор, от препода порицание, от родителей — скандал. И фиг кому объяснишь, что человеку, идущему на физмат, углубленное знание немецкого языка не очень нужно. Поневоле от постоянного стресса закуришь.

Так вот, вернемся к нашему хипстеру. От чего так получилось, что у него нет базовых навыков нормального человека? Раньше, по молодости своей, я ошибочно думал, что виной тому "проклятые девяностые", когда родителям просто некогда было заниматься со своими детьми. Однако же, как оказалось, это многолетняя советская "традиция". У нас в стране с шестидесятых годов государство в народных университетах учило молодых людей всему, начиная с того, что такое "любовь между советским мужчиной и советской женщиной", и заканчивая "вежливым поведением за столом". Мне не верите — в архивах посмотрите справки отдела агитации и пропаганды обкомов КПСС. В итоге получилось, что у нескольких поколений советских людей выхолостили саму способность чему-то нормально учить своих детей. В девяностые к этому добавился мощнейший информационный поток, который и научил молодежь всему чему надо. Дал те самые культурные коды, которые не включают в себя традицию.

И вот перед нашим несчастным хипстером открывается перспектива самому стать себе психологом. В помощь ему, конечно, Бог, Церковь и духовник. Только вот духовник при таких раскладах должен быть ещё и психотерапевтом, притом практикующим. А это, я полагаю, в Церкви редкость. Стандартный же путь для такой новоначальной молодежи более прозаичен. Сначала, на гормончиках, да с помощью Божьей, вроде бы, все получается. Потом оказывается, что нужно себя переломать через колено и собрать заново, чтобы быть и нормальным православным, и нормальным человеком. Ну, а потом есть два варианта. Либо в течение нескольких лет хипстер таки совершает этот подвиг, либо у него сносит крышу и из православного он превращается в "православнутого". Понятно, что есть и варианты с уходом из Церкви, но мы все же рассматриваем молодежь, которая в Церкви остается.

Мои слова могут показаться излишне пессимистичными. Этак можно решить, что православная молодежь и есть вся сплошь и рядом те самые "вытопырки отмороженные". Конечно, это не так. Есть среди моих православных друзей люди, которые для меня служат примером. И это не некие "старцы", это мои ровесники или люди буквально на пару лет старше меня. Но также я знаю массу молодых православных людей, да-да, православных, причащающихся и исповедающихся регулярно, у которых, например, с личной жизнью всё несколько м-м-м… неканонично. Есть знакомые, которые, притом, что православные, периодически употребляют легкие наркотики. Да, духовники этих товарищей увещевают и шпыняют. И знаете, сами эти люди всёпрекрасно понимают. Один такой мой знакомый сказал мне как-то: "Понимаю, что как свинья в грязи живу, но не понимаю, как из этой грязи вылезать". Да и что приводить какие-то примеры каких-то абстрактных людей? Когда забеременела моя жена, и я об этом узнал, первой моей эмоцией была вовсе не радость, а дикий панический страх: "Как прокормить? Как это вообще, жить с маленьким ребенком? Как его воспитывать? Как с ним общаться?… АААА!!! Мы все умрём!!!" И ведь на тот момент я прекрасно понимал, что семья — это "малая Церковь", верил, да нет, не просто верил, а понимал, что Господь не оставит. Но вот извините, этот пласт навыков у меня отсутствовал. Отсюда и экзистенциальный ужас.

И я — не исключение из правил. Я — та самая "православная молодежь". Такой молодежи в Церкви сейчас все больше. С миссионерством всё в порядке. Молодые люди приходят в храм. Катехизация новоначальных у нас тоже становится повсеместной. Но вот что делать с социализацией этой молодежи, которая после первого причастия не превращается в аскетов и праведников, а остается со своими "тараканами" один на один — большой вопрос.

Для "Правды.Ру" эту статью прокомментировал протоиерей Димитрий Струев, руководитель отдела по работе с молодежью Липецкой и Елецкой епархии, старший преподаватель кафедры истории и теории культуры ЛГПУ:

— Очень важные вещи обозначил в этой статье мой друг Саша Чаусов, и очень емко и точно он их обозначил, по основным пунктам возразить нечего. Разве немногие уточнения — во-первых, я не разделяю Сашин оптимизм по поводу "систематической работы с молодежью". То, что на созидание этой работы благословением и усилиями Святейшего Патриарха взят курс — безусловно, радует; то, что на этом поприще есть настоящие подвижники, которым многое удается сделать — да, слава Богу. Но если говорить о плодах этой работы — реальное количество тех, кто уже нащупал свой духовный путь в православии, из общего числа российской молодежи — это слёзы, конечно. Однако на фоне этого проблема, обозначенная Сашей, не становится менее серьезной.

Саша очень верную вещь сказал о причинах духовных проблем современного молодого человка: "У него не было полной, нормальной семьи, которая воспитала бы в нем нормальную систему семейных ценностей". По этому поводу еще одно уточнение. Начало 1990-х — это период крушения института семьи в нашем обществе, это период формирования отношения к "свободному сожительству" и к разводам как к норме. Результат — выросло целое поколение едва ли не преимущественно в неполных семьях, как следствие — неумение молодежи строить отношения с противоположным полом (и, соответственно, снова неполные семьи), кроме того, слишком часто встречающиеся инфантильность, безответственность, отсутствие мужских характеров у молодых людей — порождение характерной для неполной семьи материнской гиперопеки. Это значит, что на упомянутую Сашей "неканоничную личную жизнь" в среде православной молодежи должно быть направлено особое пастырское внимание, причем борьба с этим явлением должна вестись не только с позиций аскетики, но и с позиций возрастной и семейной психологии: восстановление института семьи как необходимое условие преодоления психологических проблем, которые в противном случае будут наследоваться из поколения в поколение.

А ответ на вопрос "что делать" в Сашиной статье уже заложен. Воспитание пастырей, способных быть психотерапевтами в молодежной среде; и, как необходимый путь к этому, внесение в образовательный процесс духовных учебных заведений соответствующих компонентов.

Читайте также в рубрике "Религия"