"Спящие" в Нью-Йорке: французский генерал о теракте на Манхэттене

31 октября террорист узбекского происхождения 29-летний Сейфулло Саипов, приехавший в Соединенные Штаты в 2010 году, задавил своим грузовиком восемь человек. Еще десять человек получили травмы различной степени тяжести. Преступник был нейтрализован полицией.

Штаты напоролись на "спящий" терроризм, считает генерал МВД (префект) Франции Иван Бло. По его словам, предотвратить такие преступления трудно. Автор книги о революционном исламе поделился с "Правдой.Ру" своим опытом выявления "спящих" террористов.

— В своей книге вы рассказываете о корнях революционного исламизма. В числе его отцов-основателей называете пакистанца Аль-Мавдуди. Этот экстремист заявлял, что "ислам должен быть абсолютно тоталитарным, уподобившись фашизму". Но ведь ислам — это религия мира.

— Для Аль-Мавдуди мирная природа ислама была не интересна. Он расценивал умеренный ислам, как настоящее предательство радикального ислама. Получается, что все традиционные мусульманские государства, существующие в современном мире, с точки зрения Аль-Мавдуди и его приспешников, не имеют права на существование.

Этот человек признавал только такую трактовку мусульманского учения, при которой можно было заниматься джихадом, применять, на правах закона прямого действия, шариат и ставить себе задачей глобальное господство. Согласно Аль-Мавдуди, другого ислама на Земле просто не должно было существовать.

Точку зрения Аль-Мавдуди полностью разделял египетский философ Сейид Кутб. Я считаю, что эти два персонажа сделали для становления исламизма не меньше, чем Ленин и Троцкий, или, может быть, Маркс и Ленин для становления коммунизма. К сожалению, никто, кроме нескольких университетских профессоров, не обратил внимания на их вклад в дело революционного исламизма. Неясно, как сражаться с исламизмом, если не знаешь историю его происхождения.

Я различаю разные направления богословской мысли этой религии. Так, есть умеренный и мирный ислам, который массово распространен у вас в России, а есть революционный исламизм, который является настоящим революционным движением. Вообще, в любом серьезном учении есть мирные и воинственные формы: взять хотя бы французский социализм. Тут можно встретить и социализм реформаторского толка, который не выступает за насилие. Но есть и революционный социализм, великолепно описанный Достоевским в "Бесах". Так, и в области религий, опасно не само религиозное учение, а революционная доктрина, основанная на нем.

В своей книге, посвященной этой проблематике, я заявляю: "Будьте осторожны! Мы имеем дело с революционным направлением мысли, и именно так к нему и надо относиться!" Поэтому не верю в программу социальной реабилитации, запущенную для исламистов во Франции. Их отправляют в специальные центры, в которых пытаются провести их идеологическую дезинтоксикацию. Но результат, к сожалению, стремится к нулю.

Кто поверит, что если объяснить людям значение декларации прав человека и гражданина, разработанной Французской революцией, то они сразу разоружатся и откажутся от своего мировоззрения? Представьте себе, что в подобное заведение попал бы Владимир Ленин. Не думаю, что его действительно удалось бы перековать.

Настоящий революционер — это всегда приверженец насилия, который имеет свое собственное глобальное видение и который отметает любые попытки повлиять на его мировоззрение. Так что для меня есть традиционный и вечный ислам, а есть проклюнувшееся во время Первой Мировой войны течение революционного исламизма.

— Количество мусульман в Западной Европе огромно. Это и есть та самая питательная среда, в которой живут революционные исламисты?

— Да, во Франции сейчас живут несколько миллионов мусульман. Точной статистики не существует, но давайте предположим, что их приблизительно 7-8 миллионов. И вот, у нас появляется 2-3 тысячи жестких террористов, за которыми постоянно следит полиция. Но вокруг этих людей существует как бы внешний круг из добровольцев: они готовы предоставлять им деньги и машины. А есть еще сообщество "доброжелателей" жесткого исламизма, испытывающих к нему симпатию. Мы считаем, что таких сочувствующих во Франции никак не меньше двух миллионов человек. И пусть эти люди не являются активными борцами, но они представляют тот самый садок, в котором исламисты ведут вербовку молодежи. Из этой среды выходят активисты и террористы.

Ну и потом, как и везде, есть безразличные ко всему люди. Попадаются в мусульманской среде и активные борцы с революционным исламизмом. Все же это сообщество, как я же говорил, включает в себя 8 миллионов человек. И последних относительно немного — может быть, 1-2 миллиона, но эти люди очень боятся экстремистов и, как правило, избегают любых заявлений.

Могу сказать, что французским властям было крайне сложно получить от центральной Парижской мечети даже официальное заявление с осуждением революционного исламизма. Из них можно выбить подобные бумаги, но проще гору своротить!

Установить принадлежность различных членов мусульманской общины Франции к тому или иному кругу гораздо сложнее, чем заявлять, что есть плохие исламисты, а есть хорошие мусульмане… На самом деле оттенков цвета очень много. Настоящий джихадист только тогда эффективен, когда вокруг него собираются пассивные сторонники, среди которых он себя чувствует как рыба в воде.

Конечно, существует и широкое понимание мусульманского сообщества. Там полно людей, которые вообще абсолютно пассивны. Но только благодаря этой внешне пассивной среде террористу и удается действовать. Если вы отправите его в Польшу, там он ничего не сделает, так как не найдет "благодарной аудитории". Там нет никого, кроме ревностных католиков. Поэтому серьезные спецслужбы, работающие в этой среде, постоянно исследуют корреляцию между иммиграцией и терроризмом.

У нас много незаконных иммигрантов из мусульманских стран. И именно их среда пополняет ряды террористов. Так что если вы хотите бороться с терроризмом, то надо бороться с тайной иммиграцией и с настроениями некоторой части французского общества.

— Исламистские проповедники любят применять понятие "Дар Эль-Харб", говоря о не принадлежащих исламу ареалах, которые исламисты рассматривают как "территорию войны".

— Исламисты нередко ссылаются на некоторые трактовки священных текстов, согласно которым можно скрывать свою веру, "если это служит благому делу". То есть для таких людей ложь допустима.

Кроме того, есть умеренные здравомыслящие верующие. Эти люди вовсе не стремятся жить в состоянии войны со всем миром. И, слава Богу, таких людей много. Но для исламиста здесь-то как раз и кроется предательство ислама.

Этих людей террористы желают завоевывать почти что по гуманным соображениям: они хотят приобщить силой неверующих к вере, помочь им приблизиться к Богу. Было бы страшным эгоизмом, думают они, не дать шанса этим несчастным приобщиться к истинной вере. Мы просто обязаны обратить их во имя их же собственного блага. Достаточно только немного подтолкнуть этих людей.