Федор КОНДРАТЬЕВ: судебная психиатрия — гуманизм без политики

Репрессировали ли в СССР политических противников с помощью психиатрии? Был ли Чикатило психопатом и почему дошел до такого нечеловеческого состояния? Можно ли внушить, что убивать хорошо? Что погубило Помпею, будет ли новый Содом с Гоморрой? Откуда растут копыта у пропагандистов извращений?

Об этом и многом другом в прямом эфире видеостудии Pravda. Ru рассказал советский и российский психиатр, публицист, доктор медицинских наук, профессор, попечитель Благотворительного общества медико-социальной и духовной помощи пожилым гражданам России Федор Кондратьев. Он, как и многие выдающиеся ученые, считает, что между религией и наукой противоречий нет.

— Федор Викторович, в свое время очень много писалось и говорилось, что в СССР часто усмиряли с помощью психиатрии совершенно здоровых людей — исключительно по политическим мотивам. Советская психиатрия — это все-таки спасение и лечение или наказание?

— Это, конечно, не спасение и не наказание, это — судебная психиатрия, во благо гуманизма, во имя интересов общества и защиты интересов больного человека. Если заболел человек — это несчастье. Он опасен для окружающих, может кого-то убить или сам повеситься. Его нужно лечить, чтобы он не совершил ничего опасного. Поэтому его отправляют на принудительное лечение. Так что это — институт по защите людей и всего общества.

Злоупотребление психиатрией — это миф, злонамеренная дискредитация советской системы, хуление советской психиатрии диссидентским движением. Это — одна из акций холодной войны, которую, к сожалению, враги Отечества выиграли. Им удалось закрепить в общественном сознании, что якобы что-то такое было. Но все это основано на подтасовках и тенденциозно истолкованных неправильных фактах.

— Сколько в СССР было диссидентов? Как с ними работала психиатрия?

— Наш Институт психиатрии имени Сербского в основном принимал этих так называемых политических со всего Советского Союза. За 25 лет со всей страны к нам было направлено всего 370 человек. И из них половина уехала обратно, поскольку никакой психопатологии у них найдено не было. Я был председателем Центральной комиссии Минздрава СССР по прекращению принудительного лечения в специальных психиатрических больницах. Два раза в год я ездил в Орловскую специальную психиатрическую больницу, куда за 12 лет было помещено всего семь человек.

В начале 60-х годов, возвращаясь из отпуска на работу, я услышал по радио ВВС, что Советский Союз накрыла волна репрессивной психиатрии, здравомыслящих сажают в психушки, и пошло, пошло, пошло… Приезжаю в институт: как было две небольших палаты политических, так они и остались. И там — всего два человека. А по мнению Запада, репрессивный вал психиатрии накрыл Советский Союз, и прочее, прочее…

Я даже не мог поверить, что такая наглая ложь может существовать. Это было организовано Западом. При американском посольстве даже было создано Российское независимое общество психиатров. Как, спрашивается, в американском посольстве они могут быть независимыми? Конечно, нет. Они специально подбирали материалы, которые могли набросить какую-то тень. Подбирали, но так ничего подобрать и не смогли.

Было десятка два человек, про которых были сомнения — болен или не болен. Я все проверил: нет ни одного случая, чтобы было бы абсолютно ясно, что нет никакой психопатологии. Даже у знаменитых генерала Григоренко, Буковского были диагнозы, проблемы с точки зрения психиатрии. Буковский в конце концов свободно уехал. Григоренко тоже отпустили, он умер в США. Но психопатология у них была.

— Вы проводили экспертизу Чикатило?

— Да, я проводил его экспертизу. У него была патология в половой сфере, но это можно не учитывать, потому что он всегда мог себя сдержать. И было известно, что если он приметил какого-то мальчика или девочку и даже уже вел к себе домой, но заметил что-то подозрительное, то останавливался, он мог это преодолеть.

А невменяемым человек признается, когда теряет способность понимать смысл и значение своих действий и руководить ими. А он мог руководить своими действиями. Другое дело, что у него сформировалось это влечение. Оно, конечно, связано с тем, что в 47-м году в Ростовской области был большой голод. Он узнал, что родители кормили его мясом младшего брата.

Это повлияло на него, и привело к таким последствиям. Но это — не психическая в прямом смысле слова патология. Психика как компьютер, который может ломаться, плохо работать, выдавать неправильную информацию. Но это — железо. А программы, мысли, которые закладываются в этот компьютер, — уже совсем другое.

— Политическая ориентация может диктоваться психическими отклонениями? На Украине пропагандируют фашизм, учат убивать. Нормальный человек может воспринять эти идеи и считать, что это правильно?

— Это — формирование искаженной патологической личности. Искаженной не в смысле болезни, а в смысле нравственной ориентации. Болезнь нельзя вложить, внушить. А то, что вы хороший или плохой — можно.

— Значит, человек, у которого руки уже даже не по локоть, а по плечи в крови, может быть нормальным?

— Психически он может быть полностью здоровым, но в плане нравственности, морали — конечно, он становится полностью уродом.

Беседовала Инна Новикова

К публикации подготовил Юрий Кондратьев