Нomo Хабер: первый в плеяде ученых-убийц

Надо ли рассказывать о Фрице Хабере? Думаем, что надо. Тем более, что это будет рассказ об ответственности учёного перед человечеством, о крахе его личных устремлений, о трагедии его народа. ХХ век дал множество примеров тому, как выдающиеся учёные отдавали свой талант, свою энергию молоху разрушения и уничтожения. Но Хабер в этой плеяде был первым.

Первое применение отравляющих веществ

"На Западе ничего нового,” — изо дня в день сообщают военные сводки. Фраза, благодаря переводчикам Ремарка, привычно зазвучит по-русски: "На Западном фронте без перемен”. Затяжной весной 1915 года германскому командованию никак не удается добиться перелома на Западном фронте, и угар национального подъема, охвативший население в первые месяцы войны, сменяется тоской утраченных надежд.

22 апреля 1915 года мрачными чернилами впишет в книгу мировой истории бельгийский городок Ипр, до той поры известный, кажется, лишь тем, что еще в ХII веке здесь выделывали отличное сукно. В этот день, 22 апреля, под Ипром немцы впервые применили в военных целях отравляющее вещество — хлор. Ветер несет газ к французским позициям. Хлор плотно накрывает окопы и траншеи, люди задыхаются, корчась от боли, харкают кровью. Тысячи солдат погибают на месте; тех, кому повезло выжить, ожидают годы мучений…

Незадолго до первого применения отравляющих веществ (ОВ) на немецкой передовой появляется энергичный человек в мундире офицера высшего ранга. Он объясняет фронтовикам, как использовать химическое оружие, горячо убеждает в его неоспоримых преимуществах, раздает в частях противогазы и учит дышать в них, если ветер повернет в твою сторону. Тем, кто видит его, запомнится его бесстрашие: на передовой, натянув на лицо уродливую газовую маску, он, не кланяясь пулям, движется под обстрелом.

Человека зовут Фриц Хабер.

Хабер — ученый

Имя одного из основателей современной химии упоминается рядом с именами Макса Планка и Альберта Эйнштейна. С первым его связывает неомраченная взаимная приязнь, со вторым — многолетняя близкая дружба. В отличие от своих великих современников Фриц Хабер, со свойственной ему энергией и талантом руководителя, в равной степени увлеченно отдается собственным теоретическим и лабораторным исследованиям и поискам практического применения открытий, наведению мостов между наукой и индустрией. Он неустанно реализует рожденное в ту пору изречение:

"Величайшее изобретение XIX столетия есть изобретение метода изобретений”.

Заказы быстро развивающейся промышленности требуют совершенствовать технологию, и Фриц Хабер охотно откликается на эти требования. В 1909 году он открывает промышленный метод получения аммиака из азота и водорода — это открытие выводит его в передовую когорту мировой науки. Два года спустя он — руководитель основанного им в Берлине института физической химии и электрохимии. Значительнейшая часть получаемого аммиака идет на изготовление искусственных удобрений. Это помогает обеспечить Германии большую часть потребности в хлебе.

Хабер — патриот

Еврей по рождению, Фриц Хабер с младых ногтей немецкий патриот. Он появился на свет в 1868 году, за три года до объединения Германии, воздух его детства разогрет всеобщим восторгом, вызванным немецким могуществом и немецким единством. Одна из первых детских фотографий изображает его с игрушечным ружьем в руке. В юности он охотно прерывает образование, чтобы пройти военную службу. Уже ступив на научную стезю, принимает протестантизм. Им руководят не карьерные соображения — это соответствует его внутреннему ощущению своего положения в отечестве. Пока не начинается война, пламенный патриотизм большинства немецких ученых, все более отдававший примитивным национализмом, остается "домашним” делом: обмен опытом, без которого немыслимо развитие науки, сам собой удерживает представителей научного мира в рамках интернациональных отношений. С началом войны ученых разных стран разделяют боевые рубежи, их деятельность оказывается противоположно направленной.

Фриц Хабер горячо берется за выполнение военных заказов, ищет для Германии любую возможность выстоять и победить. Расширяется и укрепляется его научное учреждение. Вместо пяти работников, с которыми он начинал, у него теперь 150 научных сотрудников при общем штате в 1500 человек. Военная индустрия вкладывает огромные средства в его исследования. Он получает высокий чин, вращается в высших правительственных и армейских кругах. Это удовлетворяет его честолюбие, но еще более отвечает его настроениям и потребности в работе самого широкого масштаба. Он приходит к идее химической войны и ставит этим под сомнение славу великого ученого. "гений и злодейство — две вещи несовместимые”. Поля, на которых благодаря искусственным удобрениям можно было получать невиданный прежде урожай хлеба, изрыты окопами и воронками, в которых солдаты чернеют лицом и мучительно умирают.

Позже Фрица Хабера внесут в список военных преступников, и он станет говорить в оправдание, что лишь опередил союзников, также готовивших газовую войну, что применение ОВ должно было побудить воюющие стороны к скорейшему заключению мира, что направленное использование газа все же "гуманнее” бессмысленных массовых артобстрелов. Но оправдать злодейство не под силу и гению. Через неделю после первой газовой атаки жена Хабера Клара, одаренная женщина, тоже химик, человек очень тонкой душевной организации, убивает себя из служебного револьвера мужа.

Хабер — человек

Нетрудно представить себе Фрица Хабера злодеем, беспощадным догматиком, убийцей по убеждению. Вовсе нет. Современники вспоминают его добрым, надежным другом, склонным к раздумьям, самоанализу, подчас к депрессии, топившим в энергии деятельности томительные противоречия личности. Эйнштейн, во многом с ним расходившийся, выбиравший на перекрестках истории совсем иные пути, пишет, как бы подводя итоги многолетней дружбе: духовный мир и труды Фрица Хабера — одно из значительнейших явлений, дарованных ему в жизни; ну и то еще, прибавляет шутливо, что Хабер любил выпить с ним чашку кофе. Это тоже дьявольская особенность явления, которое раньше обозначалось простеньким термином "оборонка”: многие лучшие люди нашего времени, одарившие мир, а подчас и напрямую кого-то из нас, светлыми идеями, вызывавшие сердечную доверительность при общении с ними, попросту добрые приятели, с которыми мы в тайных заговорах на знаменитых "кухнях” слово в слово сходились в оценке режима, — но в своих "ящиках” они работали на войну, искали надежные средства защиты режима и уничтожения себе подобных.

В 1918 году Фрицу Хаберу была присуждена Нобелевская премия по химии. В Веймарской республике он в почетном кругу знаменитостей от науки, желанный гость на всякого рода торжествах, приемах, встречах. Его общественная энергия, пожалуй, поубавилась, его труды испытывают большее тяготение к науке, нежели к промышленному производству, он отдает много времени подготовке молодых ученых, наследников.

Приход к власти национал-социалистов резко и окончательно меняет его судьбу. Научный гений Фрица Хабера новые власти не интересует, он остается всего лишь евреем, которому в Третьем рейхе нет места.

Фриц Хабер эмигрирует. Макс Планк пишет ему:

"Единственное, что дарит мне некоторое облегчение в этом состоянии подавленности, это мысль, что мы живем во времена катастрофы, которую приносит с собой любая революция, и что мы многое, что происходит, должны воспринимать как явление природы”.

Жить Фрицу Хаберу остается несколько месяцев. Он умирает за рубежами возлюбленного отечества в январе 1934 года. К войне германская "оборонка” начинает готовиться уже без фрицев хаберов.

На полях сражений Второй мировой химическое оружие применено не было. Оно нашло употребление в газовых камерах Освенцима и других лагерях смерти.