Парадокс эволюции

Эволюция  через сохранение» - формула компромисса идеологического и материалистического подходов к теории развития видов
Многие ученые считают, что геометрия имеет святое происхождение, выражая законченность пропорций. В практике "священной геометрии", утверждают они, форма и символы различают типы всеобщего движения, а их комбинации отображают взаимодействие творческих сил.

В своей книге "Секреты античной геометрии" Tons Brunès, прослеживая важнейшие аспекты "священной геометрии", утверждал, что она в древнеегипетской культуре предшествовала математике и что геометрические фигуры - круги, квадраты, пересечения и треугольники, каждая из которых была в основе Великих Египетских пирамид, согласованы свято. Древняя геометрия началась с окружности, вписанной в квадрат, конструирования пяти-, шести-, восьми- и десятиугольников, вписанных в окружность. Это, считают ученые, твердая основа природной геометрии, символически связывающая противоположные элементы природы.

Современная наука вскрывает скрытные механизмы естественных технологий как не живой, так и живой природы и их взаимосвязи. Оказалось, что архитектура черепа человека может быть представлена в пространстве множеством из семи треугольных прямоугольных пирамид, а в сечении лицевой симметрии - множеством прямоугольных треугольников, отображенных в элементы 5 и 6 "священной геометрии". 

Как пишет в своей книге "The Stones of Atlantis" доктор David Zink, пятиугольник -наиболее святая фигура. Линии, образующие вписанную в него звезду, порождают "Золотое" сечение, как пропорцию.618034 к 1, которое греки считали "Золотой серединой". Каждая линия пятиконечной звезды делится на две части таким образом, что меньшая часть относится к большей ее части, как эта большая часть относится к длине всей линии. Пифагор и Евклид называли прямоугольник с таким соотношением сторон "божественным" сечением. Принцип золотого сечения – высшее проявление структурного и функционального совершенства целого и его частей в искусстве, науке, технике и природе.

В XVII-м веке Яков Бернулли указывал, что это соотношение образует геометрический базис наиболее важных форм кривых в природе, вытягивающихся в спираль, которую мы называем логарифмической. В XIX-м веке John Ruskin, наблюдавший эту кривую на линии горизонта Альп, назвал ее бесконечной кривой. Эта кривая во всех отношениях есть основа природы - от роста полости улиток и поперечного сечения набегающей морской волны до спиралей Млечного пути и звездных миров. "Святая геометрия" не только радует взор человека, но и выражает порядок, присущий природе. "Золотое" сечение, вырезаемое из пятиугольной симметрии - численного элемента "пять", символизирует общий элемент жизни на нашей планете.

Еще Philip C. Ritterbush, в книге "Искусство органических форм", говорил, что работа Луи Пастера с поляризованным светом и кристаллами в 1848 году, демонстрировала свойства симметрии отличать на молекулярном уровне "живущее" от "не живущего". A. R. Just Hauy (1743-1822) указывал, что форма кристаллов ограничивается гранями, находящимися в строго определенном отношении друг к другу. Он утверждал, что кристалл с пятиугольным сечением существовать не может, так как пятикратная ось симметрии не может быть приведена к рациональным числам.

Пятиугольная симметрия - общая основа органических форм, шестиугольная - неорганических. Элемент "пять", как признак "живого", выражен на самом человеке: пять органов чувств, пять оконечностей, образующих пятиугольник, вписанный в окружность, пять человеческих рас. Одно из наиболее древних, сохранившихся до наших дней существ - акула, имеет пять жабр. Многие цветы обладают пятисторонней симметрией.

Считают, что в различных скрытных ситуациях элемент "шесть", примыкает к элементу "пяти". Его геометрическое выражение - шестиугольник, ассоциируется, главным образом, с неодушевленными формами природы, такими, как медовые соты, снежинки, кристаллические структуры. Гигантская дамба - геологическая формация в северной Ирландии, состоит из вертикальных нагромождений базальтовых скал, каждая шестигранного сечения, около восемнадцати дюймов в диаметре. Древние представляли пятиугольником микрокосм, как уменьшенное представление мира, шестиугольником - макрокосм, как вселенную. Золотое сечение, являясь свойством пятиконечной звезды, отображается в шестиконечную звезду.

Шестиугольник встречается на множестве отношений живого и неживого и отражает их динамику. Можно верить или не верить в святость элементов "пять" и "шесть", но можно проиллюстрировать взаимное отображение "неживого" и "живого" через эти элементы. По трактовке древних, это отображение соответствует проникновению "неживого" в элементы "живого" и обратно - "живого", на неживую природу. В динамике вековых изменений человека, такое отображение может пониматься как эволюция вида под воздействием факторов неживой природы в условиях его обратного влияния. Такие проникновения порождают феномен изменения внешнего облика человека.

Исследования, проведенные автором в Dalhousie University (NS) (1994), показали, что феноменологические изменения человека связаны с сохранением многообразий (функций) различных органов и элементов организма. Оно обеспечивает, в частности, постоянство энергообеспечения в условиях изменения среды обитания, путем  сохранения функции подготовки пищи к ее усвоению.

В эволюционном процессе функция сохранения прослеживается по временному изменению конструкции челюстного механизма, как части черепа, отображенной на элементе "пять". Однако для отражения динамики сохранения, при изменении среды обитания, его необходимо связать с элементом "шесть" - проникновения элементов, как "живущего", так и "не живущего" внешней среды, в "живущее" – человека.

Понятие "проникновения" позволяет считать, что сам процесс эволюции есть реализация такой связи, обладающей свойствами оптимальности, отраженными соотношением "золотого" сечения. Проникновение "живущего" в "не живущее" - обратная связь, как правило, негативно влияющая на состояние неживой природы. В естественных условиях отсутствия технологической деятельности человека, она также оптимальна. Можно полагать, что такая оптимальность отражает естественный механизм поддержания экологического баланса: с одной стороны обеспечения оптимальных условий выживания, с другой - минимизации природного влияния живого на неживое.

Жизнь - суть звено в цепи обратной связи  системы взаимодействия  в системе мироздания и проникновение элементов "шесть" в элементы "пять", может быть, в рамках "священной геометрии", трактовано на примыкании этих элементов. Иллюстрация сказанного может быть произведена на вековых изменениях человека как вида.

Достаточно строгими построениями было установлено, что в специально выбранной трехмерной системе координат, связанной с неподвижной частью черепа, геометрический каркас "стандартного" черепа Homo sapiens конструируется на множестве опорных точек - ландмарок, установленных антропологией, как многогранник с пятью гранями – пентаэдр. В таком пентаэдре на ландмарках S – sella («Турецкое гнездо»), N – nosal (точка лобного шва, где кости носа встречаются с лобной костью) и ландмарки Li – lip – край нижней губы и на их проекциях на другие характерные части черепа, могут быть выделены две примыкающие треугольные (черепно-лицевая и черепно-мозговая) пирамиды с общим основанием и вершинами, обращенными в противоположные стороны. С другой стороны, центральная проекция его каркаса из точки F, как из фокуса (лежащего вне черепа - на линии, проходящей через основание язычка) на плоскость, перпендикулярную плоскости лицевой симметрии, "опирающуюся" на заднюю границу гипофиза и касающуюся позвоночника, образует шестиконечную звезду. Эта звезда, имеющая центр *, проектирующийся на основание язычка, составлена из двух неравновеликих (из-за различия высот) треугольников, однако существует фокус F0, проекция из которого образует шестиугольник из двух равновеликих треугольников. Вершина верхнего луча N’  расположена в нижней части третьего желудочка (полость, заполненная спинномозговой жидкостью) вблизи гипоталамуса - железы, регулирующей температуру тела, аппетит и ряд гормональных функций. Вершина нижнего луча LiO проектируется в районе третьего шейного позвонка у основания подгортанника (эпиглоттис). Верхние боковые лучи звезды опираются на проекции "турецкого седла" на височные кости черепа, нижние - на характерные точки, связанные по построению, с нижней челюстью, движение которой описывается в связанной подвижной системе координат.

Полученная фигура - "информатоид", содержит информацию не только об отношениях на черепе, но и о геометрии примыкающих к его вершинам и лучам, конструктивных элементов других составных частей организма. Пентаэдр, как элемент "пяти" и информатоид, как элемент "шести", находятся в отношении взаимного отображения и инвариантности, как части отображения единого целого.

Конструкция черепа человека отображается на множестве "элементарных" и отношений на них. Каждое "элементарное" - суть атомарный геометрический объект. В "элементарное", как в атомарное, в качестве составной части не может войти ни одно другое элементарное.  Это порождает естественный вопрос: как изменяется, в процессе эволюции такое "элементарное", неразложимое в пределах изучаемой конструкции? Не является ли оно той атомарной ячейкой, которая реализует эволюционные процессы, и как изменяются во времени отношения на такой ячейке, как на атомарной конструкции?

Иными словами: нельзя ли поставить в соответствие эволюционирующим "элементарным" черепа, атомарные эволюционирующие функции, и не является ли феноменологическое, видимое проявление эволюции, отображением ноумена эволюции функций множествах атомарных?

Геометрический каркас конструкции черепа представляется многогранником с пятью гранями. Это пентаэдр, образуемый некоторым множеством "объемных элементарных" – прямоугольных треугольных атомарных пирамид, опирающихся на ландмарки. Каждое элементарное имеет присущую ему специфическую структуру и систему отношений на ней. Пентаэдр отображается в информатоид, содержащий информацию не только об архитектуре черепе и его конструкции, но и о других конструктивных составляющих организма, геометрически связанных с ним. Не исключено, что продолжение поиска таких связей, может отразить полное множество отношений следования на архитектуре человеческого организма, тем более, что архитектура конструкции человека отражается фигурой "живого", базирующейся на пятиугольной симметрии - общей основе органических форм. Так как примыкание шестиугольника к пятиугольнику отражает взаимосвязи конструктивных составляющих организма, можно предположить, что эволюционные процессы на элементарных находятся в отношениях с эволюцией составляющих конструкций, примыкающих к информатоиду. Этим, в частности, можно объяснить методологию антропологической науки, распространяющую знания, полученные путем изучения конструкции черепа, на  общую архитектуру организма.

Пентаэдр и информатоид находятся в отношении взаимно однозначного соответствия и, одновременно, взаимно инвариантны относительно процесса эволюционных изменений. Это позволяет представить совокупные изменения черепа совокупностью отображений эволюционных изменений атомарных функций, путем рассмотрения множества линейных и угловых отношений на элементарных. Это означает, что мы ставим в соответствие каждому элементарному конструкции, свою атомарную функцию и это отражает предположение, что в живом организме лишних элементарных не существует.

Таким образом, задача заключается в том, чтобы, на скрытной в пентаэдре и информатоиде информации, выяснить, какие изменения отношений элементарных являются факторами эволюции. Сделаем это путем сопоставления элементарных черепа Homo sapiens и его доисторических предшественников.

Уточним, что мы хотим установить также, являются ли видимые, феноменологические проявления изменений черепа первичным фактором эволюции или лишь ее отображением. Это позволит понять, не является ли целью эволюционного развития сохранение элементарного, как некоего носителя качества самосохраняемости свойств и отношений на многообразиях, направленных на сохранение жизненно важных функций Homo sapiens, и не соответствует ли геометрическому "элементарному", "собственная" атомарная функция. Заметим: именно это отличает наше исследование от традиционного, при котором динамика отношений составляющих, образующих элементарное, как и само элементарное, игнорируются, а фиксируются лишь феноменологически наблюдаемые изменения только абсолютных значений линейных, угловых, площадных и объемных параметров черепных фигур.

В проблеме сохранения многообразий, важнейшим является ответ на вопрос -  сохранение каких конкретных многообразий может обеспечить существование, развитие вида и его эволюцию, не наблюдаемый феномен, но "вещь в себе", невидимый ноумен?

Означает ли это, что эволюцию как развитие, и в самом деле, отражают изменения феномена или же это отражение вторично, а первично сохранение ноумена? И не отражается ли сохранение, как ноумен эволюции, на отношениях элементарных черепа, пусть - в принятой нами системе счисления? И не есть ли вообще такая система "специализированной" системой счисления сохранения? Ответы на эти вопросы устанавливают между скрытными механизмами функции сохранения и наблюдаемого феномена эволюции отношение следования.

Попытаемся отличить ноуменологический механизм "вещей в себе", от механизма традиционной "феноменологической" эволюции по Дарвину - "вещей для нас", как двух составляющих общего процесса, отношение следования которых, определяется как отношение первопричинности. Это требует отображения отношений этих составляющих из пространства существования вида в пространство времени, и формулировки причинно-следственных отношений, обуславливающих вектор их взаимодействия в этих пространствах.

Перед тем, как рассмотреть  отношения на элементарных, заметим, что информатоид порождается на структуре черепа любого промежуточного вида, на котором можно трассировать соответствующие ландмарки. Однако информатоид Homo sapiens - человека разумного, построен нами как стандарт - по представительной выборке. Иформатоиды его исторических предшественников, из-за недостатка статистики, строились на реконструкциях образцов. Достоверность каждого из них понижается с повышением исторического возраста образца. Поэтому погрешности исходных данных в сопоставлении не равновелики, не могут быть оценены, и все построения и расчеты произведены с точностью до погрешностей исходных данных.

Поскольку "элементарные", в выбранной системе координат, суть прямоугольные треугольники, каждое отношение на линейных размерах есть просто тангенс соответствующего угла. Отношения на параллаксах отображаются отношениями на углах, а также и на линейных размерах элементов, быть может, разноименных "элементарных". Система отношений на элементарных, - суть система отражения отношений ноумена.

Рассмотрим вначале, отношения на элементарных на интервале примерно в 3 миллиона лет, от вида Homo habilis до появления неандертальского человека. Кривая 1 отражает изменение D - отношения высот треугольника шестиконечной звезды, в центральной проекции из фокуса F, т.е. изменение отношений абсолютной длины луча, соединяющего гипофиз (hypophysis) и оконечность надгортанника (epiglottis).

С отклонениями, не превышающими 4¸6%, эта закономерность, на всем историческом этапе, включая этап двухсоттысячелетнего развития неандертальского человека, - инвариант. Ей в точности соответствует закономерность 7, отношения длин лучей, проведенных из ландмарки S - sella в точку B проекции ландмарки N - nosal и ландмарки L1 - lip. Это отношение отображает постоянство во времени удлинения нижней челюсти относительно расстояния между гипофизом и пересечением лобного и носового швов на черепной коробке. Оно отражает инвариант сохранения определенных пропорций между черепной коробкой и челюстным аппаратом. Оба эти инварианта отражают "в себя" феномен, явление эволюции - изменение рычага сил, приводящих в действие систему добывания, разгрызания и пережевывания пищи.

Движитель рычажной системы этого феномена образуется мышцами двигательного аппарата челюсти, связывающими ее связками с неподвижной частью черепа. Сохранение отношений 1, 7 на элементарных, отражает инвариант сохранения атомарной функции, как действия максимального момента сил, необходимых для разгрызания и пережевывания пищи. Это – атомарная функция энергообеспечения общей жизнедеятельности организма в динамике изменениях абсолютных размеров элементарных, - одно из многообразий выживаемости, проявившихся на отношениях элементарных, ставшим "вещью для нас", т.е. феноменом.

Кривые 3,4,5 также отражают сохранение соответствующих отношений. Однако здесь, на временном интервале до появления Homo habilis наблюдается динамичность, которую можно объяснить влиянием изменения внешних условий, связанных с приобретением субъектом прямой походки. Отношения 2 и 6 сохранения линейных отношений элементарных, определенные на проекции шестиугольной звезды, также отражают характер сохранения в динамике удлинения нижней челюсти. Но это отношения дочерние, коррелятивные относительно смежных элементов архитектуры, примыкающих к информатоиду. Оба эти отношения связаны отношением общности, однако линейные изменения челюсти проявляются как самостоятельный фактор сохранения.

Инвариантность этих отношений, отображая эволюцию вида через сохранение многообразий, суть ноумен, хотя и обращенный в феномен. Такое обращение позволяет утверждать, что существует механизм, устремляющий сохранение атомарной функции на множестве многообразий выживаемости и адаптации вида, к изменяющимся условиям обитания. Существование такого механизма подтверждается и другими закономерностями. В частности это видно по характеру сохранения площадей элементарных (кривые I-VII) и их отношений (кривые a-h).

Рассмотрим теперь отрезок времени, с момента появления неандертальского человека до наших дней. Его появление и развитие Homo sapiens, связано с резкими изменениями внешней среды и условий обитания. Первобытный человек в условиях похолодания начал осваивать природные жилища и строить их. Он познал приготовление пищи на огне из продуктов охоты и животноводства, выращивание и употребление злаков и овощей. Развитие технологического мышления, направленного на облегчение выживания и создания орудий охоты и быта, применение вареной и растительной пищи, постепенно облегчали условия функционирования жевательного аппарата. Развитие сенсорных механизмов и коммуникативной функции, в свою очередь, потребовали развития произносительных органов, реализующих функции, координируемые мозгом, образования членораздельных звуков, появилась и стала развиваться функция артикуляции. Совместное влияние, на этом отрезке времени, множества сильно действующих внешних и собственных факторов, внесло резко выраженную динамичность в процесс изменения отношений на элементарных черепа. Сохранение максимального момента силы уступило место порождению и сохранению оптимума вектора силы, обуславливающего атомарную функцию развития и сохранения артикуляционных возможностей.

Соответственно изменилась и целевая функция сохранения. Она дополнилась новой атомарной функцией, обеспечивающей сочетание грубых механических движений нижней челюсти с точными артикуляционными движениями и мимикой. Сохранение, как принцип, и его механизмы, перестраиваясь на множестве противоречивых требований адаптации к быстро изменяющимся условиям обитания, привело к развитию и расширению естественных технологий мозга и, как следствие, ментальности.

Сохранение линейных размеров элементарных 3,4,5 утратило свойство инвариантности, сохраняемое более трех миллионов лет. Устремившись к максимуму нормированного значения, оно приобрело динамический характер адаптации к требованиям развития. Можно предположить, что именно это множество отношений и обеспечило развитие атомарной функции артикуляции, что нашло свое отражение в динамике сохранения линейных размеров. Некоторое множество сохранений "площадных"  элементарных на интервале в три миллиона лет не изменилось, или изменилось не существенно. Можно предположить, что это отражает постоянство, на этом интервале времени, целевой функции сохранения многообразий атомарных функций.

Сохранение, даже обладая свойством динамичности, не изменяет природу целевой функции. Это есть механизм, реализующий сохранение неизменности назначения атомарной функции и совершенствование способа ее осуществления. Отображение этого механизма может быть как статичным, так и динамичным. 

Если же говорить о динамичности сохранения на раннем этапе развития вида Homo habilis, то она отражает эволюцию сохранения на интервале перехода Ramapithecus на вертикальную походку. Функции конечностей сохранились. Развивались лишь значения функции - от "хватательного" до "опорно-двигательного" для нижних, и от "хватательного" до "технологического" - для верхних конечностей. Эволюция сохранения челюстного аппарата связана, на этом отрезке времени, с функцией сохранения требований энергоснабжения организма тяжелой пищей в условиях изменения среды обитания. Динамичность сохранения проявляется как способ самосохранения путем реконструкции собственной целевой функции.

Из этого следует, что принцип сохранения, дополнив свой механизм свойствами динамичности, сохранился: сохраняемая функция развивалась и усложнялась, сохранение включило механизмы "слежения" за изменением внешних условий и порождения атомарных функций.

Ролевое назначение сохранения - инвариантность, неизменность качества атомарной функции, несмотря на изменения ее сущности и динамичность внешних и собственных факторов, не изменилось.

Сохранение, как инвариант эволюции, изменило за время эволюции лишь направление целевого вектора в сторону адаптации многообразий к динамично изменяющимся внешним условиям обитания,  противоречивым требованиям порождения и сохранения новых функций и, что наиболее важно, в сторону порождения и развития новых высоко организованных естественных технологий и механизмов. В первую очередь это связано с развитием механизмов переработки информации на конечных этапах эволюции. "Элементарному" на отображении живого, соответствует атомарная функция на ее многообразиях.

Изменение направления суммарного вектора сохранения отражает появление новых и совершенствование существующих механизмов многообразий. Эволюция, как процесс развития, должна рассматриваться как последовательный двухкомпонентный процесс эволюции сохранения - ноумена и эволюции феномена. Именно такой процесс привел к появлению высоко организованной естественной технологии мозга и, тем самым, Homo sapiens, человека разумного. Механизм эволюции реализуется через механизм сохранения, цель сохранения - инвариантность качества функции.

Эволюция феномена и эволюция ноумена - суть две составляющие вектора развития, находящиеся в отношении первопричинности. Наблюдаемый феномен эволюции (по Дарвину) вторичен, сохранение первично: эволюция реализуется инвариантом сохранения функции. Использованная система счисления оказалась конкретно специализированной, отображающей систему сохранения и ее механизмы. Это позволило отобразить ноумен в феномен и сделать “вещь в себе” "вещью для нас".

Множество отношений на элементарных является тем физическим "носителем" эволюционных изменений, который определяет видимый феномен. Это ставит под сомнение Дарвиновскую теорию происхождения видов. Видимая эволюция лишь феномен, развитие происходит не за счет изменения, но, наоборот - за счет сохранения "вещи в себе", ноумена, как фактора самосохраняемости свойств и отношений на многообразиях. Каждое из многообразий направлено на сохранение, и тем самым, на развитие соответствующей ему атомарной жизненно важной функции. Это подтверждает интуитивную правоту Ламарка. Дарвин "поглотил" учение Ламарка,  представив его в виде теории изменчивости и дополнив теориями наследственности и естественного отбора. 

Отражение элемента "шесть" в элемент "пять" позволило сформулировать принцип эволюции, который может считаться одним из важнейших: эволюция реализуется сохранением функции за счет изменения ее функциональной роли и, как следствие, наблюдаемого феномена. Сохранение первично, эволюция вторична. Это же позволяет утверждать, что эволюция - суть отображение сохранения многообразий. Пентаэдр, как элемент "пяти", отобразил микрокосм как эволюцию человека; информатоид, как элемент "шести", отобразил макрокосм, как механизм его эволюции. А это - отражение отношений между человеком и вселенной. 

Мы пришли к парадоксу: феноменологическое, видимое проявление эволюции является отображением невидимого сохранения многообразий. Не связывает ли это утверждение религиозное и материалистическое понимание механизмов эволюции?  

Яков Гельфандбейн