На развилках будущего

Субъективные заметки с торжеств на берегах Невы
Сегодня академик Жорес Алферов прорубает “окно в будущее”. Именно так можно определить те события, что происходили на берегах Невы, где состоялась первая в истории нашей страны Петербургская встреча лауреатов Нобелевской премии “Наука и прогресс человечества”. Автору этих строк посчастливилось наблюдать происходящее “изнутри”, что и определяет характер тех субъективных заметок, которыми ему хочется поделиться.

НА РАЗВИЛКАХ БУДУЩЕГО

Обычно звезды в белые ночи не видны. Но сейчас это не так. Три звезды сияли над Петербургом во всю свою мощь, ослепляя всех и вся вокруг. Первой я назвал бы Валерия Гергиева, который смотрит на вас с “растяжек” на Невском, с афиш многочисленных концертов, которые он патронирует или организует, с первых полос газет и экранов телевидения. Великий музыкант и руководитель Мариинки по праву стал символом юбилея, и это приятно.

Вторая звезда – президент России В.В. Путин. Он приезжает в Питер на поезде, улетает на самолете, переезжает из одного дворца в другой, открывает и закрывает заседания, вручает награды и освобождает от работы губернатора. Создается впечатление, что именно в эти юбилейные дни решается судьба отечественной культуры и науки, железных дорог и энергетики, а также мировой политики. К сожалению, за всем этим ощущается некая поспешность, будто не вдумчивая и тщательная работа ведется, а обозначается то, что пора наконец-то сделать.

“Свита играет короля…” Мудрость чужого народа становится применимой и у нас. Однако “свита” редко выходит на улицы, она пролетает по ним в шикарных лимузинах, не догадываясь, что парни и девчата в милицейской форме стоят вдоль тротуаров и вокруг площадей по 10 часов и, оказывается, даже в туалет имеют право пойти лишь один раз… Естественно, уже не звездами они любуются, а мечтают о том времени, когда те исчезнут с питерского небосвода.

Во время заседания по культуре Дворцовая площадь была окружена плотной стеной милиции, на ней виднелись только автомобили с мигалками. Многие тысячи гостей Северной столицы так и не смогли пройти на эту площадь и в Эрмитаж весь день, и это о состоянии культуры в России сказало много больше, чем речи и импровизации участников заседания.

Но вернемся к третьей звезде – академику Жоресу Алферову…

Знаменитая мозаика Михаила Ломоносова, запечатлевшая Полтавскую битву, встречала нас каждый день. Поднимаясь ввысь по лестнице, можно было рассмотреть каждую деталь великого сражения, победа в котором распахнула окно в Европу для России.

А сегодня весь мир пришел сюда, чтобы не только оценить все, что происходило на берегах Невы за минувшие 300 лет, но и наметить то, что человечеству предстоит сделать в наступившем столетии.

Преувеличиваю?

Отнюдь! Ведь в здании президиума Санкт-Петербургского научного центра Российской академии наук проходила встреча лауреатов Нобелевской премии. Тема ее – “Наука и прогресс человечества”.

В истории науки случаются мгновения, когда она оказывается, подобно сказочному богатырю, на распутье дорог. По какой из них пойти?

Выбор сложен. К примеру, налево пойдешь – и мир окажется на грани своего уничтожения. К сожалению, однажды ошибку такую ученые уже совершили: они выбрали “атомную тропу”, и сотни тысяч жителей Японии заплатили за нее своими жизнями, а человечество оказалось во власти страха своей гибели.

Короткое отступление. В рамках Петербургской встречи состоялись “Алферовские чаепития”, которые как раз посвящены ответственности ученых перед обществом за свои открытия. Проще говоря, была попытка найти новые грани в давней дискуссии о том, имеет ли право исследователь продолжать поиск, если вдруг видит, что его открытие может служить злу, а не добру. И опять-таки суждения Нобелевских лауреатов были разными: некоторые из них убеждены, что не ученые, а политики обязаны определять “границы использования знания”, другие призывали к самоконтролю. В конце концов, все согласились, что и то и другое несовершенно, а потому дискуссию следует продолжать. Она становится год от года актуальней, потому что проблемы клонирования наступают на цивилизацию столь же стремительно, как в ХХ веке это было с ядерной физикой.

И не исключено, что нашему богатырю, оказавшемуся на развилке современных научных дорог, нужно определиться с “тропой жизни”. Идти ли по ней? Ясно, что иного пути нет, но где начинается и где заканчивается эта тропа? Таким образом, перед людьми встает нелегкая задача: прежде чем войти в “мир биологии” (а разве у кого-нибудь есть сомнения, что это обязательно случится в новом столетии?!), необходимо точно узнать о собственном происхождении. Жизнь существует только на Земле или на других планетах тоже?

Итак, выбор пути…

Наверное, таким образом можно определить смысл и главную задачу встречи Нобелевских лауреатов в Петербурге. Теперь, когда она уже позади, можно определенно сказать: ее значение не только в том, что ученые с мировыми именами продемонстрировали свое великое уважение к науке и ученым России, но, без сомнения, оказали огромное влияние на ее будущее.

Лекции лауреатов Нобелевских премий, прочитанные на встрече “Наука и прогресс человечества”, стали своеобразными вехами, по которым исследователям предстоит шагать в будущее. Они были очень разными, как и те люди, что читали их, но неизменно оригинальными и глубокими. И каждый раз они заканчивались аплодисментами, что неочень принято в научной среде, но мы, слушатели, просто иначе не могли выразить свой восторг и признательность величию истинного Знания.

В России подобная встреча происходила впервые. Главный ее организатор – академик Жорес Иванович Алферов. Именно авторитет нашего Нобелевского лауреата и уважение к нему коллег на Западе позволили пригласить в Питер выдающихся ученых планеты. Они прочитали 20 лекций! “Нобелевский университет” работал неделю…

– Не случайно, что мы встречаемся именно в Санкт-Петербурге, – так приветствовал своих гостей академик Ж. Алферов. – Именно в нашем городе родилась Российская академия наук. По распоряжению Петра Первого указом правительствующего Сената от 28 января 1724 года она была учреждена. Это было то время, когда Россия уже не могла развиваться без науки, без людей, способных не только усваивать знания, но и создавать их. “Петровская триада” – Академия, Университет и Гимназия – навсегда соединила образование и науку в России, что, безусловно, и определяет уровень современной науки, в которой наш город занимает особое место.

Академик Алферов не мог не напомнить, что первый наш Нобелевский лауреат академик И.П. Павлов работал здесь, что знаменитая школа физики “папы Иоффе”, во многом определившая не только судьбу физики, но и страны, дала выдающихся ученых ХХ века, что Петербург – это достижения искусства и культуры, и в этой области науки опять-таки жители Северной столицы находятся среди лидеров…

Наверное, всей недели, отведенной на Нобелевскую встречу, не хватило бы Жоресу Ивановичу, если хотя бы в общих чертах знакомил с достижениями ученых Петербурга–Ленинграда, но он хотел сказать главное:

– Один из моих друзей и коллег на дружеской встрече сказал мне, что он сожалеет о том, что теперь нет соперничества между Америкой и Россией и это, мол, скажется в целом на науке в мире – она не будет столь же стремительно развиваться, как в прошлом веке. Я не могу с этим согласиться. Считаю, что сотрудничество между нашими странами будет не менее эффективным двигателем науки и прогресса, надо только точно и верно “выстроить” наши отношения и полностью отказаться от конфронтации. Такие встречи, которые проходят в Петербурге, на мой взгляд, и должны способствовать этому.

Наш великий соотечественник, безусловно, прав. И отрадно то, что он не только фиксирует это, но и делает все возможное, чтобы благие призывы становились реальностью. Создание и первое присуждение премии “Глобальная энергия” – один из таких примеров.

Это была торжественная и красивая церемония. Отреставрированный Константиновский дворец в Стрельне сиял новизной, неповторимостью и даже таинственностью. Голубой зал впервые принимал крупнейших ученых мира. Но на сей раз главными героями были не Нобелевские лауреаты, а два американца и россиянин – первые лауреаты премии “Глобальная энергия”, которой суждено по своему авторитету и значению равняться Нобелевской.

Американцы Ник Холоньяк и Ян Дуглас Смит вместе с академиком Геннадием Месяцем доказали справедливость слов Ж.И. Алферова об эффективности сотрудничества, а не соперничества двух великих стран.

Но сравнение Нобелевской премии и “Глобальной энергии” шло постоянно – на всех встречах ученых в Петербурге.

– “Глобальная энергия” следует высоким гуманистическим традициям института международной премии Альфреда Нобеля, где главным критерием для определения лауреатов является не только теоретическая ценность представленных работ, но прежде всего та польза, которую достижения номинантов способны принести всему человечеству, – поясняет академик Алферов. – Таким образом, международный характер премии “Глобальная энергия” далеко не случаен, он определяется общечеловеческой значимостью исследований в энергетической области.

– Мне радостно сознавать, – продолжает ученый, – что именно наша страна выступила с инициативой учреждения этой награды. Глубоко символично, что Международная энергетическая премия имеет российское происхождение. Статус одной из крупнейших научных держав, огромные запасы и развитые технологии добычи и переработки природных ресурсов – эти особенности определяют исключительное место России в мировой энергетике. Россия может и должна сыграть свою роль в решении мировых энергетических проблем. Работы ученых, удостоенных премии “Глобальная энергия”, – Ника Холоньяка, Геннадия Месяца и Яна Дугласа Смита – имеют переломное значение для развития многих направлений энергетики. Возможности, которые они открывают, еще далеко не исчерпаны.

Вручение премии “Глобальная энергия” – это был пролог к лекциям Нобелевских лауреатов. Они представляли почти весь спектр современной науки.

“СВОБОДА – ЭТО НАШ БОГ!”

Открыл цикл лекций Чарльз Таунс. Вместе с А. Прохоровым и Н. Басовым он получил Нобелевскую премию по физике в 1964 году. Одно из самых выдающихся событий в ХХ веке – создание лазеров и мазеров. Так родилась квантовая электроника.

Казалось бы, Чарльз Таунс должен был подробно рассказывать о том, как он шел к своему открытию и какое применение нашли лазеры в современной науке и промышленности. Однако Нобелевский лауреат начал свою лекцию совсем иначе, чем сразу же заинтриговал публику.

– Я собираюсь говорить о том, что называется социологией науки. – И, заметив недоуменные взгляды, добавил: – Как приходят к нам новые идеи? Вдруг? Неожиданно? Но ведь за этим что-то есть… Разве не так? Прорывы, которые изменяют жизнь, всегда вызывают удивление. Почему?

Ученый вспоминал прошлое, то время, когда он начал работать в Калифорнийском институте. Он обратился к некоторым предположениям Альберта Эйнштейна, которые остались “незамеченными” физиками.

– Лазер мог быть открыт раньше на 25 лет, – сказал Таунс. – Однако ни к кому не пришло озарение, никто не встретился с ним. Ученые иногда “зацикливаются” на своих знаниях и убеждениях, и это их крупный недостаток, так как он мешает держать ум открытым для новых идей. Как известно, дерево должно приносить плоды. Это и есть настоящая наука. Но для того, чтобы она могла плодоносить, наука должна быть тесно связана с техникой. Их взаимодействие дает возможность появляться новым идеям. Это и привело к созданию лазера.

Что греха таить, мы склонны считать, что открытия появляются только в тех случаях, когда исследователь дни и ночи проводит в своей лаборатории или за математическими расчетами. Чарльз Таунс именно так и работал. Но у него ничего не получалось. И тогда к нему в лабораторию пришли два профессора, оба лауреаты Нобелевской премии, и сказали молодому ученому, чтобы он прекращал свои эксперименты, так как у него все равно ничего не получится. Ну а деньги нельзя напрасно тратить… Молодой ученый не внял их совету.

– Почему? – переспрашивает Таунс. – Я сидел на скамейке в парке и размышлял о том, почему у меня ничего не получается. И я сказал себе: зачем мыслить традиционно, стандартно? Что-то может получиться только в том случае, если использовать новые идеи… Так и поступил. А через два месяца ко мне в кабинет влетел один из моих студентов. Он кричал: “Получилось! Получилось!” В лаборатории я увидел усиление световых волн. Этот эффект я теперь мог показать любому. Однако почти все были убеждены, что ничего особенного нет… И никто не видел будущего в этом открытии. Ученый должен обладать интуицией, и это помогает ему идти вперед…

Новые идеи приходят к разным ученым почти в одно и то же время. Таковы особенности науки. Иногда дистанция измеряется буквально днями, неделями, реже месяцами. Таунс работал в Америке, а в Москве Александр Прохоров вел аналогичные исследования. Они встретились в Англии в 1954 году.

– Это была потрясающая встреча, – вспоминает Таунс. – Мы долго говорили, обменивались впечатлениями и идеями. Мы были убеждены, что новая область физики обязательно скажет свое веское слово… Через три года взлетел первый спутник. Это был прорыв. Именно в это время начали создаваться разные программы развития науки и техники на ближайшие 25 лет. Естественно, я предлагал использовать лазеры, но в Америке многие считали, что у них нет широкой перспективы. Отвергать новое – это обычное дело. Кстати, и у меня не было идей, как использовать лазер. Гадал, что это можно сделать в медицине. Первые лазеры появились в промышленности. Теперь это огромная область, в которой работают очень много людей. Уже 12 Нобелевских премий дано ученым, которые используют в своей работе лазеры и мазеры.

Создавалось впечатление, будто Чарльз Таунс принадлежит к тем ученым, которые способны ради “новой идеи” или идеи, показавшейся им таковой, на любые “безумства в науке”. Однако профессор Калифорнийского университета в Беркли сразу же заметил:

– Но и чрезмерный оптимизм также опасен. Когда начиналось использование атомной энергии, один Нобелевский лауреат заявил, что вскоре энергии на Земле будет с избытком, так как “мы будем получать ее из материи, которой вокруг много”. Оптимизм этого физика сегодня вызывает лишь улыбку.

Как и положено при таких выступлениях, Чарльз Таунс несколько заключительных минут посвятил резюме.

– Надо искать новые пути в науке, – сказал он, – но для этого нужна открытость. Необходимо взаимодействие с инженерами, биологами, астрономами. Только в этом случае мы будем развиваться. Очень полезно иметь концентрацию науки и технологии в одном месте, чтобы исследователи могли встречаться и взаимодействовать. Но контролировать высокие умы нельзя! Они должны обсуждать все свободно. Открытость идей, свобода обсуждений – это истинная наука, это истинные ученые!

ПУТЕШЕСТВИЕ ПО ВСЕЛЕННОЙ

В 2000 году Нобелевская премия по химии была присуждена трем ученым: профессору Алану Хигеру из Калифорнийского университета в Санта-Барбаре, профессору Пенсильванского университета Алану МакДиармиду и профессору Хидски Ширакава из Университета Цукуба.

Официальная справка об их работах звучит так: “В результате исследований, проведенных соавторами в 1970-х годах в Японии и США, впервые на примере полиэцетилена было показано, что при допировании сопряженных полимеров можно осуществить переход диэлектрик–металл и получить материалы с уникальными проводящими, оптическими, магнитными и другими свойствами. Была также разработана теория генерации и транспорта специфических носителей заряда (солитонов) в сопряженных одномерных системах. Металлоподобное состояние органических полимеров открывает заманчивые перспективы их использования в различных приложениях”.

Даже эти сугубо научные термины дают возможность представить, насколько может измениться мир, если в него войдут материалы, сочетающие в себе “живую” и “мертвую” материю. Уже много десятилетий писатели-фантасты пытаются представить нам иные миры, жизнь которых обеспечивают “думающие кристаллы” и “организмы из кремния”. При всем богатстве нашего воображения трудно представить инопланетян в форме булыжников или гвоздей. Однако современная наука уже доказывает, что нечто подобное может случиться. Правда, пока сделаны первые шаги, но уже они показывают, сколь велики возможности химии и что в этой науке сегодня происходят удивительные, поистине фантастические открытия.

Профессор Алан МакДиармид принадлежит к тем ученым, интересы которых выходят за рамки их специальности. Он активно участвует в политической жизни страны.

– Я убежден, – говорит он, – что политики должны хорошо знать науку, тенденции ее развития, те достижения, которые ее ждут. Одновременно они обязаны видеть и опасности, которые возможны при использовании научных результатов. Без этого руководить страной и людьми сегодня уже нельзя. А потому, идя на выборы, нам следует учитывать образованность кандидата, его “научное кредо”…

Я сразу вспомнил академика А.Д. Сахарова, который безуспешно призывал общество именно к этому же! Его тут же окрестили технократом, да и разве могло престарелое Политбюро учиться?!

Прошло три десятка лет с той поры, но разве что-либо изменилось в стране?! Впрочем, кандидатов и докторов наук, а также всевозможных общественных академий в России стало намного больше, но все это, как показывает жизнь, никакого отношения к науке не имеет…

А границы науки беспредельны! Только что шел рассказ о новых материалах, что рождаются в химических лабораториях, и вот уже надо переноситься на просторы Вселенной, искать там загадочные нейтрино и погружаться в тайны “черной материи”.

Рудольф Мёссбауэр – легендарная личность в физике. Он был удостоен Нобелевской премии в далеком 1961 году за открытие того самого эффекта, который впоследствии был назван его именем. “Эффект Мёссбауэра” сегодня столь же привычен в физике, как гамма-излучение, его резонансное поглощение, энергия испускаемого и падающего кванта…

Почетный профессор Высшей технической школы в Мюнхене свою лекцию назвал “Физика нейтрино”. Он увлек слушателей раскрытием тайн рождения солнечных нейтрино, их дефицита и “страданий”, которые приходится испытывать этим частицам в их бесконечном путешествии по Вселенной. В лекции звучали слова “темная материя” и “темное вещество”, и это еще больше увлекало слушателей, потому что казалось, что профессор помогает нам проникнуть в святая святых мироздания. Оказывается, мы познаем лишь один процент Вселенной, а весь остальной гигантский мир скрыт от нас, и именно нейтрино помогают проникнуть в него. Ученый задавал извечный вопрос: почему масса нейтрино столь мала? Он отвечал на него по-разному, оценивая те или иные теории и гипотезы, которые популярны нынче среди физиков и астрофизиков. А действительно, почему нейтрино такие маленькие? И быть может, здесь таится самое великое открытие ХХI века?!

А я помню подпись ученого под Открытым письмом Нобелевских лауреатов президенту России, в котором они просили сделать все возможное, чтобы спасти Баксанскую обсерваторию, которую наши шустрые дельцы попытались “приватизировать”. Вмешательство восьми Нобелевских лауреатов в определенной степени помогло Российской академии наук доказать властям, что нельзя губить национальное достояние, к которому, бесспорно, относится уникальная нейтринная лаборатория. Ею Россия гордится точно так же, как Эрмитажем или Русским музеем, и Рудольф Мёссбауэр вместе с коллегами пытался убедить в этом высших российских чиновников. На результаты исследований, проведенных в Баксанской обсерватории, лектор ссылался постоянно, и это свидетельствовало о том, что наши ученые пока не отстают в этой области физики. Я употребил слово “пока” не случайно: попытки расхитить оборудование и материалы уникальной нейтринной лаборатории продолжаются, и от современных вандалов ученым приходится отбиваться постоянно.

“Человек тем отличается от свиньи, что иногда поднимает голову и смотрит на звезды…”

Уже запамятовал, кто именно впервые сказал эту фразу, но на встрече Нобелевских лауреатов в Петербурге я ее вспоминал. Здесь “голову поднимать” приходилось часто, потому что через познание Вселенной проходит стержень современной науки.

Роберт Вудро Вильсон получил Нобелевскую премию в 1978 году за то, что вместе с А. Пензиасом открыл космическое микроволновое фоновое излучение. Оно возникло около 14 миллиардов лет назад, то есть на самой первой стадии эволюции Вселенной, а потому и было названо “реликтовое”.

– В 1947 году я выбрал радиоастрономию, – рассказал ученый. – Тогда это была очень узкая специализация. Мы делали карту галактик Млечного Пути. До этого космология как наука практически не существовала. Точнее, она ничего не объясняла, а потому казалась неинтересной и неперспективной. Однако человека всегда интересовало и всегда будет интересовать, как именно образовалась Вселенная. Я сказал бы так: нас очень волнуют первые три минуты ее жизни. Был ли Большой взрыв? Почему Вселенная – это материя, а не антиматерия? Теперь на многие вопросы мы нашли вполне убедительные ответы, хотя и неясностей остается еще немало. Космология за мою жизнь изменилась кардинальным образом. Вначале она практически ничего не объясняла, а теперь она объясняет почти все!

Такова дистанция, пройденная наукой всего лишь за одну жизнь человека. Разве это не свидетельство того, что она “самый стремительный поезд в будущее”?

“СУЧОК НА ВЕЛИКОМ ДРЕВЕ ЖИЗНИ?”

Где и когда появился человек? Почему погибли динозавры? Океан – колыбель жизни? Есть ли в космосе разумные существа и как они выглядят? Эволюция – это стройная система или цепь случайностей? Почему судьба выбрала именно нас?

Есть “вечные” вопросы, на которые нет ответа и, вероятнее всего, быть не может, иначе жизнь потеряет смысл. Так считали наши далекие предки, пытаясь найти “философский камень”, так думают некоторые наши современники, которые все-таки пытаются прорваться сквозь великую тайну бытия.

Считается, что такие люди бросают вызов Богу. Я не могу с этим согласиться, потому что человеку свойственно интересоваться тем, откуда он, и самым “главным днем рождения”, который для всех нас един. Итак, как и зачем мы появились на этой планете?

Кристиан Де Дюв – человек уникальный, пожалуй, единственный в нашем мире хотя бы уже потому, что его имя носит Институт патологии клетки, что не каждому ученому дается при жизни. Плюс к этому он почетный профессор Лувенского и Рокфеллеровского университетов. Тридцать лет назад он стал лауреатом Нобелевской премии за открытие, связанное со структурной и функциональной организацией клетки. Серия открытий Кристиана де Дюва привела к созданию новой науки – биохимии субклеточных процессов.

Для большинства специалистов де Дюв – главный авторитет в мире в тех проблемах, что связаны с эволюцией жизни на Земле. И именно им Нобелевский лауреат посвятил свою лекцию.

История жизни на Земле обычно представляется так: “Моря были заселены водорослями, кораллами и другими организмами. Маленькие двухстворки вспахивали дно; улитки-гастроподы ползали по нему; морские лилии колыхались над ним. Там были орды брахиопод, или раковинок-фонариков; некоторые из них свободно лежали на дне, другие прикреплялись ко дну или другим раковинам. Далекие предки наутилуса плавали или прятались рядом; морские ежи пожирали пленки водорослей и морские отбросы; а животные, названные мшанками, строили колонии, которые выглядели как кораллы. Рыбы лениво проплывали рядом…”

– Разве это прошлое? – удивляется ученый. – Описанная картинка столь же современна, как живопись на стене. Все дело в том, какими отрезками времени мы намерены оперировать…

Свою лекцию Кристиан Де Дюв озаглавил так: “Сингулярности в происхождении и эволюции жизни”. В моем блокноте появились короткие записи, которые, на мой взгляд, дают представление о том, что волнует великого ученого и как он смотрит на историю жизни человека разумного…

Итак, фрагменты лекции К. Де Дюва:

“Большой взрыв привел к тому, что 10 миллиардов лет назад образовалась Земля…

Спустя 3,5 миллиарда лет возникли первые бактерии…

Еще через миллиард лет – первые клетки…

Еще плюс миллиард лет – появились грибы…

600 миллионов лет назад – животные…

70 миллионов лет – приматы…

6 миллионов лет назад – обезьяны…

200 тысяч лет назад от шимпанзе отделился человек…

Я быстро шагаю по лестнице эволюции для того, чтобы наглядно показать, сколь короткое время мы живем.

Итак, мы начинали 3,5 миллиарда лет назад. Все живые организмы – растения, грибы, животные и человек – происходят от одного предка. Это архибактерии.

Мы знаем, как разнообразен мир, но тем не менее предок у всех один… Происходят одни и те же химические реакции, одна биохимия, одна генетика…

На Земле – великое древо жизни. У него один ствол и множество ветвей. Каждая развилка на дереве – это и есть разнообразие.

Почему образуются новые ветки? Это и есть сингулярность…

Жизнь – это химический процесс, и ее происхождение тоже химия… А потом свое слово начинает говорить информация, записанная в РНК. И вот появляется возможность совершать ошибки в информации – это мутация. По сути дела возникает конкуренция между разными организмами – конкуренция на право жить и развиваться.

Одной прямой линии развития нет. Было много попыток “сделать” человека, но большинство из них было неудачными…

Это касается всех живых существ, не следует себя считать исключением…

Выбор делается случайно, но если он сделан, то обратной дороги не существует. Таков механизм работы Природы…”

Небольшое отступление касается тех событий, что происходят на наших глазах. Я имею в виду старты на Марс, которые весьма активно комментировались именно во время встречи Нобелевских лауреатов в Петербурге. Попытки поиска любых форм жизни на Марсе – это, безусловно, главное в новых экспериментах. Результаты – вне зависимости от того, будет это “да” или “нет”, – имеют огромное значение для фундаментальной науки. А пока ученые вынуждены плутать “в потемках”… Фраза принадлежит лектору.

Продолжаю цитировать записи его лекции:

“Есть на древе “вилки”. У одного индивидуума происходит мутация. Начинается рост новой “ветки”, ее развитие. Мутация – это случайность. Она происходит по разным причинам. К примеру, повышается температура. И сразу же появляются организмы, которые к ней приспособлены лучше…

Об изменении климата. Трудно судить: лучше он становится или нет, но он, безусловно, влияет на ход эволюции – на древе жизни появляются новые “ветки”…

Их так много как раз благодаря тому, что постоянно происходит огромное количество мутаций. Всего 60 лет назад появились антибиотики, но бактерии уже успели приспособиться к ним, они стали устойчивыми, что поставило здравоохранение на грань катастрофы. Среда помогла бактериям выжить…

Человек изобретает средство против комаров, переносящих малярию. Но проходит всего 50 лет, и комары “научились”, как побеждать человека…

Жизнь предлагает огромное количество мутаций, но побеждают только те, которые наиболее приспособлены к новым условиям…

“Горлышко бутылки” – это и есть эволюция. Из “горлышка” выливается только то, что способно жить, а то, что “не проходит в горлышко”, остается в прошлом…

Окружающая среда играет решающую роль в эволюции, а мутации лишь дают множество кандидатов на выживание…

Если бы нам удалось наблюдать или воспроизводить жизнь в других мирах, то мы получили бы удивительный результат: оказывается, жизнь все время усложняется, иначе она существовать не может. В этом смысл ее и уникальность…

Интеллект на Земле будет расти. Впереди еще 5 миллиардов лет. А образовалась она 4 миллиарда лет назад. Значит, мы где-то в середине, и можно только догадываться, какие животные и растения еще появятся на Земле!..

Теперь многое зависит от разума людей. Человек способен вмешаться в эволюцию. Главное, чтобы он делал это разумно…”

Это были заключительные слова лекции Кристиана Де Дюва. Все присутствующие в зале встали. Они устроили Нобелевскому лауреату овацию.

Мне кажется, именно этот день стал кульминацией встречи на берегах Невы. Один из блистательных умов человечества показал, какой путь мы прошли и где находятся “точки роста” будущего. Кристиан де Дюв летал по времени – он брал нас с собой в далекое прошлое, потом перемещал в будущее и вновь прикасался к первой строке биографии человечества. На такое способны только гении…

И ВМЕСТО ПОСЛЕСЛОВИЯ

Медаль лауреата премии “Глобальная энергия” символизирует рождение новой звезды. На лицевой ее стороне видны первые лучи звезды, а на оборотной – взошедшее светило уже дает людям тепло и свет.

Символично, не правда ли?

Академик Жорес Иванович Алферов осуществил свою мечту. По его замыслу премия “Глобальная энергия” и встреча Нобелевских лауреатов в Санкт-Петербурге должны были поднять Россию в глазах мирового научного сообщества. Многие считали его замыслы дерзкими, нереальными… Они ошиблись, потому что Россия и ее Нобелевский лауреат академик Жорес Алферов пользуются среди ученых высоким авторитетом, и каждый, кто был позван в Петербург, считал за честь быть здесь. Успех встречи Нобелевских лауреатов “Наука и прогресс человечества” очевиден. Убежден, она оставит яркий след в истории России и мировой науки.

Но, к сожалению, не обошлось и без “ложки дегтя”…

Во время церемонии вручения премии “Глобальная энергия” вдруг образовалась пауза – президент России В.В. Путин удалился с торжеств, пригласив с собой лауреатов и тех олигархов, которые финансировали премию. Оказывается, было решено провести в это время “совещание по энергетике”. В банкетном зале гости добрый час маялись, ожидая лауреатов, ради которых они и пришли сюда. Правда, некоторое время для нас пели лучшие тенора России и Казахстана, и это несколько скрасило ожидание. Но выдающимся артистам пришлось повторить часть своего концерта, когда В.В. Путин появился на банкете, и это выглядело, на мой взгляд, странно. По крайней мере, для зарубежных гостей, которые не приучены к такому чинопочитанию… Странно, что президент России не пообщался именно с Нобелевскими лауреатами, которые не так часто посещают нас, а предпочел решать какие-то проблемы с руководителями Газпрома, ЮКОСа и РАО “ЕЭС России”, будто другое время трудно было им выделить.

В Петербурге одновременно со встречей Нобелевских лауреатов проходило заседание Государственного совета, посвященное проблемам культуры. На нем присутствовали высшие руководители страны и регионов. Однако никто из наших государственных мужей не удосужился побывать на Нобелевской встрече, хотя с главными ее участниками они сталкивались нос к носу в той же гостинице “Европейская”.

Впрочем, премьер “дал о себе знать”. Рядом со зданием президиума Петербургского научного центра находится один из престижных ресторанов. После утреннего заседания мы с удивлением обнаружили, что вокруг выставлено оцепление и уже нельзя никуда пройти. Даже Ж.И. Алферову не удалось преодолеть стражей порядка, которым было строго-настрого приказано никого не пускать! На некоторых молодых лицах отражалось явное удовлетворение от того, что они получили возможность покомандовать “стариками”. “На печи вам надо лежать, а не мешать нам работать!” – такова была реакция милиционера на просьбу пройти к ресторану одного из академиков. Нобелевские лауреаты с удивлением смотрели на происходящее. Впрочем, и мы тоже – еще не успели привыкнуть…

Все, кто побывал в эти дни в Санкт-Петербурге, конечно же, увезут с собой прекрасные воспоминания. Прежде всего от встреч с выдающимися людьми нашего времени – Нобелевскими лауреатами.

Однако не забывается и другое. Каждый вечер в холле отеля вас обязательно встречают девушки, которые предлагают “вместе отдохнуть”. Они обязательный элемент современного “гостеприимства по-русски”, и это печально, потому что пороки бросаются в глаза, а достоинства ведут себя скромно.

Можно долго и громко говорить о поддержке культуры, о развитии науки, о высших идеалах и устремлениях, но благие помыслы разбиваются на мелкие осколки, когда “люди умеют говорить, но не умеют ничего сказать”. По мнению В.О. Ключевского: “Это ветряные мельницы, которые вечно машут крыльями, но никогда не летают”.

Неужто нам предстоит навсегда остаться на земле?!

Рубрика "Научная среда", "ЛГ"

Данная статья опубликована на основании соглашения между "ПРАВДОЙ.Ру" и и "Литературной газетой".