Юрий Разгуляев: нерешенные до сих пор проблемы раздела воды для Центральной Азии Страшнее любых террористов и беженцев

В первой половине ноября некоторые средства массовой информации Центральной Азии сообщили, что в результате работы экспертных и правительственных комиссий Казахстан и Киргизия решили якобы все спорные вопросы по совместному использованию водно-энергетических ресурсов региона. Отдельные журналисты поспешили увязать это и с работой киргизско-узбекских комиссий. Фактически же в обоих случаях речь шла всего лишь об урегулировании частных, тактических проблем, связанных с конфликтами, возникшими между соседями на почве невыполнения договоров о поставках воды, природного газа и других энергоносителей. Стратегическая же проблема водообеспечения огромного региона не только не продвинулась к своему решению, но, как считают эксперты, стала еще более сложной, еще более запутанной, предельно взрывоопасной.

Коротко суть ее можно изложить всего лишь в нескольких словах: в Центральной Азии катастрофически не хватает воды, и дефицит ее с каждым годом становится все большим. Вот уже третий год подряд Среднюю Азию сжигает жестокая засуха. Главный источник поливной воды региона — Токтогульское водохранилище — опустилось до такого низкого уровня, что специалисты боятся называть цифры оставшейся там жидкости. По неофициальным данным, за плотиной плещется сейчас чуть больше десяти миллиардов кубометров. Полный объем водохранилища — 19 кубокилометров, критический уровень, после которого турбины просто останавливаются, — девять кубокилометров.

Нынешним летом Киргизия резко сократила объемы воды, отпускаемой соседним республикам. Южно-Казахстанская область, например, получила всего 440 миллионов кубометров, вместо запланированных 600. Еще резче сократилась водоподача в сторону Узбекистана. Из-за этого республика вынуждена последние годы значительно сокращать посевы хлопка. Риса же — основного продукта питания народов Востока — производится здесь уже в пять раз меньше обычного.

Особенно сильно страдают сегодня от безводья области, расположенные в нижнем течении Аму-Дарьи. В Каракалпакии, например, пересохли все арыки, озера, колодцы. Воду, полусоленую, привозят сюда на автомашинах из расчета 20 литров в сутки на человека. По данным узбекского правительства, от засухи пострадало здесь не менее миллиона человек. И пострадает еще больше, если Ташкент не получит гуманитарную помощь в размере 30-40 миллионов долларов. Здесь считают, что сумма эта совершенно необходима для выживания значительной части населения.

В сложившейся беде каждая из стран Центральной Азии обвиняет соседа. Ташкент, например, убежден, что Киргизия «пытается свои внутренние неудачи объяснить внешними факторами» и получить деньги за то, что принадлежит не только ей. Так отреагировал премьер-министр Узбекистана Уткир Султанов на решение Киргизского Жогорку Кенеша ввести плату за воду, которая проходит через ее Токтогульское водохранилище на Нарыне.

Бишкек же, в свою очередь, считает, что соседи (Узбекистан, Казахстана, Таджикистан) заставляют бедную страну тратить огромные деньги на содержание гидротехнических сооружений, которые служат, в основном, другим государствам. Главный идеолог введения платы за воду многолетний первый секретарь ЦК Компартии Киргизии (он правил здесь почти четверть века), а сейчас депутат парламента Турдакун Усубалиев насчитал такого долга соседям по 350 миллионов долларов за каждый год.

Есть, конечно, и совершенно объективные, неидеологизированные цифры. А они свидетельствуют, что население в Центральной Азии растет значительно быстрее, чем прибавляются здесь ресурсы жизнеобеспечения. Достаточно сказать, что за десять последних лет ни одна страна региона, кроме Туркмении, не расширила свое поливное поле хотя бы на один гектар. А население, как уже отмечалось, продолжает расти. В результате на одного человека в Узбекистане, например, приходится сегодня всего 0,17 гектара проливной земли при минимальной потребности — 0,30. (В 1965 году было 0,25 га).

Есть, однако, и другие расчеты. В том же Узбекистане 90 процентов всей воды, поступающей из Киргизии, расходуется на орошение. Однако состояние каналов и поливных систем таково, что до полей доходит лишь три четверти воды, а сами растения получают значительно меньше половины ее. Здесь практически не используются прогрессивные, особенно капельные системы орошения. А ведь они могли бы сократить расход воды в десятки раз.

То же самое относится и бытовому потреблению. Жители самых засушливых районов мира льют из своих водопроводных кранов по 350-450 литров воды в день на человека. Много больше, чем в самых развитых странах Запада. А если учесть , что в той же Каракалпакии никаких водопроводов вообще нет, то городское потребление влаги возрастет еще больше. Не лучше положение и в Киргизии, где почти все водохранилища (а их здесь 34) и более шести тысяч километров оросительных сетей находятся вкатастрофическом состоянии.

Однако никто из участников конфликта даже не пытается залатать дырки в своей части единого водно-хозяйственого организма. Во всех бедах старательно обвиняют соседей. И дело дошло до того, что появились угрозы применения военной силы для захвата водохранилищ, энергетической и газовой блокады (это уже применяется против Киргизии). Но воды от этого больше, конечно же, не становится.

А с другой стороны, делаются попытки возрождения давно уже похороненного проекта «поворота сибирских рек». Правда, теперь его называют более скромно — «использование части стока сибирских рек». В местных СМИ даже публиковались сообщения, что Ислам Каримов пытался говорить об этом в Москве с Владимиром Путиным, однако взаимопонимания не встретил. И российского президента вполне можно понять.

Строго говоря, сама Центральная Азия располагает довольно солидными запасами воды. Совокупный сток только двух главных рек этого региона — Аму-Дарьи и Сыр-Дарьи — составляет 100-120 кубокилометров в год. Пользуются этой водой 45-50 миллионов человек. Если даже убрать из этой цифры объемы, которые все-таки достигают Арала, то все равно на одного человека останется по 2-2,5 тысячи кубометров в год. В переводы на литры это составляет примерно по 5-6 тысяч в сутки. Хватит и на полив, и на коммунальные нужды, и на питание. Если, конечно, использовать влагу рационально и экономно.

Увы, как уже говорилось выше, с реальной жизнью эти цифры не имеют ничего общего. И все страны «солнечного, но маловодного региона» борются с жаждой по-своему. Туркменистан уже объявил о грандиозных планах построить в Каракумской пустыне «искусственное море». А тут еще Таджикистан договаривается о достройки Рогунской ГЭС. Тогда Каракалпакии из Аму-Дарьи вообще не достанется ни капли воды. Сыр-Дарью же вполне может «перекрыть» Киргизия, если зимой все водные резервы пустит на выработку электроэнергии. Ей ведь тоже надо топить квартиры горожан, когда Узбекистан перекрывает вентиль на газовой трубе.

Получается картина совершенно противоположная той, которую диктует здравый смысл и угрозы надвигающегося кризиса. Вместо того, чтобы общими усилиями бороться с жестокой реальностью, страны Центральной Азии занимаются ссорами, угрозами и пакостями друг другу. Остается только вспоминать 1993 год, когда руководители пяти «солнечных республик» собирались вместе и подписывали соглашение о согласованных действиях по спасению региона и даже создали Исполком межгосударственного совета по этой проблеме. Однако дальше слов дело не пошло, и созданный на бумаге Исполком был благополучно упразднен.

Между тем острота проблемы накаляется с каждым днем. И многие наблюдатели все больше склоняются к тому мнению, что не беженцы и террористы, не минирование границ и беспредел на таможенных пунктах по-настоящему осложняет отношения между соседями в Центральной Азии. За всеми ссорами и конфликтами здесь стоит всего лишь одна, но по-настоящему важная проблема — вода, точнее — ее острая нехватка. Причем нехватка такая, что некоторые эксперты называют население Ферганской долины (а это десятки миллионов человек) «народом без жизненных ресурсов».

Термин этот, однако, вряд ли следует считать научно строгим. Ресурсы есть, и, как мы показали, совсем немалые. Однако используются они крайне нерационально и часто несправедливо. А тут еще самая маленькая и самая слабая страна региона хочет брать за это главное богатство, данное людям Богом, деньги. Чем не повод для конфликта, даже для войны? Тем более, что исторических прецедентов подобного разрешения проблем здесь вполне достаточно. Желающие могут вспомнить и условные границы, и затопленные чужими водохранилищами земли, да и просто исторические обиды.

Можно еще долго строить планы разрешения водной проблемы Центральноазиатского региона, составлять договоры, создавать консорциумы. Но если быть реалистом, то следует признать, что без внешнего арбитра, без вмешательства со стороны международного сообщества надеяться на положительный исход этого конфликта практически уже не приходится. Тем более, что волею судеб страны эти оказались в непосредственной близости от другого региона, где давно уже полыхает война и куда непрерывным потоком идет оружие.

А между тем специалисты по изучению климата Земли предсказывают, что начавшееся на планете глобальное потепление делает наиболее вероятным дальнейшее снижение запасов воды, в том числе и в Центральной Азии.

Юрий Разгуляев

ПРАВДА.Ру

Бишкек

Киргизия

ЮРИЙ РАЗГУЛЯЕВ: КИРГИЗИЯ ВСЕ-ТАКИ ГОТОВИТСЯ ВВОДИТЬ ПЛАТУ ЗА ВОДУ

ЮРИЙ РАЗГУЛЯЕВ: ПЛАТА ЗА ВОДУ МОЖЕТ ПОССОРИТЬ СТРАНЫ ЦЕНТРАЛЬНОЙ АЗИИ